Книга Исчадие ветров - Брайан Ламли

Я повернул бинокль в ту сторону, куда указывал Джимми, и сфокусировал его на монолите. Видно было не столь отчетливо, как мне хотелось бы, однако очертания громадного менгира позволили мне догадаться о происхождении, возможно, примитивных, но все же потрясающе одаренных творцов этого изъеденного временем и украшенного резьбой правильного куска черного базальта величиной с большой дом. Скорее всего, эскимосы, а вот какой именно ветви, сказать трудно.

В памяти всплыли смутные видения — хмурые гиганты острова Пасхи, изваяния храма Рамзеса Великого в Абу-Симбеле… Они, рядом с этим монументальным сооружением, показались бы довольно-таки скромными. Впрочем, я полагал — я знал! — что оно намного старше. Нечто подобное могли бы соорудить исчезнувшее царство Му или легендарный Ломар еще в те времена, когда создатели Хема и Вавилона являли собой горстки жалких кочевников пустыни, но эта громадная скульптура превосходила даже их погибшие или ушедшие под воду монументы.

Фасетчатую поверхность монолита покрывали огромные — больше натуральной величины — изображения могучих мамонтов, запечатленных по большей части в состоянии дикого страха, безумия, панического бегства! Подле вырезанных в камне толстокожих бежали люди, коренастые аборигены, вооруженные топорами и копьями, а рядом с ними саблезубые тигры, массивные северные олени и бизоны, волки, медведи и лисы. Примитивная панорама эпохи палеолита, на которой все спасаются от общего врага. После того как я, повозившись с биноклем, все же справился с фокусировкой и получил-таки четкое изображение вместо расплывчатых пятен, враг обнаружился в верхней части монолита.

Итаква! Пусть изображение грубое и несовершенное, но не могло быть никаких сомнений в том, что Тварь, шляющуюся по ветрам, знали и боялись — и поклонялись ей — давние из давних предков людей. Насколько чуждой для Земли ни была бы Снежная Тварь, но самомнением она обладала поистине человеческим. Примитивные обитатели Земли воздвигли громадный монумент его могуществу, а он перетащил его сюда, в свой мир снега и бурь.

— Я, кажется, понимаю, почему он припер сюда все это, — сказал Джимми, возможно, ухватив мои мысли. — Но зачем ему корабли, зачем люди? Что вообще такое этот самый Итаква и зачем он… э-э… мигрирует между мирами и измерениями? Хэнк, я прочел почти все, что ты собрал о Шагающем с Ветрами, но мне кажется, что мы где-то упустили что-то важное.

— Сомневаюсь, Джимми. Если и упустили, то не так уж много, — ответил я. — Просто кое-что пока не записано вообще — идеи, с которыми носился Пизли, разрозненные обрывки сведений, которые Фонд Уилмарта пока не сумел классифицировать, варианты, которые предлагали провидцы, и все такое прочее. Да и у меня, после того как я взялся за тему, тоже появились кое-какие мыслишки.

Я опустил бинокль и повернулся взглянуть, как обстоят дела у остальных. Уайти удобно расположился возле пулемета. Изо рта у него свисала дымящаяся сигарета, и вид у него был совершенно безмятежный. Однако указательный палец он держал на предохранительной скобе спускового крючка пулемета, а глаза из-под полузакрытых век внимательно следили за обманчиво неподвижной поредевшей толпой спешившихся волчьих всадников. Трейси кучкой зеленовато-бурой камуфляжной материи полулежала в кожаном пилотском кресле и спокойно глядела в окно носового фонаря. Я не видел ее лица — она набросила на голову капюшон, из-под которого с размеренной регулярностью выплывали облачка пара от дыхания.

Джимми выжидательно взглянул на меня.

— Валяй дальше, я слушаю.

Я помолчал еще немного, чтобы собраться с мыслями.

— Ладно, посмотрим, не найдется ли у меня чего-то такого, что ты еще не знаешь. — Действительно, неплохо было бы поболтать об этом. Заодно и время убить до тех пор, пока не начнется то, чему суждено начаться.

— Итаква, — начал я, — это ужас, проходящий сквозь толщу веков от самых древних человеческих мифов. Его знали птетолиты, его изображения можно найти на одерических кромлехах. Свидетельства его существования оставили древние обитатели всех заполярных и приполярных земель, и даже в начале XIX века некоторые североамериканские и канадские индейцы вырезали его изображение на своих тотемах. Примерно такие же, как и те, что мы увидели здесь, на Борее.

— Рассказывай, братец, рассказывай, — донесся до меня из носа самолета голос Трейси. Вскинув глаза, я увидел, что она наклонила голову в нашу сторону. — Я пока мало что понимаю во всем этом, так что с удовольствием послушаю о том, чего не прочитала.

Меня обрадовало то, насколько мужественно она восприняла все происходящее. Я кивнул и повысил голос.

— У Итаквы множество имен. Это и Бог Великого белого безмолвия, и Снежный великан, и Бог Ветров, и Странник-смерть, и Тот, кто ходит в ветре, и Путник чужих миров, и Шагающий с Ветрами, и Владыка Ветров. Его образ, его смертоносное обаяние подвигли множество писателей, в том числе и весьма известных, на создание замечательных произведений, основанных на старинных легендах. Именно они, вне всякого сомнения, вдохновили всемирно известного английского прозаика Элджернона Блэквуда на создание «Вендиго» — это же Итаква. И Огаст Дерлет, живший в Висконсине, не так уж далеко от полярного круга, написал несколько весьма своеобразных и очень точных произведений о нашествиях Итаквы.

Это не кто иной, как первородная элементаль стихии, от которой берут начало все древнейшие земные мифы и легенды о духах воздуха. Это прототип Гао, Частри-Шахла, Кетцалькоатля, Негафока, Хатуры, Тха-Тхка и Энлиля. Итаква упоминается в самых древних и самых потаенных произведениях, какие только создавало человечество, его крылатые символические изображения вырезаны на сломанных колоннах и полуразвалившихся стелах Гефа наряду с символикой прочих отвратительных чудовищ — Богов Круга Ктулху. Потому что Итаква, несомненно, один из БКК, первородных элементалей, чье происхождение столь же загадочно и в лучшем случае гипотетично, как и происхождение самой вселенной.

Фонд Уилмарта полагает, что в неизученные доисторические времена, в эпоху, предшествовавшую земной жизни в известных и привычных нам формах, Земля и Солнечная система в целом стали полем битвы. Победителями в этой межпланетной войне стали существа, о которых мало что известно, — светила паранауки в этих самых потайных книгах называют их «старшими богами». БКК, побежденные, но все еще опасные, были заточены в каких-то пространствах, специально предназначенных для этой цели. Их оградили ментальными и генетическими блоками, эти блоки вживили в них, как в наше время на преступников надевают наручники и кандалы. Эти блоки должны были воспроизводиться и в потомстве, чтобы любой отпрыск ББК был связан теми же ограничениями, что и его предки.

Можно предположить, что Итаква получил наименее суровое наказание — его просто-напросто выставили в межзвездное пространство, по ветрам которых он продолжает расхаживать, а на Земле его пребывание ограничили открытыми всем бурям заснеженными просторами Заполярья и ближайших прилегающих областей. И в этом качестве он представляет собой нечто вроде оси, на которой балансирует будущая участь всей его надмировой «родни» из Круга. Он относительно свободен от ограничений, наложенных Старшими Богами, и на нем основаны все надежды ББК, именно на него все они смотрят как на своего будущего освободителя из вечного заключения. Но его притязания этим не ограничиваются.