Книга Тайны парижских манекенщиц - Фредди

В августовской коллекции я показываю всего два банальных платья, и не каждый раз. Платья не нравятся. Низведенная до ранга дублерши, я вяжу в своем уголке, расстроенная, униженная, переживающая потерю пресловутого «стиля», пока мои подруги красятся, расхаживают взад-вперед, переговариваются, выходят из кабины и возвращаются. Организуется небольшой конкурс «Элегантность на велосипеде». Велосипед – это мой конек! Я представляю Дом. Выигрываю Кубок. Никто, похоже, этого не замечает.

Первый приз на конкурсе «Элегантность на велосипеде»

Господин Лелонг? Ему есть чем заниматься. И совершенно нормально, что он находится под влиянием своей модельерши.

Моей отдушиной на время становится Манюель.

Ноябрь 1942-го. Решительный поворот в войне. Но высадка в Северной Африке[40] волнует меня меньше, чем собственная судьба, печальный исход которой кажется мне неминуемым. Никакой «Свободной Франции». Однако это не мешает проведению в Лионе смотра всей французской моды, куда каждый крупный Дом должен прислать двух манекенщиц. Нужны высокая и низкая. Чудом становлюсь «низкой». Идея нового модельера, призванного заменить Кристину (та уходит). Некто по имени Пьер Бальмен.

Бальмена действительно мало интересуют модели, созданные не им, а унаследованное мною бело-розовое платье представляет собой нечто особое. Столь особое, что после лионской репетиции «халифа[41] на час» оставляют меня за кулисами.

Еще одно разочарование. И какое! Ибо здесь весь Лион, очень похожий на весь Париж. Показ состоится после праздничного представления di primo cartello (Серж Лифарь[42] и К°).

Когда я возвращаюсь в Париж в отвратительном настроении, семья начинает осторожно сочувствовать мне: «Отец предупреждал тебя, – говорит мама. – Поганая профессия! В ней пробиваются только шлюхи!» Неужели правда? Хм! Не все мои подруги весталки. Я внутренне краснею: а я? К счастью, у папы (я привела с собой жениха) не совсем современные взгляды на жизнь! Манюель великолепен, хорошо воспитан, по-настоящему влюблен, не скуп, осыпает меня подарками; водит в бистро за тысячу двести франков. Быть может, излишне ревнив. У Dominique France его не любят:

«Иностранец! Не станете же вы выходить за иностранца?!»

Семья оценивает жениха довольно высоко. Но папа инстинктивно недолюбливает «пингвинов»!

Наконец, приятный приказ:

– Жаннин, в студию! Остальные удивлены не меньше меня.

В студии ожидает Пьер Бальмен, который отправлял меня в Лион. Молодой, высокий, крепкий, красивая голова, веселый и динамичный здоровяк.

Рядом с ним еще один господин[43]. Они разговаривают на равных. Этот мужчина чуть старше, заостренный нос, крепыш, брюнет с намеком на лысину, красивые глаза, очень мягкий выговор:

Ансамбль Дома моды Бальмена, 1957/1958

– Малышка, о которой я вам говорил.

Светлые волосы, рассыпавшиеся на блузке из белого полотна, облик юной девушки, похоже, им нравятся.

– Вы уже показывали коллекцию?

– Да, в прошлом году.

– Чем занимались с тех пор?

– Дублерша.

– Ходить умеете?

– Думаю, да.

Они кивают. Бальмен:

– Да, действительно! Я видел вас в Лионе.

Диор:

– Из нее надо что-то сделать.

На следующий день у выхода из студии ко мне подходит посетитель:

– Мадемуазель, мы заметили вас во время репетиции в Лионе. Считаем, что вы хорошо показываете.

Это модельер от Нины Ричи[44]. У меня заходится сердце, неужели! Я такая скромная, меня…

– Сколько вы зарабатываете?

– Тысячу четыреста.

– Нина Ричи предлагает тысячу семьсот.

– Месье, я должна подумать.

Я вся в сомнениях. Ведь здесь с Бальменом и Диором…

Я поднимаюсь в студию, где сталкиваюсь со своим «врагом» Кристиной, пришедшей с визитом. Я не знаю, что делать:

– Мадемуазель, мне предлагают…

(Я всегда действовала ей на нервы.)

– Идиотка, влезай в профессию! Вроде не хромоножка, не безрукая. Разве здесь у тебя нет шансов? Сядь и не пудри нам мозги!

Я звоню к Нине Ричи и говорю, что Лелонг «гарантирует мне больше».

Январь 1943-го. Вот уже год, как я прозябаю в Доме! Летняя коллекция вызревает, ее покажут через месяц. Большинство манекенщиц Лелонга уже задействованы. Я немного взбодрилась… Что сделают для меня мои защитники?

– Пьер, я подумал о платье для малышки Жаннин.

– Забавно, дорогой! Я тоже.

Сеансы в большой студии, где снова властвует холод. Склоняясь надо мной или ползая на коленях по листам со своими набросками, Бальмен и Диор колдуют. Иногда к ним в качестве арбитра присоединяется Лелонг.

Сейчас, спустя какое-то время, эти недели превратились для меня в сказку. Представьте себе начинающую актрису, которую заставляют работать одновременно Деланнуа[45] и Карне[46]. Диор задумал для меня платье «Сильвия» из черной шерстяной ткани с большим декольте, с лифом в обтяжку, красивыми складками, расширяющееся после бедер. Потрясающая линия!