Книга Я Вас слушаю! Или как подружить Фому с Ерёмой - Татьяна Берман

Начнем с определения самого факта наличия просьбы. Приведу пример граблей, на которые я наступала регулярно, пока меня не научила моя дорогая Маша. За пятнадцать лет дружбы она крайне доходчиво доносит до меня мысль – так, чтобы и скандала не было, и мы друг друга услышали.

В один из обычных дней Маша попросила меня о встрече. Она начала что-то долго рассказывать на волнующую ее тему, на что должна была получить от меня целую порцию ценных указаний. Мне на тот момент казалось, что ей без этого никак не обойтись, затем она меня и вызвала. Маша рассказ закончила, и я с ходу вошла в роль учителя младших классов и начала учить подругу всему по заданной теме. После первых десяти минут моих нравоучений Маша прервала меня и сказала вещь, которую я запомнила на всю жизнь: «Тань, я хочу выговориться и чтобы ты меня послушала, мне не нужны от тебя решения, советы и рекомендации. Просто выслушай меня и все, я о большем не прошу». Получается, если мне показалось, что меня о чем-то просили и я полезла вперед батьки в пекло, это мои проблемы и комплексы. Маша вполне четко очертила границы своей просьбы – как следствие, мне и надлежало слушать ее, а не лезть с советами, о которых она не просила. Она заложила мне в голову простую мысль: если я хочу кого-то чем-то осчастливить – советами, помощью, нужно понять, а моему оппоненту оно вообще надо?

В нашей с Машей ситуации подтекст был понятен не сразу, благо она быстро все объяснила и суть просьбы стала очевидна.

Бывают более забавные случаи, когда вы еще не решили чем-то поделиться, а за вас уже подумали и решили. Называю данный принцип «насильное осчастливливание» или мое любимое со времен детства «я мать, я лучше знаю». То, что мать маленького ребенка точно лучше знает, что ему нужно, спорить не буду. Проблема возникает, когда в роли матери выступает ни разу не мать, и даже не отец, и ребеночку уже тридцать с хвостиком.

Болик в этом преуспел, как никто, поэтому отдаю ему лавры и центральное место в этой теме. Наша с ним дружба закончилась на том моменте, когда он решил сделать мне хорошо.

Пока я писала эту книгу, Болик как-то вечером поинтересовался, буду ли я ее публиковать. На мой утвердительный ответ он скинул мне фото визитки какой-то неизвестной мне девушки, работающей в неизвестной компании. Сказал ей позвонить. На вопросы, кто она и что делает, отвечать отказался, сообщив, что мне нужно ей позвонить, сказать, что от него, и спросить про какой-то роман и еще что-то мало для меня понятное. Я спросила, есть ли смысл звонить, пока книга не готова, он сообщил, что да. Я не люблю говорить о том, чего не понимаю, но Болик замотивировал меня фразами вроде «уникальная возможность» и прочими восторженными эпитетами. Я дама любознательная – решила позвонить и выяснить, о чем он вел речь. Тем более «уникальные возможности» упускать не очень хорошо. Связавшись с девушкой, я объяснила, как поняла, что Болик мне сказал. В итоге выяснилось, что книгу готовы будут смотреть в законченном виде, если сойдемся по условиям – ее выпустят.

После разговора я пишу Болику благодарственную эсэмэску, на что получаю ответ, что не о том спросила, но раз так вышло, уже не важно. Ремарка: я отношусь к тем людям, которым если сказали А, говорите Б, об этом мы в книге еще поговорим. В результате я начинаю закипать и прошу объяснить, что же он имел все-таки в виду и что же я упустила. От Болика я получила ответ следующего содержания: «Я не готов тратить свое время, чтобы продавать тебя ей, а тебе ее. Что сделать, я тебе сказал, а коли не поняла, не лезь ко мне».

