Книга История Крестовых походов - Дмитрий Харитонович

Представления о грядущем Страшном суде пронизывают все Средневековье, люди тогда жили, по выражению Августина Блаженного, «в тени будущего». Несмотря на то что конец света все не наступал, его ждали буквально со дня на день. Прославленный историк XII в., дядя императора Фридриха Барбароссы Оттон Фрайзингенский завершил свою «Историю о двух градах» описанием Страшного суда: он столь близок и столь неотвратим, что его можно включать в описание текущих событий. Но и его современник, безвестный анонимный летописец, составлявший хронику своего монастыря, дойдя до момента, в который эти строки писались, отсчитал несколько пустых страниц, оставив их для описания грядущих событий, явно в небольшом числе, и приступил к повествованию о Втором пришествии Христа, по просту пересказывая Апокалипсис. В своей знаменитой поэме «Божественная комедия» великий итальянский поэт Данте Алигьери рассказывает, как пребывающая в Раю его покойная возлюбленная Беатриче показывает ему Райскую Розу, то есть особенное место в Царствии Небесном, где вокруг Господа пребывают рассевшиеся в виде розы праведники. Так вот, число мест в этой Розе ограничено, незанятых осталось совсем немного, а после заполнения их и произойдет светопреставление (Рай, ХХХ, 131–132).

Согласно Писанию, последние дни, как говорилось, будут временем бедствий: «Ибо восстанет народ на народ, и царство на царство, будут глады, моры и землетрясения по местам; все же это начало болезней» (Мф. 24. 7–8). Средние века, эпоха постоянных войн, голода, эпидемий, давали обильную пищу для усмотрения в современных событиях знаков близящегося конца света. Средневековье, помимо того, эпоха традиционализма, преклонения перед прошлым, а значит, и представлений о том, что, говоря современным языком, «раньше было лучше». И это накладывается на убеждения о непрерывно ухудшающемся состоянии мира, что есть неотъемлемая черта любой эсхатологии[22] (Апок. 20. 5). «Как ныне все стало иначе, — писал Ордерик Виталий, — любовь остыла, зло одолевает. Чудеса, бывшие прежде залогом святости, прекратились, и на долю историков осталось только описывать всяческие преступления… Близится время антихриста».

Образ антихриста интересовал людей, как в восточном, так и в западном христианском мире. Христиан ский писатель IV в. Сульпиций Север, ученик одного из прославленнейших святых Галлии, а потом и Франции, святого Мартина Турского, записывал поучения и пророчества своего учителя. Согласно св. Мартину в конце света явятся сразу два супостата христианства. Одним из них будет воскресший гонитель христиан Нерон, другим — собственно антихрист. Нерон воцарится на Западе, в Риме, а антихрист — в Иерусалиме. В Х в. аббат монастыря Монтье-ан-Дер в городе Туль в Лотарингии Адсон (да-да, именно это имя дает своему герою прославленный Умберто Эко в романе «Имя розы») пишет сочинение «О времени и месте антихриста». Сочинение это стало невероятно популярно на Западе, до нас дошло девять вариантов оного трактата, созданных в XI–XII вв., то есть в то время, которое здесь и описывается. Там говорится, что антихрист родится в Вавилоне, но прибудет в Иерусалим и «сядет на троне в святом Храме» и «нападет на святые места, где ходил Господь Христос, и разрушит то, что Бог сделал известным» (прямо-таки пророчество о злодеяниях безумного Хакима). Когда же все это произойдет? «Сказал апостол Павел, что антихрист не придет в мир, „доколе не придет прежде отступление“ (2 Фес. 2. 3), то есть пока все царства, которые прежде были подчинены, не отложатся от Римской империи. Но времена эти еще не настали, ибо, хотя мы видим Римскую империю большей частью в руинах, все же до тех пор пока существуют цари франков [23], которые ныне обладают империей по справедливости, до тех пор достоинство Римской империи не полностью погибло, потому что им обладают ее цари. Некоторые из наших ученых мужей говорят, что один из царей франков овладеет всей Римской империей. Он будет самым великим и последним из всех царей. После того как закончится его успешное управление империей, он прибудет в Иерусалим и на Елеонской горе сложит с себя скипетр и корону — и это будет концом и завершением Римской христианской империи. И тогда, как предсказано апостолом Павлом, появится антихрист».

Мы видим, что здесь уже для исполнения предсказанного апостолом, для наступления Второго пришествия, для завершения земной истории оказывается просто обязательным приход христианского монарха в Иерусалим и даже, поскольку Святой Город некогда находился во владениях Империи, завоевание его, хотя прямо об этом и не говорится.

Рассмотрим, впрочем, и иные причины крестовых походов, более кратковременного характера.

«Край плодороднейший» и испанские замки

В некоторых вариантах речи Урбана II, донесенных до нас различными хронистами, звучат не только духовные мотивы. Впрочем, иные современные историки считают, что наиболее адекватный текст речи тот, где ничего не говорится о материальных благах. Но даже если это и так, то позднейшие летописцы вкладывали в уста Папы слова, которые от него ждали.

Папа заявляет, что все отправившиеся отвоевывать у мусульман Святую Землю, получат отпущение грехов, а павшие в бою с неверными — вечную награду на небесах. Победа же принесет и земные блага воителям за веру: «Кто здесь горестен и беден, — так, если верить Фульхерию Шартрскому, перефразировал Урбан евангельское изречение, — там будут радостны и богаты! Пусть увенчает двойная награда тех, кто не щадил себя в ущерб своей плоти и душе». Земля, на которой почиет благодать, не может не быть благодатной в земном смысле, плодородной, даже сверхплодородной. «Реки там текут млеком и медом, с каждой травинки капает масло, это край плодороднейший в сравнении с другими, это второй рай», — настаивал Урбан II.

В годы, предшествовавшие началу крестовых походов, было несколько неурожайных лет. Поэтому слова о земле, где с каждой травинки капает масло, не могли не будоражить воображение простолюдинов. У благородных же рыцарей была другая мечта. Самым привлекательным в их глазах было владение землями. Рыцарский надел должен был обеспечивать возможность его владельцу иметь вооружение и пропитание, посему не мог делиться и дробиться до бесконечности. С начала XI в. в Западной Европе среди вассалов мелкой и даже средней руки распространяется принцип майората (от лат. major — «старший»; воинское звание майор, кстати, тоже отсюда). В соответствии с ним старший сын получает в наследство все, младшие — ничего. Кто-то принимал духовный сан, кто-то нанимался на службу к сеньору более или менее высокого ранга (наемничество, тогда еще не считавшееся чем-то постыдным, широко распространяется, впрочем, лишь с XII в.), кто-то даже становился «рыцарем с большой дороги». А тут перед глазами этих младших сыновей замаячила надежда обрести вожделенные феоды.