Книга Король Георг V - Кеннет Роуз

Молодая пара поначалу вела себя весьма сдержанно. Принцесса Мэй по этому поводу писала жениху:

«Я приношу извинения за то, что все еще так робка с Вами, я очень старалась, но ничего не получилось, и потому злюсь на себя за это! Очень глупо, что в Вашем присутствии я становлюсь такой напряженной, но на самом деле мне нечего Вам сказать, кроме того, что я люблю Вас больше всех на свете, но не могу сказать этого вслух и потому пишу Вам, чтобы снять груз с души».

Принц Георг в тот же день отвечал:

«Слава Богу, мы понимаем друг друга, и я думаю, что должен сказать Вам, как глубока моя любовь к Вам, моя дорогая, и что с каждой нашей встречей она становится сильнее, хотя я могу показаться Вам робким и холодным. Но сейчас у нас очень много тревог и забот, что ужасно раздражает, и когда мы встречаемся, то говорим только о делах».

Обрученная пара вынуждена была также терпеть скрытое недоброжелательство со стороны тех, кто не обладал широтой и глубиной мышления старой королевы. Леди Джеральдина Сомерсет, придворная дама герцогини Кембриджской, бабушки принцессы Мэй по материнской линии, писала в дневнике: «Ясно, что здесь нет даже и намека на любовь. Мэй сияет и страшно довольна положением, но, как всегда, холодна и спокойна: у герцога Йоркского безучастный и безразличный вид».

Оба, к счастью, были слишком заняты приготовлениями к свадьбе, чтобы обращать внимание на подобные злобные перешептывания. Только подарков было около полутора тысяч на общую сумму в 300 тыс. фунтов: в пересчете на нынешние деньги это несколько миллионов фунтов. Для принцессы Мэй, по общепринятым стандартам других королевских семей, выросшей в довольно скромной обстановке, было большой радостью выбирать себе приданое. Оплаченное щедрыми дядей и тетей, великими герцогом и герцогиней Мекленбургскими-Штрелиц, оно включало сорок костюмов, пятнадцать бальных платьев и бесчисленные шляпки, туфли и перчатки — чтобы в качестве третьей леди королевства принцессе Мэй было в чем предстать перед взыскательной публикой.

Венчание состоялось 6 июля 1893 г. в Королевской церкви Сент-Джеймсского дворца. По какой-то невероятной ошибке церемониймейстера из всех членов королевской семьи королева прибыла не последней, как положено по протоколу, а первой; однако она отнеслась к этому недоразумению с необычной для нее терпимостью и спокойно наблюдала за тем, как собирались гости. Герцог Йоркский был в форме капитана 1-го ранга Королевского военно-морского флота (это звание было присвоено ему в начале года), принцесса Мэй — в белом шелковом платье с расшитым серебром шлейфом из белой парчи. Очарованию этой сцены смогла противостоять только леди Сомерсет: «Вместо того чтобы держаться так же великолепно, как принцесса Уэльская на своей свадьбе, то есть опустив глаза, Мэй озиралась по сторонам и слегка кивала знакомым! Величайшая ошибка».

Для королевы это торжество также прошло не совсем гладко. Во время приема в саду в Мальборо-Хаус, за день до церемонии, она приветствовала господина Гладстона всего лишь сдержанным поклоном, тогда как господину Дизраэли в таком случае непременно пожала бы руку. Восьмидесятилетний премьер-министр тем не менее спокойно прошел мимо нее и без приглашения сел поблизости. «Он что, решил, что тут общественное место?» — возмущенно заметила королева.

В остальном церемония прошла безукоризненно, и вскоре новобрачные, покинув королеву, сквозь ликующие толпы народа направились к поезду, который должен был отвезти их в Сандрингем.

Принцессу Мэй иногда изображают Золушкой, которая, выйдя из нищеты, получила в награду даже не одного, а двух принцев и в конце концов заняла положение, которая императрица Фредерика назвала «первым в Европе, если не сказать — в мире». Эта сказка требует многих уточнений.

