Книга Вторжение. Книга 2. Смерть ночи - Джон Марсден

Крис вдруг со смехом повернулся ко мне, собираясь что-то сказать. Но через мгновение, ещё до того, как он заговорил, до меня донеслось его дыхание, и я почуяла сладкий запах виски. Я была так поражена, что даже не разобрала слова Криса, – что-то он говорил насчёт проведения радио в спальню, чтобы он мог слушать телевизионные передачи, лёжа в кровати. Ещё утро, половина двенадцатого, а Крис уже пьян! Я изо всех сил постаралась скрыть переполнявшую меня злобу. Почувствовав алкогольный дух, я заметила и ещё кое-что: Крис с трудом выговаривал длинные слова, его взгляд не мог ни на чём сосредоточиться, а улыбка выглядела кривоватой. Я что-то пробормотала насчёт того, что мне нужно в ванную комнату, и вышла, чувствуя, как горит моё лицо.

Я просто не могла всё это осмыслить. Через четырнадцать часов мы собирались напасть на колонну грузовиков, и нам придётся полагаться на пьяного!

В поисках местечка поспокойнее я действительно отправилась в ванную комнату, закрыла дверь и села на унитаз. Наклонившись вперёд, я обхватила себя руками. Мне стало страшно за всех нас. Корри в госпитале, Кевин в плену, а теперь ещё и Крис тайком напился! У нас были серьёзные проблемы. Мы терпели крушение. Одного или двоих, а то и всех шестерых могли подстрелить ближайшей ночью. И кто останется к завтрашнему дню? Пять бездыханных тел и пьяный Крис? Говорят, Бог благоволит младенцам и пьяницам. Мне хотелось снова стать младенцем. Я прижала руки к животу, почему-то там болело сильнее всего. Я попыталась представить, что будет, если у меня случится приступ аппендицита. Может, Гомер меня прооперирует с помощью своего швейцарского ножа? Я прикусила сбоку левую ладонь, продолжая прижимать правую к животу. И долго так сидела. До этого я слишком остро ощущала время, теперь же вообще перестала его осознавать. В конце концов я так замёрзла, что казалось, я и встать не могу, и не смогу больше двигаться, а если попытаюсь выпрямиться, то мои кости захрустят и сломаются.

Потом кто-то постучал в дверь, послышался голос Робин:

– Элли, ты там? Ты в порядке?

Я не ответила, но она всё равно открыла дверь и вошла.

– Элли! Что случилось?

– Кажется, у меня аппендицит, – пробормотала я.

Робин засмеялась, но коротко и тихонько, за что я была ей благодарна.

– Ох, Элли, да это просто паника! Чёрт, мне знакомо это чувство. Начинаешь воображать все существующие болезни, убеждая себя, что они неизбежны. И вскоре ты уже уверена, что они у тебя имеются.

Робин села на край ванны. Мне хотелось рассказать ей о Крисе, но я не знала, как это сделать. И вместо того спросила:

– Как думаешь, мы сходим с ума?

Робин не стала отвечать наобум, как сделало бы большинство людей. Это было в стиле Робин. Она какое-то время подумала, а потом сказала:

– Нет, я так не думаю. Мы держимся неплохо. Ситуация ведь очень необычная. Даже и сравнить не с чем. Но мне кажется, мы хорошо справляемся.

– Но всё это так тяжело… Я не представляю, как мы выживем. Может, вообще свихнёмся. А может, уже свихнулись, просто не понимаем этого.

– Знаешь, что мне всё это напоминает?

– Что?

– Седраха, Мисаха и Авденаго.

– Что ещё за чертовщина?

– Это из моих любимых историй. Мои лучшие герои.

– Звучит, как название русской рок-группы.

– He-а… Не то! – засмеялась Робин.

– Так расскажи.

Я предположила, что это нечто из Библии. Когда дело касается религии, Робин тверда как камень, но я ничего не имею против. Да к тому же мне нравятся разные истории. А эти три имени показались мне смутно знакомыми, но я не знала, где могла их слышать.

– Ну, Седрах, Мисах и Авденаго жили в Вавилоне, давно, очень-очень давно. Они не хотели поклоняться золотому идолу, и потому тамошний царь приказал отправить их в печь, которая была столь горячей, что даже люди, которые бросали туда юнцов, обожглись до смерти. Никто не мог подойти к ней близко. Но царь с того места, где он стоял, мог рассмотреть три фигуры в огне и дыме. И вот что любопытно: ему вдруг показалось, что там четыре человека, а не три. А ещё более странным было то, что, как бы сильно ни горело пламя, люди переходили с места на место, точно огонь не задевал их. Поэтому, когда пламя потухло, царь приказал открыть дверцу печи. И оттуда вышли все трое, Седрах, Мисах и Авденаго. А царь вдруг понял, что с ними в печи был ангел. И тогда он осознал, что Бог, который был с этими людьми в печи, куда сильнее любого золотого идола, и уверовал в Него.

– Мм… неплохая история, – сказала я.

Мне нравилось, что Робин не читала мне наставлений и никогда не пыталась этого делать. Помолчав, я спросила:

– Какое отношение это имеет к нам?

– Ну, мы тоже в печи.

– С ангелом?

– Иногда я ощущаю, что кто-то с нами есть, кто-то нас поддерживает.

– Но не постоянно?

– Думаю, постоянно. Я просто не могу объяснить, почему происходят некоторые события, ну, вроде ранения Корри. Иногда кажется, что ничто не может остановить смерть, даже сам Бог. Смерть просто ходит вокруг, размахивая своей косой, и может скосить тебя, а может и не скосить. Или, другими словами, иногда Бог спасает тебя, а иногда – нет. Не знаю, почему Он выбирает то или другое, – я просто должна доверять Ему и верить, что у Него на то веские причины.

– Ну-у…

В дверь постучали – это был Гомер.

– Входи! – откликнулись мы с Робин.

Гомер вошёл.

– Ну, знаете ли… – удивился он. – Девицы в ванной комнате. Кто-нибудь мог бы сочинить целый телесериал о девушках в ванных.

Гомер хотел проверить список необходимого. Там значились несколько нужных нам вещей, которые можно было отыскать на фермах. Мы спустились в столовую, развернули на столе его список и принялись за работу. Я уже не в первый раз удивлялась знаниям Гомера, – и где только он этому научился? И ещё ему отчасти помогал Крис, помнивший множество странных фактов. Я заподозрила даже, что на уроках химии он был куда внимательнее, чем казалось. Конечно, я не сомневалась, что он умный парень, но не думала, что его слишком уж интересует наука.

Список был не слишком длинным, но стало очевидно, что нам придётся выйти из города сразу после наступления темноты. А это немного увеличивало риск, но иначе нам было не раздобыть необходимое.

Поэтому мы отправились в путь около девяти вечера, двигаясь с предельной осторожностью. Пройти нужно было немалое расстояние. Было очевидно, что к утру мы все очень устанем. И мне ужасно хотелось бы раздобыть мотоциклы, на которых мы сбежали от моста, они до сих пор лежали в укромном местечке. Но безопасность важнее. Мы и шагу не делали, не оглядевшись по сторонам.

Большую часть нужных нам вещей мы нашли в доме Флитов, в котором нам уже приходилось прятаться. Труднее всего оказалось найти длинные и крепкие гвозди. После долгих поисков и упражнений в плотницком деле мы в половине второго ушли с фермы Флитов, задержавшись там немного дольше, чем предполагали. Ещё через полтора часа мы приближались к цели – крутому подъёму на Батгеркап-лейн. Наверху густо росли кусты. Услышав приближение колонны машин, мы успели нырнуть в них. А как только добрались до насыпи, Фай, шедшая впереди, подала сигнал снова прятаться. Это наверняка был патруль, гак что я мгновенно съёжилась и попятилась в кусты. Позади метнулась тёмная тень – это Ли спрыгнул с насыпи и приземлился в паре метров от меня. Остальных я не видела. Крис и Гомер были где-то неподалёку, Робин – вроде бы впереди, вместе с Фай. Едва я спряталась, послышался скрип ботинок: трое солдат лениво шагали вдоль дороги. Я ещё сильнее прижалась к земле и понадеялась, что другие тоже спрятались. Вдруг шаги замедлились, а потом и вовсе стихли. Я рискнула выглянуть из ветвей и увидела спину одного из солдат, медленно удалявшуюся от меня. Вроде бы это была женщина, но через мгновение она уже оказалась вне поля моего зрения.