Книга Крымская война - Алексей Трубецкой

Наконец, как я уже упоминал, именно во время Крымской войны получила известность основательница современной службы медицинских сестер, одна из самых замечательных личностей в истории Флоренс Найтингейл. Она не только положила начало современной системе гигиенического ухода за ранеными в госпиталях, но и вызвала к жизни революционные перемены в лечении обычных солдат. Дочь весьма обеспеченных, образованных и оберегающих свой социальный статус родителей, Флоренс отказалась от весьма удачного замужества, которое прочили ей в семье, и нашла истинное призвание в помощи больным. Работа медицинской сестры в то время не пользовалась ни малейшим уважением и была уделом представителей низов общества, в том числе алкоголичек и проституток. Упорство и решимость, выдающиеся организаторские способности и невероятная сила убеждения, свойственные Флоренс Найтингейл, сделали эту женщину легендой еще при жизни. В октябре 1854 года Флоренс отплыла в Крым в группе из тридцати восьми сестер, и уже через месяц под ее опекой находились пять тысяч раненых. За полгода ее деятельности смертность в полевых госпиталях снизилась с 44 до 2,2 процента. В невыразимых условиях грязи, общего запустения, нехватки медикаментов Флоренс Найтингейл трудилась не покладая рук, иногда по двадцать часов без перерыва, чтобы как-то облегчить положение рядовых солдат. Страдания раненых и умирающих и сверхчеловеческие усилия этой хрупкой героини ярко описаны в подробнейшей биографии Найтингейл, принадлежащей перу Сесил Вудем-Смит.

В тени Флоренс Найтингейл часто теряются менее известные личности, которых мы не можем обойти вниманием. В отличие от Найтингейл Мэри Сикоул вышла отнюдь не из высших слоев британского общества. Эта склонная к риску жительница Ямайки была дочерью шотландского солдата и свободной черной женщины. Изучая целебные свойства трав, Мэри Сикоул добилась хороших результатов в лечении холеры и желтой лихорадки. Когда разразилась Крымская война, она выразила желание отправиться на фронт, чтобы там лечить больных и раненых. Из-за ее расовой принадлежности лондонские власти, ведавшие набором медицинских сестер, отказали ей даже в предварительной беседе. «В моей душе в первый — и, слава Богу, последний — раз возникли сомнения и подозрения, — писала Мэри. — Неужели свойственные американцам предрассудки в отношении к цветным пустили корни и здесь? Неужели эти дамы откажутся от моей помощи потому лишь, что моя кровь течет под более темной кожей, чем их?»

Отнюдь не обескураженная, Мэри отправилась сначала в Турцию, а вскоре уже оказалась в Балаклаве, где открыла так называемый «Британский отель» — на самом деле приют для поправляющихся раненых и больных. По вечерам она надзирала за своим приютом, а днем была на передовых позициях, оказывая помощь раненым. Вскоре она стала хорошо известна всем воюющим — ее легко узнавали по яркому цветастому наряду и мулу, нагруженному перевязочным материалом, сумкой с набором медицинских инструментов и кое-какой едой. Когда в сентябре 1855 года пал Севастополь, она была первой женщиной, вошедшей в город, где тут же принялась раздавать еду и помогать раненым. Хотя Мэри стала популярной фигурой в глазах британского общества, правительство долгое время не оценивало по достоинству ее героизм и самоотверженность. Только через несколько лет после окончания войны ее без большой огласки наградили Крымской медалью. Такова была эта черная героиня с Карибских островов.

Лечение или профилактика заболеваний в значительной мере зависит от питания. Союзные войска в Крыму, да и армии в более поздние времена многим обязаны французу, который в течение двадцати лет был шеф-поваром престижного лондонского клуба «Реформ»[33]. В начале 1855 года этот непредсказуемый мсье Алексис Сойе вызвал замешательство в свете, объявив одновременно о своем уходе из «Реформа» и намерении отправиться на Восток, чтобы принять на себя ответственность за питание армии. Сойе не испытывал сомнений в своих способностях и важности взятой на себя роли. («Я знал, что мисс Найтингейл окажет мне значительную помощь при работе в крымских госпиталях», — писал он.) Оказавшись на фронте, изобретательный француз со всей энергией принялся за оборудование кухонь самого разного назначения — судовых, полевых, госпитальных. Он изобрел новые плиты, духовые шкафы, различные виды кухонного оборудования. Он стал выпекать новые сорта хлеба, готовить новые виды соусов и подливок и обучать желающих кулинарному искусству. Из-под его пера вышло великое множество простых и вкусных рецептов, которые с удовольствием перенимали солдаты. Примеры таких рецептов читатель сможет найти в Приложении.

Подобно тому как винтовка Минье и разрывные снаряды изменили лицо армии, бронированные военные суда, движимые гребными винтами, сделали совершенно иным флот. «Мы не должны обманывать себя, говоря, что до сих пор наши винтовые двигатели — всего лишь эксперимент, а не новое слово в военном деле», — писал «Бентлиз мэгэзин». Действительно, эксперимент был весьма успешен и положил конец эре парусного флота. Русскому флоту пришлось обороняться, и российские инженеры прикладывали все усилия для разработки новых видов вооружения. В 1839 году француз Фортье изобрел boulet asphyxiant[34] и предложил его своему правительству, но французское военное ведомство не проявило интереса к этому изобретению, и им воспользовались в России. «В описании изобретения Фортье говорится, что оно представляет собой жидкое пламя, горящее под водой, которое способно вызывать смерть от удушья у всех, кто находится не далее определенного расстояния от взрыва. — Отчет об этом оружии сообщает далее: — Если российский император проявит действительную заинтересованность в обладании этим несущим смерть изобретением, объединенные флоты всего мира окажутся бессильны перед ним».

Начались разработки подводных устройств. «Удивительный эксперимент проделан в Марселе доктором Пайерном. Вместе с тремя моряками он опустился на дно в присутствии сотен зрителей, а затем, поднявшись, проник в орудийный порт военного корабля, не замеченный его командой»[35].

В Англии было объявлено о создании устройства, получившего название «переносной плавучий подавитель волн Макинтоша». Действие этого изобретения, как сообщалось, «было основано на понимании механизма возникновения волн и на теории их подавления». Ослабляя штормовые волны, это устройство якобы позволяло устраивать гавани в местах, которые ранее были недоступны во время штормов.