Книга Рывок к звездам - Юлия Маркова

Тогда же и там же

Макова Мария Петровна 36 лет, бывший врач-терапевт, а ныне просто челночница.

Не люблю, и никогда не любила военных. Особенно таких дерзких, самоуверенных и готовых взять на себя всю тяжесть мира. А этот Шевцов, оказывается, еще и кандидат в Императоры… И если бы не угроза смерти со стороны этого инопланетного железного чудовища, то я обязательно бы встала и высказала все, что думаю об этом ужасном заносчивом типе с замашками кровавого диктатора. А этот держиморда, который везде ходит вместе со своей малолетней лахудрой, что так бесстыже вешается на него, останавливается прямо напротив меня, тычет в мою грудь пальцем и говорит:

– Мария Петровна, мне сказали, что вы у нас врач. Это так?

– Да, – дерзко отвечаю я, – я была врачом-терапевтом, а сейчас я челночница, таскаю баулы, набитые китайскими и корейскими тряпками, из Владика в Москву, потому что у нашего государства нет средств платить врачам и учителям…

– Фигня все это, Мария Петровна, – прерывает меня этот нахал, – забудьте про свои баулы, потому что я конфискую вашу медицинскую подготовку для нужд нашего маленького коллектива. И кроме того, как наш новый главный врач, извольте быть на заседании актива через полчаса.

И вот я здесь, сижу и смотрю, как этот ужасный тип каждым своим словом укрепляет свою диктаторскую власть, а я ничего не могу, и, главное, не хочу этому противопоставить. Нет ни сил, ни желания встать и сказать что нам лучше по-настоящему умереть, чем выполнять какие-то чуждые нам Основные Директивы. Во-первых – жить-то хочется, а это инопланетное железное чудище прямо сказало, что мы либо вместе с Шевцовым достигаем успеха, либо вместе с ним отправляемся в ад, ибо он нас спас и потому стал властен над нами. Во-вторых – если мне нельзя вернуться домой (а если честно, то и не очень хочется к мужу-тирану), то я хотела бы забрать сюда мою пятилетнюю дочку Нюрочку, чтобы улететь вместе с ней далеко-далеко от того кошмара, в котором я жила до сих пор.

А этот тиран Шевцов сказал, что это не только возможно, но и желательно. А еще он сказал, что если я буду стараться и освою всю эту суперпродвинутую медицинскую инопланетную технику, то никогда больше не буду знать нужды, и не буду больше жить в холодной квартире, где случаются перебои с электричеством, а также с холодной и горячей водой. Мол, для того государства, которое собирается строить он сам, врачи и учителя будут стоять на первом месте, потому что без них вообще никуда. Я его слушаю, хочу ему верить, и не могу, потому что он офицер, и к тому кандидат в эти ужасные императоры – а значит тиран, злодей, и держиморда.

Полчаса спустя, там же

Капитан морской пехоты Владимир Владимирович Шевцов, Кандидат в Е.И.В.

Да, первое совещание с Активом на этом закончилось и мы пошли осуществлять прием пищи. Точнее, было не так. Я, своей кандидатской персоной, и люди, приятные лично мне, остались в императорском салоне, куда нам должны были подать пищу, а остальные направились в расположенную двумя ярусами ниже столовую для корабельного офицерского состава. Столовые для рядовых матросов, а также офицерские и солдатские столовые для десантников, мы пока еще не расконсервировали.

Ну, значит, во главе стола мы с Викой, напротив нас искин Кандид (только он не ест, ему не надо), а по обеим сторонам сидит мой малый Актив. С одной стороны шестеро господ офицеров (из них одна госпожа), причем один с молодой супругой. С другой стороны госпожа доктор, госпожа учитель, госпожа главный библиотекарь и господин главный инженер-электронщик. У искина Кандида на него вроде уже какие-то виды. А вот экипаж самолета, который нас чуть не угробил, я за своим столом видеть не захотел. Какие-то они все потерянные, чувствуют, что провинились по первое число, разумеется, за исключением старшей стюардессы, но она-то как раз не велика птица. Не захотел я видеть и госпожу Мордасову, но на этот раз из морально-психологических соображений. Не хочу, чтобы она сидела тут и портила нам аппетит своим кислым видом и осуждающими взглядами в сторону меня и Вики. Как будто уже всем известно, что мы уже любовники и спим вместе. Что же касается моих старшин, то они сами встали и сказали, что пройдут и проследят, чтобы прием пищи у штатских прошел без всяких осложнений. Ну, то есть, чтобы никто никого не отгонял от раздачи, не отнимал вкусненькое и не устраивал скандалов.

Мы-то ждали, что на колесиках к нам въедут роботы-официанты, но оказалось, что на самом деле по штатному расписанию в императорском салоне были положены исключительно живые стюарды, но и они не занимались доставкой пищи, а только сервировали стол и оказывали обедающим мелкие услуги. Тарелки с переменами блюд по числу присутствующих поднимались специальными лифтами в стенных нишах, и там же рядом были расположены встроенные в стену устройства вроде мусоропроводов, в которые после обеда требовалось бросать использованную посуду. Как я понимаю, посуда эта одноразовая, из материала наподобие легкого пластика, который каждый раз проходит полный цикл переработки.

Живые стюарды, конечно же, для меня сейчас излишняя роскошь, поэтому мы, мужчины и офицеры, встали и сами галантно обслужили себя и наших дам. А что поделаешь, если пример показывает сам кандидат в Императоры. Наша докторша, которая так болезненно реагирует на всех военных, смотрела на меня при этом выпученными глазами, как на танцующего стоя на задних лапах бегемота (медведей, мол, танцующих видала, слонов видала, а вот такое чудо еще нет). Господи ты Боже мой – да, такой я, такой, и женщинам в автобусе места уступаю, и бабушек через дорогу за руку перевожу, и вообще, не стоит делать из меня чудовище только на основании того, что на моих плечах погоны, а на лбу клеймо кандидата в императоры.

Вика, правда, проворчала, что зря я так маюсь дурью. Во Владике (или любом другом городе Великой и Необъятной) не проблема найти два или три десятка выпнутых ногой под зад из детдомов молодых девчонок, для которых работа официанткой в моем личном императорском салоне или горничной в жилом блоке было бы пределом мечтаний. А что вы хотите – профессионального образования у них нет, опыта никакой работы нет, времени и денег учиться чему-то на курсах без гарантии трудоустройства тоже нет. Вот и покупаются девки на объявления о работе официантками в загранке, после чего оказываются в бельгийских, кипрских, эмиратских и прочих борделях без права обратного билета, а то и транплантационных клиниках в виде наборов отдельных органов. У нас этим особам, по крайней мере, будет гарантировано нормальное будущее, замужество за приятным им парнем (если таковых нам удастся набрать) и приличный уровень жизни. А уж она, Вика, проследит, чтобы все было по высшему разряду, и чтобы девки делали свое дело, не заглядываясь на то, что им не по чину, то есть на меня.

Вот кто у нас, оказывается, настоящая тиранша и диктаторша. А прикидывается маленькой невинной девочкой. Все эти заявления с ее стороны звучат пока еще наполовину в шутку, но пальца в рот Вике точно класть не стоит. Папочка с мамочкой, наверное, только вздохнули с облегчением. Хватка у доченьки тигриная или, скорее, бульдожья. В меня, например, как вцепилась, так и не отпускает. А мне и не особо уже и хочется, чтобы она отпустила. Спать я с ней не собираюсь, вот это Боже упаси, но ее присутствие снимает с меня множество мелких бытовых вопросов, позволяя заниматься непосредственно организацией Исхода.