Книга История происхождения русов и славян - Николай Савин

Срубные гробницы, по оценке А. Г. Кузьмина и даже Г. С. Лебедева, происходят вовсе не из Скандинавии, а из Гальштадта, то есть от кельтов. В III–IV вв. они распространяются по Подунавью и Приднепровью. Обычно это трупосожжения с конем. Далее срубные гробницы идут на север в Германию, Чехию и Польшу, затем в Поморье и только к X веку достигают шведской Бирки, где образуют сравнительно значительное скопление (10 %). Но там, однако, данный обряд являлся одним из нескольких употреблявшихся погребальных обрядов, и притом не самым распространенным; в Дании и Норвегии погребения в срубных камерах вообще единичны. Объяснить их появление на Руси исключительно скандинавским влиянием невозможно, поскольку срубные камеры встречаются только в Киеве (одна) и Шестовицком могильнике под Черниговом и полностью отсутствуют в ближайших к Швеции пунктах — Гнездове и Старой Ладоге. И главное, они во множестве обнаружены в Вестфалии, Чехословакии и Польше — землях, на которые в IX–X вв. нога скандинава определенно не ступала. А жили там славяне. Шведская исследовательница А.-С. Греслунд считает, что в Бирке срубные гробницы принадлежали купцам, ведшим международную торговлю. В. В. Фомин считает, что это были вообще не шведы.

Немногое дают и другие обрядовые признаки. Например, захоронение с конем характерно вообще для всего Балтийского региона и особенно для Восточной Прибалтики; северная ориентация трупоположений в киевском некрополе имеет аналогии в местных древностях Черняховской эпохи. Сожжение в ладье у славян известно с VIII века. Вообще, как было сказано, археологический Киев-давно уже не «скандинавский» город. Сами норманисты согласились, что только в одной из 146 местных могил может лежать скандинав[47].

А может и не лежать.

Поражает своей бедностью и скандинавский археологический материал Новгорода. Из 233 украшений X–XI вв. к скандинавским относятся только 7. Исследователи отмечают «отсутствие сколько-нибудь заметного влияния скандинавской культуры на новгородскую» [48].

Это еще мягко сказано.

Новгородское Городище (ставшее «Рюриковым» только в XIX в.) может похвалиться семью-восемью десятками орнаментированных металлических предметов и приблизительно 30 амулетами и другими предметами культа, имеющими аналогии в древностях Скандинавии — и это почти за полтораста лет существования! По одному предмету на полтора года! При этом на Городище нет ни одного скандинавского захоронения. Похоже, что скандинавы в Городище вообще не умирали!

А были ли они там вообще?

Восточнославянский характер архитектуры Городища и местный, «ладожский» тип керамики признают сами норманисты.

Кстати, скандинавской керамики на Руси вообще не обнаружено[49]. Отсутствие скандинавской керамики на Руси для норманистов просто убойный аргумент, поэтому они его тщательно обходят. А ведь на деле что получается? Многие тысячи норманнов, по мнению норманистов, веками жившие на Руси, строившие там города, упорно не желали пользоваться собственной посудой, предпочитая ей посуду никчемных славян, не способных ни государство построить, ни себя защитить, ни торговлю организовать. Главное, в других-то местах, викинги действовали совсем не так. Завоевав Англию, Нормандию, или Ирландию, они немедленно организовывали производство своей керамики и свято сохраняли основы своей культуры, а на Руси вот нет. Необычное поведение. Вот, как если бы немцы в 1941 году сразу отказались от своей, фашистской посуды, как то, алюминиевых кружек и фляжек, фарфоровых тарелок и чашек (многие с вензелями и гербами), бокалов из богемского стекла и хрусталя и так далее. Вместо этого, немцы и их соратники из Европы, однозначно предпочли бы русские чугунки, деревянные миски, стеклянные фляжки, глиняные тарелки, жестяные кружки. Странно, что они так не сделали. Ведь они же были прямыми потомками викингов, частенько себя так и называли.

А между тем в шведской Бирке доля славянской керамики составляет 13 % и, однако, шведские археологи почему-то не рассуждают о «славянских погребениях» и «славянской колонизации». А ведь по всем канонам археологии стоило бы. Однако у них нет своих норманистов-предателей и холуев.

Пойдем дальше. Мечей так называемого скандинавского типа (точнее будет сказать — клинков каролингского типа с рукоятями, орнаментированными в «скандинавской» традиции) на территории бывшего СССР найдено всего 114 (в одной Норвегии их обнаружено более 1500), причем значительная их часть была извлечена из курганов Прибалтики, остальные сосредоточены на окраинах древней Руси — в Приладожье, Поднепровье и Поволжье[50].

Почему так мало? Ведь все тогдашние источники указывают на широкое применение русами мечей. Ничего сложного. Скорее всего, русы предпочитали передавать свой меч по наследству, а не хоронить в могиле. Об это прямо пишут арабы-современники ибн Русте, Гардизи и Марвази. Поэтому малое количество мечей, найденных на Руси, вовсе не означает их реального малого количества, а только лишь особенности культуры и религии.

Поручиться за то, что все эти «скандинавские» мечи принадлежали викингам, не может ни один норманист, потому что такие клинки, кроме Скандинавии и Руси, встречаются также на Британских островах, в Финляндии, западнославянских землях, Волжской Булгарин. Принадлежность «скандинавских» мечей, обнаруженных на территории древней Руси, исключительно норманнам в высшей степени сомнительна, а подобные утверждения попросту голословны. Норманисты влагают их в руки викингам лишь на основании «скандинавского» орнамента на рукояти, который на самом деле характерен не для одной Скандинавии, а для всей Северной Европы. Никаких других скандинавских этнических меток на этих мечах нет. Зато на «норманском» мече из Волжской Булгарин (Альметьево) ясно читается славянское имя. История следующего меча вообще ярко предостерегает от поспешных выводов насчет этнической принадлежности владельцев найденных на Руси клинков. Вот норманист Дубов пишет: «Одним из наиболее бесспорных мечей скандинавского производства считался великолепный образец этого оружия, найденный в местечке Фощеватая на Украине. Его бронзовая рукоять украшена орнаментом в виде перевитых зверей в стиле скандинавских рунических камней. Полагали, что клинок был сделан на Рейне, а рукоять в Скандинавии. Расчистка клинка перевернула полностью данные представления. На одной стороне меча из Фощеватой четко читается надпись «коваль» (кузнец), выполненная кириллицей, а на другой и имя этого мастера, которое реконструировано как «Людота» или «Людоша» (это древнейший русский подписной меч). По данным палеографии, надпись датируется началом XI в». Конечно, норманисты типа Клима Жукова, тут же с дурацким хихиканьем и кривлянием попытались оспорить и этот меч. Жуков заявил, что надпись, де, не читается. Это значит, Дубов читал, все другие археологи читали, надпись опубликована, а Жуков не читает. И надпись «Славимир» на другом мече не читает. Ну, все! Вывод — мечи не русские. «Слепота» Жукова весьма характерна. А что, Жуков прочел там какую-то нерусскую надпись? Нет. Там же «не читается». Но все равно — не русские и точка. Другой норманист и «ученый» А. Кадира ляпнул, что имя «Славимир» знатное и кузнецу не положено. Гражданин Кадира! Так на мече и не написано, что Славимир — кузнец. Там написано просто «Славимир».