Книга Невинная - Дэвид Бальдаччи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Забыть о случившемся.
«Как будто я на это способен».
Роби провел карточкой через считыватель, и дверь со щелчком открылась. Он натянул капюшон на голову потуже. Коридоры освещены скверно. Люминесцентные лампы хлопают и мигают. Ковер замызган и местами вспучен. Краска со стен облупливается.
Открыв дверь на лестницу, он начал подниматься. В воздухе пахло стряпней. Смешиваясь, запахи порождали не такой уж приятный аромат. Роби считал этажи. На четвертом покинул лестницу, прикрыв за собой дверь.
Коридор точь-в-точь такой же, как на первом этаже.
Ему нужна 404-я квартира.
Слепая и глухая дама живет в конце коридора слева. Отсутствующий охранник живет в 411-й. Замок в 404-й ригельный – видимо, заказанный его сегодняшней мишенью. Роби заметил, что в большинстве других входных дверей замки незатейливые. Ригельный означает, что она заботится о безопасности. И все же ему потребовалось всего-навсего тридцать секунд, чтобы одолеть замок с помощью двух изящных металлических загогулинок, пущенных в ход одновременно.
Закрыв за собой дверь, он надел прибор ночного видения. Обвел взглядом тесную гостиную. В розетку воткнут ночник, обеспечивающий мизерное освещение. Не играет роли. Роби дали план квартиры, и он запомнил все существенные детали.
Его пальцы сомкнулись вокруг рукоятки пистолета в кармане. Глушитель на ствол уже навернут. Чтобы не терять время.
В одном углу комнаты круглый стол из ДСП. На нем ноутбук и стопки бумаги. Похоже, дамочка взяла работу на дом. На маленькой полке книги. Коврового покрытия нет, только истоптанные коврики.
В одном углу складной манеж. На двух стенах приклеены скотчем листы ватмана. На них корявые фигурки, составленные из палочек, – дети и женщина с растрепанными волосами. И детским почерком выведены слово «Я» и слово «маму», разделенные корявым рисунком сердца. А в одном углу груда игрушек.
И это заставило Роби замешкаться.
«Я здесь, чтобы убить молодую мать. На флешке о детях не было ни слова».
Потом в его наушнике раздался голос:
– Ты уже должен быть в спальне.
Этим сегодняшняя ночь тоже отличается. На нем микрокамера, передающая изображение в реальном времени, и микронаушник, через который его контролер может давать подсказки, чтобы он исполнил свою работу более эффективно.
Роби двинулся через комнату, остановившись перед закрытой дверью спальни.
Несколько мгновений прислушивался, приложив ухо к дешевой древесине, и услышал то, что и рассчитывал: негромкое дыхание, мягкое посапывание.
Взялся за ручку двери одетой в перчатку рукой, открыл дверь и ступил внутрь.
Кровать стояла у окна. Прямо у пожарного выхода. Во многих отношениях все складывается чересчур уж легко, как в кинодекорациях с выстроенным светом, дожидающихся только, когда актеры исполнят кульминационную сцену. Тут было темно, но Роби видел женщину на двуспальной кровати. Ее грузное тело под одеялом образовывало немалый бугор. Изрядную часть веса она несла на бедрах и ягодицах. Роби понимал, что задача уложить ее на носилки, когда смерть будет констатирована, потребует некоторых усилий. Копы будут искать следы, но не найдут ни единого. Обычно Роби забирает гильзы и пули, но сегодня в магазине патроны с пулями дум-дум, так что они, скорее всего, останутся в ней. А если так, судмедэксперт найдет их во время вскрытия. Да только ему никогда не сыскать оружие, соответствующее им.
Выудив «Глок» из кармана, Уилл двинулся вперед. Когда хочешь гарантированно решить дело одним выстрелом, мест, подходящих для этого, не счесть.
Чтобы избежать выброса на себя крови и тканей, неизбежно следующего при контактном выстреле, Роби решил сегодня сделать смертельный выстрел с расстояния нескольких футов. Он выстрелит один раз в сердце, а затем для пущей уверенности всадит следующую пулю в аорту толщиной с садовый шланг, идущую вертикально к сердцу. Перед аортой есть и другие вещи, но когда знаешь, куда стрелять, и угол правильный, выстрел рассечет этот шланг десять раз из десяти. Жертва истечет кровью молниеносно. А если пули почему-то пройдут навылет, то, скорее всего, застрянут в матрасе.
Быстро, чисто.
Встав перед кроватью, он поднял пистолет. Женщина лежала на спине. Роби взял ее сердце на мушку. Но вместо мишени на миг увидел мысленным взором игрушки, манеж, рисунок с подписью «Я сердечко маму». Тряхнул головой, чтобы прояснить мысли. Снова сфокусировался. Рисунок снова ворвался в мысли. Роби снова тряхнул головой. И…
Чуть вздрогнул, разглядев рядом с ней маленький комочек.
Торчащую головку с курчавыми волосами. Она была скрыта под одеялом. И он не нажал на спуск.
Голос в его ухе произнес:
– Стреляй.
Роби не выстрелил. Но, должно быть, издал какой-то звук.
Курчавая голова пошевелилась. Потом комочек сел. Мальчик потер глаза, зевнул, открыл глаза и уставился прямо на Уилла, стоящего перед ним, нацелив пистолет на его мать.
– Стреляй, – сказал голос. – Застрели ее!
Роби не выстрелил.
– Мамуля, – произнес мальчик испуганным тоном, не отводя взгляда от него.
– Стреляй, – твердил голос. – Сейчас же!
В голосе прорезались истерические нотки. Уилл не мог представить его лицо, потому что лично с контролером не встречался. Стандартная процедура агентства. Никто не может опознать никого.
– Мамочка! – Малыш заплакал.
– Пацана тоже застрели, – приказал контролер. – Давай!
Роби мог бы выстрелить и скрыться. Чпок в грудь. Одну большую, другую маленькую. Одна пуля дум-дум, выпущенная в ребенка, разнесет его внутренности. У него не будет ни шанса.
– Стреляй сейчас же, – настаивал голос.
Уилл не стрелял.
Женщина зашевелилась.
– Мамочка? – Сын тыкал в нее пальцами, но глаз от Роби не отводил. По его худым щекам заструились слезы. Его затрясло.
Мать медленно пробуждалась.
– Да, детка? – промямлила она сонным голосом. – Всё в порядке, детка, это просто кошмар. С мамочкой ты в безопасности. Бояться нечего.
– Мамочка! – Он подергал ее за сорочку.
– Ладно, детка, ладно. Мамочка проснулась.
Она увидела Роби. И оцепенела, но только на миг. А потом спрятала ребенка за спину.
И завизжала.
Уилл приложил палец к губам.
Она снова завизжала.
– Застрели их, – отчаянно воззвал контролер.
– Тихо, или я стреляю, – предупредил ее Роби.
Она не смолкла.
