Книга Злое счастье - Людмила Астахова

Хелит представилась редкая возможность увидеть Джэрэт’лигов вместе. Это было потрясающее зрелище: легкомысленно-вальяжный Тайго, серьезный и преисполненный чувством ответственности Сэнхан, взвинченный и напряженный Идор, замкнутый и неприступный Мэйтианн и, конечно, восторженный Аллфин. Все братья, как на подбор, в джинсах ангайского производства. Мастер Бастан сам, безо всякой подсказки, додумался делать заклепки на карманах, не говоря уже о разнообразии рисунков на лейблах. Тут тебе и геральдические знаки, и узоры, а также имена владельцев и волшебные обереги. Короче, чего только душа пожелает.

Мэя даже не пришлось уговаривать.

– Ну как? – немного робея, спросил он, показываясь сначала Хелит.

– Камизу покороче, и внутрь заправь, – посоветовала она.

Смех смехом, а ведь глаз не оторвать от длинных стройных ног, затянутых в синюю ткань.

– Ты прямо как настоящий ковбой.

– Это еще кто такие? – подозрительно спросил Рыжий.

Ну не говорить же князю, знатному человеку, что в этих штанах он похож на коровьего пастуха! Пришлось выкручиваться:

– Ковбои – это благородные степные рыцари, защитники справедливости и меткие стрелки.

Объяснение Мэю понравилось.

– Неудивительно, что в твоем мире такую одежду носят все поголовно. Простолюдинам наверняка нравится приобщаться к рыцарской славе хотя бы через штаны, – одобрительно кивнул князь и пообещал: – Надену д’шинсы на Совет. Пусть завидуют.

Хелит улыбнулась. До чего же приятно осознавать, что американские корпорации, европейские модельеры и китайские швейные фабрики никогда не получат этот рынок сбыта. В чем в чем, а в ангайском качестве можно не сомневаться. Так же как и в ангайской честности.

– Если мы когда-нибудь разоримся, то станем жить на твою долю от прибылей.

– Только если ты согласишься украсить свой герб изображением синих штанов, – поддержала Хелит его шутку.

Они оба старательно и сознательно говорили о будущем, только как о чем-то общем и совместном. Так было нужно. Чтобы не сойти с ума.

Королевский Совет назначили на утро последнего дня Акстимма. Униэн очень любили символы. Последний день сезона Забвения должен стать последним днем без Верховного Короля, чтобы в первый день сезона Возрождения весь народ обрел новую надежду. Высокие Лорды сделают кому-то предложение, от которого сложно отказаться, а этот некто либо примет венец, либо отвергнет. А уж потом будут долгие торги за каждую привилегию, бесконечные заседания и взаимные обвинения. Но сначала состоится красивая и величественная церемония, перед чьей древностью тушуются даже ритуалы дэй’ном. Главы Домов соберутся вместе в одном зале, одетые в боевые доспехи, те самые, в которых они познали ярость кровавой сечи. Соберутся, чтобы поклясться на стали своих мечей в единодушном желании избрать Верховного Короля. Новый лорд Гваихмэй поднесет избраннику платиновый венец на полотнище королевских цветов, а от того потребуется только лишь взять его в руки. В знак согласия. Или накрыть тканью – отказываясь от чести. Коронация будет гораздо позже, в следующем году.

Дабы Мэй не тратил лишнее время на сборы, Хелит накануне аккуратно разложила одежду и жестоко сожалела, что не увидит его на самой церемонии. Женщин туда не пускали. Считалось, сам ритуал подобен решающей битве, а на войне дамам не место. С последним утверждением Хелит соглашалась полностью и целиком.

Доспехи чуть ли не до блеска вычистил Хельх. Он же должен был облачить своего господина и сопроводить в цитадель.

– Не будем терять времени даром, – заявил решительно Мэй и, вместо того чтобы слушать наставления взволнованного Сэнхана, утащил любимую в спальню. – Разве я не заслужил несколько ласковых и вдохновляющих слов? – лукаво усмехнулся он.

– И не только слов, – согласилась она.

А потом они лежали счастливые и вдохновленные. Кто бы сомневался, верно?

– Ты так и не скажешь мне про суть третьего условия Читающей? – спросил неожиданно Рыжий.

Хелит отрицательно покачала головой: мол, даже не проси, не скажу.

– Значит, оно зависит от меня, – догадался Мэй. – И ты решила довериться моему выбору. Хм… это разумно.

– Ты ведь не веришь, что Читающая сможет… вернуть меня обратно?

– Не верю, – согласился он и добавил, тяжело сглотнув: – Но мне все равно страшно. Очень страшно.

– И мне, – тихо отозвалась Хелит, крепче прижимаясь к его груди.

Умом Мэй понимал: она делает это ради детей. Наверное, ради своих он бы добрался даже до Престола Того, Чье Имя Непостижимо. Что может быть ценнее и важнее для униэн, чем родной по крови ребенок? Но терять Хелит… Рыжий и в самом деле не верил, будто Читающей-по-Нитям под силу перемещение из одного мира в другой. Когда-то он был волшебником, сам творил чудесные колдовские вещи и точно знал, где предел сил. Но Хелит верила если не в свое возвращение, то в чудо. Она желала одного: помочь своим детям.

Но коль придется снова пожертвовать всем, он сделает это. Даже если потом незачем будет жить дальше. Без Хелит.

«Жизнь так несправедлива, так жестока, а боль и страдания не делают нас лучше, – думала леди Гвварин, втайне любуясь дремлющим Мэем. – Он заслужил быть королем, он – самое лучшее, что могло со мной случиться в обеих жизнях».

Князь задышал ровнее, веки его окончательно смежились, мышцы лица расслабились, и сквозь жесткий каркас непреклонной воли и самоконтроля проступил истинный облик. Лицо преданного друга, заботливого сына и отца, любящего супруга – того, кем Рыжий был на самом деле всегда. Лицо настоящего Мэя.

«Пожалуйста! – всхлипнула Хелит. Она сама не знала, кого просила и к кому обращалась, заливая слезами подушку и ночную сорочку Мэя. – Пусть ему будет хорошо. Пусть он будет счастлив! Пожалуйста!»

Спал крепким сном господин Приграничья, вверив себя высшей воле, ибо не во власти смертных спорить с судьбой на равных. Каждому по силам ноша его.

Но если плачет о тебе в ночи любящее безутешное сердце, то может случиться всякое.

Может?

Глава 22

Одно на двоих

Акстимма – Даэмли

Утром последнего дня Акстимма Мэйтианн’илли пробудился задолго до рассвета, немного полежал с закрытыми глазами, наслаждаясь сладким теплом, идущим от Хелит. А потом осторожно, чтоб случайно ее не разбудить, выбрался из-под одеяла и ускользнул в густой синий сумрак. Слуги уже растопили баню, приготовили полотенца, простыни, мыло и чистое исподнее для всех Джэрэт’лигов, чтобы те совершили положенное обычаем омовение. Насколько помнил Мэй, в юности такие семейные помывки превращались сначала в шуточное побоище, а потом в грандиозную попойку. Заводилой всегда был Морген, а нагоняи от отца доставались исключительно Рыжему, как самому старшему и обязанному вести себя достойно даже в бане. Право слово, ему так не хватало все эти годы пошлых побасенок Тайго, пламенеющих ушей Сэнхана и даже снисходительных ухмылок Идора, каждая из которых призвана доказывать его моральное превосходство. Пусть себе! Был бы жив-здоров. Брат, кровь родная, отблеск отцовского неугасимого огня.