Книга Эксплеты. Совет Девяти - Ирина Фуллер

– Он пристыдил тебя? Ты из-за этого сердишься? – с легкой улыбкой произнесла Омарейл.

Даррит ничего не ответил, просто молча зашел в лифт. Он проводил принцессу до ее комнаты. Она почти вошла в номер, когда остановилась в дверях, положив руку на косяк, и через плечо произнесла:

– Норт, – он поднял на нее взгляд, – насчет сегодняшнего разговора, – Омарейл посмотрела вперед, в темноту своей комнаты. – Мне не кажется.

Сперва за спиной не раздавалось ни звука, потом она услышала, как Даррит подошел чуть ближе, и развернулась к нему, чтобы посмотреть прямо в глаза.

– Но не переживай. Я не стану разрушать твое безоблачное, беззаботное будущее, раз ты так за него беспокоишься.

Даррит так и не сказал ни слова. Она вошла в номер и закрыла за собой дверь. Сквозь тонкие стены она с трудом различила ответ:

– Поздно вы спохватились.

Затем раздались шаги и мягкий щелчок замка.

Слез не было. Она сама все решила, он молчаливо принял условия.

Была только пустота. Будто она держала бокал, в который так и не налили вина.

Читать принцессе не хотелось. Она с удовольствием поиграла бы на лале, но та осталась в Клоустене. Поэтому, не зная, чем еще себя занять, скоро она легла спать.

Утро следующего дня началось для Омарейл с чистой одежды. Во время пути она была вынуждена стирать все в реке и сушить прямо на бортах фаэтона, поэтому платья выглядели неопрятно. Накануне вечером перед сном она отдала все свои немногочисленные наряды в прачечную гостиницы и, едва проснувшись, получила сухую выглаженную одежду. Понимала ли она, живя в Орделионе, какое это наслаждение – надевать свежее платье?

Даррит зашел за ней в девять утра, и они молча отправились на завтрак. Омарейл чувствовала себя неловко из-за вчерашних разговоров. Никогда тишина не давила так сильно, как в ту минуту, что они ехали в лифте. Принцесса делала вид, что внимательно изучает резные панели на стенах, но сознание в тот момент искало безопасную тему для разговора.

За столом первым делом оба взяли в руки свежие выпуски «Освещения».

– Мир Ленар выступал в Успаде, – проговорила Омарейл, понимая, что Даррит и сам прочитал эту новость, так как она была на первой полосе, – закончилось массовыми беспорядками и столкновениями с гвардейцами. Король Эйгир назвал «неуместным» агрессивное поведение протестующих.

Норт согласно промычал, не отрываясь от своей газеты.

– Десятки человек доставлены в гвардейский штаб. И они все поддерживали Ленара?

– Не обязательно, – отозвался он. – Если началась заваруха, думаю, в толпе не разбирались, кто на чьей стороне.

Омарейл вздохнула, взяла теплый мягкий круассан и обмакнула его сперва в подтаявшее сливочное масло, затем в мед.

– По всей стране волнения, – покачав головой, пожаловалась она, – Мир Ленар сеет смуту, и эти Свидетели… Ты видел, что выкрикивали из толпы? «Трон – Севастьяне». Они действительно решили лишить меня престола.

Она говорила это без возмущения, скорее с недоумением: Омарейл было трудно поверить, что это происходило на самом деле.

– Это вполне соответствовало бы плану Совы, я полагаю, – отозвался Даррит и сделал глоток кофе. – Но не стоит так переживать из-за Ленара. Это не самые плохие новости.

Омарейл встрепенулась и начала листать газету. На третьей полосе она застыла.

– Что? – жалостливо выдохнула она. – Но… Но я же передала папе письмо. Пилигрим же написал, что все в порядке…

Заголовок гласил: «МАЛОЛЕТНИЙ УБИЙЦА: суд над несовершеннолетним, подозреваемым в убийстве гвардейца, состоится в Астраре десятого числа пятого месяца».

Имя в статье не указывалось, но все обстоятельства совпадали с делом Мая.

– На данный момент содержится под стражей! – воскликнула она.

– До десятого числа. Будем разбираться с этим после Совета, – отмахнулся Даррит. – Я вообще не об этом говорил.

Омарейл подняла на него тревожный взгляд, а затем начала быстро пролистывать газету.

– Самозванка в Астраре? Выдает себя за принцессу Омарейл, устраивает аудиенции…

– Нет, не это.

Омарейл чуть раздраженно глянула на Даррита и перелистнула страницу.

– Свидетели предоставили план бункера для содержания принцессы?

– Нет, не это. Там очень хороший план, у вас даже будет место для прогулок.

Она мрачно перелистнула еще одну страницу.

– Совет Девяти назначил дату следующего собрания… – растерянно прочитала она. – Первого числа пятого месяца! В день свадьбы Севастьяны!

Норт медленно закивал:

– Это ставит нас в затруднительное положение. Если что-то пойдет не по плану и Совет не проголосует как нам нужно, времени на план «Б» не останется. Нам придется выйти на связь с вашим отцом. И действия госпожи Дольвейн при таком раскладе непредсказуемы.

– Но, с другой стороны, у нас есть больше времени на то, чтобы договориться и с Боргейном, и с Патерами Фортосдора и Астрара, – отозвалась принцесса.

– Я рассчитывал на другое. Но что есть, то есть. Зато посмотрите на соседнюю статью.

– О, здесь про Ила! Он дает комментарий о текущей ситуации.

Она замолкла, углубившись в чтение.

– Как он тонко намекнул, что Совету нужно обсудить мое предсказание, – прокомментировала она через минуту.

– Иногда хорошо иметь беспринципного союзника, – ответил Даррит, не отрываясь от своей газеты.

После они пешком отправились ко дворцу Патера. Дорога к резиденции занимала не более получаса, а Омарейл очень хотела посмотреть Лебрихан.

– Вот там – студенческий городок, в котором я жил, пока учился в Университете, – рассказывал Норт. – А это – театр, построенный в пятом году Доминасолис. Здесь ставили первые пьесы Винтура. А эта таверна известна тем, что тут однажды завязался спор между Борном и одним ученым, и в результате этого спора Борн сделал открытие о движении частиц.

Лебрихан был так непохож на города, которые они посещали прежде. Разве что было у него что-то общее с Агрой: тот же масштаб, те же широкие улицы и толпы людей, постоянное движение и суета. Но если в Агре все пахло развлечением и гедонизмом, то Лебрихан пропитался историей, искусством, наукой. Каждый дом здесь был известен открытием, произведением или художником. А по каждой улице когда-то расхаживал великий ученый или артист.

Наконец они пришли ко дворцу, в котором жил и работал Патер Лебрихана, господин Боргейн. Но их ждало разочарование: попасть на прием можно было лишь по предварительной записи. И свободная дата была только через две недели.

– Две недели! – воскликнула Омарейл. – Но у нас срочное дело.

Секретарь уничижительно посмотрела на нее и резко ответила: