Книга Простыми словами. Интервью - Ирина Коростышевская

То есть контроль для вас — норма?

Контроль контролю рознь. Это первое. Бесконтрольных людей не должно быть в принципе. Это второе. Есть правила, о которых договорились. И если я с кем-то о чем-то договорился, то человек может проверить, как я соблюдаю эти договоренности.

Правила — основа жизни?

Конечно. Но на первое место я бы поставил закон и договоренности. Любое правило можно обойти, поменять, по-новому обговорить. Я всегда говорю: «Правила игры обговариваем на берегу». Если по прошествии времени эти правила кого-то не устраивают, садимся и устанавливаем новые.

Вы были когда-нибудь в казино?

Один раз, очень давно. Я не люблю азартные игры.

Почему?

Я считаю, что я довольно азартный человек, а все игры построены по принципу окупаемости проекта. Это означает, что у тебя изначально очень мало шансов. И поэтому зачем начинать игру? Это глупо, на мой взгляд.

Вы всегда просчитываете, есть ли шанс?

Ну я не то что просчитываю, я смотрю. Цель всегда оправдывает средства, но в рамках разумного.

А если дорога идет не туда, заднюю скорость включаете?

Если пойму, что не прав, спокойно включу заднюю скорость. Если пойму, что не туда иду, отступлю. К своим решениям я возвращаюсь с постоянством, и если вдруг получаю дополнительную информацию или прислушиваюсь к другому мнению, делаю шаг назад. Но это бывает редко.

Вы смогли бы быть криминальным авторитетом?

(Смеется.) Нет. Хотя фильм «Крестный отец» мне очень нравится. Там есть бесподобная фраза: «В кино часто показывают, как герой с честью выходит из трудной ситуации, но мудрый не попадет в ситуацию, из которой умному придется искать выход».

Сериал про Орлову и Александрова посмотрели?

Нет, я вообще очень редко смотрю телевизор. Если только спортивные программы: хоккей, волейбол, баскетбол.

А новости?

Новости я читаю в Интернете. И то бегло. Потому что в Интернете громадное распространение информации, которая не соответствует действительности. Пишут все что ни попадя, никакой цензуры. Но как бы то ни было, Интернет формирует общественное мнение.

Вы это серьезно?

Я даже и не думал, что настолько. Вот вам пример: у завода в сосновом лесу был большой участок земли, выделенный еще при социализме, и в конце восьмидесятых завод начал строить больничный комплекс. В начале девяностых деньги закончились, и строительство прекратили, комплекс бросили. Когда мы рассчитались с долгами, мне стал интересен этот участок для застройки. Сделали проект, провели слушания, приступили к стройке. И вдруг началась пиар-кампания: «Не дадим вырубать деревья!» Причем вся кампания началась именно с Интернета. Прополоскали на нет, разбили палаточный городок, пригласили чиновников для урегулирования ситуации.

Вы уступили?

Я пытался объяснить, что для застройки района мы модернизируем все сети и решим все проблемы рядом стоящих домов. Но Интернет продолжал будоражить людей. И тогда я сказал: «Ребята, делайте, что хотите, гуляйте там, но возьмите у меня этот участок в аренду, сами платите земельный налог и все остальное». Оформили договор аренды.

«Левиафан» посмотрели?

Нет еще.

И не смотрите. Личная прихоть одного человека, раздутая до вселенских масштабов. Он там дом свой защищает, как поместье. Все вокруг рушится, а он продолжает воевать.

Думаю, что многие проблемы в нашей стране возникают просто от зависти. От разного уровня жизни. Не так давно я был на семинаре руководителей, и тренер высказал любопытную мысль, которую я запомнил. Он сказал, что повышение дохода в пределах одной ступеньки не играет роли. Есть пять уровней дохода: на самом низком уровне человек может обеспечить себе только прожиточный минимум, на самом высоком — может позволить себе все: самолет, остров, яхту. Так вот, в пределах одной ступени повышение уровня дохода не способствует повышению работоспособности и отдачи. Ответственность за свою работу не зависит от денег. Эта теория интересна, и она имеет право на жизнь. Когда я вернулся на завод уже на должность директора, я существенно потерял в зарплате. Но для меня было важным и главным восстановить работу завода и вытащить его из долгов. Я понимал, что сначала нужно сделать все эти действия, а потом уже думать о деньгах для своей семьи.

Были когда-нибудь в Москве на параде?

Никогда. Парад — это вывеска. Я с большим уважением отношусь к парадам, это красивая и достойная возможность показать оборонную мощь нашей страны, но для меня гораздо интереснее посмотреть, где эксплуатируются наши изделия. На подводной лодке на порядок интереснее.

Почему произошла трагедия с «Курском»?

Я не готов оценивать эту ситуацию. Чтобы оценить правильно, необходимо знать всю информацию, а на сегодняшний день она не выпущена в широкий доступ. Лично я склоняюсь к механическому воздействию, на аварию из-за оружия это не похоже. Требования по эксплуатации оружия на подводной лодке всегда очень высокие.

Если не оружие, значит, столкновение?

В океане есть эффект неоднородного течения, когда два объекта могут друг друга не услышать. Может быть, там произошло именно это, не знаю и не хочу рассуждать.

Почему их не спасли?

Безобразная подготовка. Помню, как в те годы, пятнадцать лет назад, в Северодвинске я увидел, как недокрашенный корабль выходил из ремонта в море. Судно идет в море, а солдаты стоят в трико. Помню, как однажды командир подводной лодки сказал мне: «Серега, мне в море выходить, а у меня три четверти экипажа моря не знают». Вот эти кавардак, беспорядок, безденежье и нашли отражение в ситуации с «Курском».

Вы всегда обращаете внимание на детали?

Нет, далеко не всегда. Просто эти ребята в трико меня поразили. Я понимал, что плохо, но не понимал, что до такой степени.

Вы когда-нибудь проводили параллели между подводным миром и небом?

Нет, никогда. Нельзя сказать, что я большой любитель моря. Мне больше интересны техника и решения, которые воплощены в технику. Поскольку я неплохо знаю технологию изготовления ракетных двигателей, мне интересны конструкторы, которые все это проектируют. Вот это меня интригует. В обыкновенной технике интересных технических решений почти нет — видишь прогресс, но принципиально нового не видишь, а в морских ракетах нового и удивительного предостаточно. Например, есть двигатели-утопленники, когда двигатель следующей ступени расположен в баке с горючим предыдущей ступени. В подводной лодке особая экономия места, и это очень сложное техническое решение. А люди смогли такое придумать.

А вы вообще в жизни часто удивляетесь?