Отцом Мэй был Франциск, принц Текский, сын герцога Александра Вюртембергского. Потомки герцога в конце концов унаследовали бы трон этого маленького немецкого королевства, если бы он не состоял в морганатическом браке с Клодин, графиней Реди; этой венгерке, относящейся к древнему роду, все же не хватало истинно королевской крови, чтобы в XIX в. их союз был признан королевскими домами. Сын Франциск, родившийся от этого брака, получил в утешение возможность именоваться «Ваша Светлость» и титул принца Текского — второе название королевского дома Вюртембергов. Он был исключительно красив и имел довольно неустойчивый характер. Находясь на службе в австрийской армии, принц Текский даже принял участие в битве под Сольферино. Именно в Вене он и встретился с принцем Уэльским, который был почти его ровесником. Тот пригласил принца в Англию как возможного соискателя руки принцессы Марии Аделаиды Кембриджской.

Принцесса была дочерью Адольфа, герцога Кембриджского, младшего сына короля Георга III. Таким образом, она являлась сестрой Георга, герцога Кембриджского, двоюродного брата королевы Виктории, который на протяжении почти сорока лет был главнокомандующим британской армией. По строгим династическим правилам германских монархий принц Франциск Текский не был ebenburtig, то есть не обладал королевским происхождением, а значит, не подходил для такого брака. Королева Виктория, однако, к подобным династическим тонкостям относилась достаточно спокойно. «Я всегда считала, — писала она, — и считаю сейчас полным абсурдом тот факт, что, поскольку его мать не была принцессой, он не может быть наследником престола в Вюртемберге». Впрочем, принц Франциск больше страдал от причин более прозаических — у него не было денег.

Если принца нельзя было назвать идеальным женихом для ее королевского высочества и принцессы Великобритании и Ирландии, то следует упомянуть и о некоторых изъянах невесты. В 1866 г., когда принц Текский прибыл в Англию, принцессе исполнилось тридцать два года. Она была на четыре года старше своего возможного жениха и уже давно смирилась с ролью «милой старой девы». Одной из главных причин ее затянувшегося девичества была чрезмерная полнота. «Увы, — весьма невежливо отмечал в 1860 г. лорд Кларендон, — ни один германский принц не отважится на такое обширное предприятие». (Этот министр иностранных дел в кабинете вигов, который весьма гордился своим остроумием, хвастался, что никогда не рассказывает своих лучших шуток в королевской семье, поскольку зрелище того, как он зажимает себе палец дверью, рассмешило бы ее членов гораздо больше.) С ожирением принцесса почти не боролась, от души наслаждаясь жизнью, неизменным атрибутом которой был богатый стол. Путешествуя с принцем Уэльским в Сандрингем на поезде (в те дни вагонов-ресторанов еще не было), она с удовлетворением вкушала «плотный горячий обед из цыплят с рисом, бифштексов и жареного картофеля». Одна придворная дама, описывая ее внешность в более поздние годы, назвала принцессу очень симпатичной, но отмечала, что телосложением она напоминает большую подушечку для булавок.

После короткого ухаживания принцесса Мария Аделаида 12 июня 1866 г. вышла замуж за принца Франциска Текского. Венчание состоялось в Кью-Черч, неподалеку от дома, где жила мать невесты. Королева одобрила этот брак, разрешив новобрачным проживать в тех самых просторных апартаментах Кенсингтонского дворца, где она родилась и где провела детство. Именно там появилась на свет принцесса Мэй 26 мая 1867 г., через два года после того, как у принцессы Уэльской родился принц Георг. Первоначально новорожденную хотели назвать Агнессой — в честь ее прабабушки по материнской линии, однако при крещении, когда крестной матерью стала сама королева, ее нарекли Викторией Марией Аугустой Луизой Ольгой Полиной Клодиной Агнессой. Принцесса Мария Аделаида любила называть ее «мой Мэйфлауэр»,[16] так что все именовали ее принцессой Мэй до тех пор, пока ее муж в 1910 г. не взошел на трон. Тогда она приняла более подобающее ее сану имя королевы Марии.