Максимально тактично, насколько терпения хватило, я постаралась объяснить свою позицию. Сводилась она к трем вещам: в угадайку, кажется, пора прекратить играть; никто никого продавать не просил; что за возможность он толком не объяснил. В результате еще и сделал меня виноватой. Можешь считать меня неблагодарной, читатель, но, если так выглядит желание помочь, спасибо, больше не надо. Болик снизошел до объяснений, поняв мой настрой. Выяснилось, что девушка мастер НЛП и обладает уникальной, доселе неизвестной мне методикой улучшения навыков. По индивидуальной протекции Болика и за мои деньги она может меня курировать с целью, чтобы я написала свою книгу лучше. В чем лучше и что за методика, так и осталось загадкой. В завершение (рассказ занял четыре минуты) Болик в очередной раз высказал свои ожидания, что мы сами с дамой договоримся, он потратил массу энергии на объяснения, желая сделать мне хорошо, и больше он так напрягаться не будет.

Мне больше было и не надо. Лёлик на тот момент наш диалог покинул – видимо, опасался, что его тоже захотят сделать счастливым. На самом деле проблема-то проста была: скажи мне Болик, что предлагает, я бы ответила, нужно мне оно или нет. Тем самым я оценю доброту и участие и не заставлю тратить время.

В итоге Болик понял, что неправильно себя повел, извинился, но общение как-то сошло на нет, что жаль. Увы, бывают случаи, когда люди ну очень по-разному мыслят, часто это плюс. Правда, бывает, что люди с настолько противоположных материков, что им все же проще жить каждому на своем континенте. При этом благодарность моя Болику за этот опыт бесконечна, и причину сейчас можно прочитать.

В работе также важно понимать, в чем заключается суть просьбы, с которой к тебе обращаются. Благо поручения и просьбы формируются в рабочем порядке куда четче. Также важно не забывать, что под просьбой могут скрываться разные последствия. Буквально сегодня мне пришла задача от одного коллеги, который просил дать замечания по плану работ. По итогам его же просьбы список из двадцати пунктов был готов, только товарищ совершенно не ждал замечаний. Он надеялся, что их не будет и я соглашусь с его предложением. Это выяснилось после его ответа на мои рекомендации. Ситуация упрощалась тем, что мое руководство данную просьбу видело ровно так же, как и я. Когда подобная просьба исходит уже от самого руководства и может носить такой же скрытый посыл, ситуация усложняется.

Мораль сей басни такова: в просьбе главное – понять, что конкретно от вас хотят и нужно ли что-то вообще. Не просят – не надо делать. Хотите что-то предложить – не нужно обижаться на отказ. Не всем нужна ровно та помощь или участие, которое мы считаем нужным, и это тоже необходимо уважать, принимать и слышать.

СЛОВЕСНЫЙ ПОТОК

Зачем это здесь? Поток – это же просьбы, утверждения, критика, эмоции и вопросы. Зачем объединять это все в один тип, если раньше все делили? Причина проста: в потоке входящей информации мы часто теряемся. Как река несет бревно по реке в произвольном направлении, так и при попадании в поток в процессе общения мы рискуем потерять суть. Так как подход «куда вынесет, туда вынесет» нас не устраивает, поговорим об этом отдельно. Когда просто спрашивают или утверждают, мы, в принципе, понимаем, с чем имеем дело, а когда все вместе? Если за вопросом идет утверждение, отрицание сменяется согласием и приправляется изрядной дозой эмоций? Как тут услышать истину? На самом деле истина, как говорилось в известном сериале, где-то рядом. И возможно, вообще не одна, а очень много.

Словесный поток возникает в трех случаях, по крайней мере самых распространенных: если человек на эмоциях и не может сконцентрироваться; если нужно «втюхать» какую-то сверх идею; прикрыть какой-то «косяк», уболтав оппонента. Ах да, есть категория людей, для которых словесный поток стандартный метод общения, но сейчас не о них.