Книга Охота на поросёнка - Григорий Шепелев

Серёга, видимо, успокоился. Стряхнув пепел, промолвил:

— Чёртов Кирилл! Одно дело — тёлок с ним драть и шмалять, а другое дело…

Ольга зевнула так, что можно было подумать — она решила съесть холодильник. Допив свой кофе и докурив, Серёга подался в комнату.

— Там он сел на диван, взял пульт, включил телевизор и начал листать каналы. По НТВ давали сводку военных действий. Российские самолёты бомбили Грозный. По МТV плясал Рики Мартин. Первый канал показывал драку депутатов в гос думе. По РТР выступал известный политик. Его лицо расплывалось на весь экран. Он доказывал, что если за него не проголосуют — страна развалится. А на третьем канале другой политик, тараща шизофренические глаза, орал, что все кругом сволочи и подонки, один он — честный.

— Слушай, а почему ты один живёшь? — поинтересовалась Ольга, заходя в комнату.

— Прошлым летом я разменял с родителями трёхкомнатную квартиру.

— Будь я на месте твоих родителей…

— Иди на …!

Ольга уселась рядом со своим собеседником. Тот опять включил РТР. Политик с лицом шириной в экран говорил, что только он знает, как уберечь Россию от голода.

— А ну, выруби эту сраную хренатень!

На видеомагнитофоне лежала колода карт. Ольга их взяла. Предложила:

— Давай сыграем.

— Во что?

— Да мне всё равно. Можно в дурака.

— А на что?

— Не знаю.

— Давай на деньги. У нас их — полная сумка.

— Нет, — отказалась Ольга, — на деньги мне не везёт. Давай лучше так:

— Проигрываешь — даёшь мне 100 баксов из твоей доли. Выигрываешь — даю тебе в любой позе.

— Презиков нет.

— У меня есть справка от венеролога.

— Покажи.

— Она лежит дома.

— Жопа у тебя лежит дома.

— А давай так. Я ставлю на кон 100 баксов.

— Я ведь сказала, что не играю на деньги.

— Мне твои деньги и не нужны. Если проиграешь, откроешь Кириллу голая.

— Во дурак! — усмехнулась Ольга, — Ладно, сдавай.

Смеркалось. Играли быстро. Ольге карта не шла, а Серёга брал одних козырей. Под конец игры он, осыпаемый бранью Ольги, сидевшей с веером карт, поднялся и включил свет. Тут заулюлюкал дверной звонок.

— Мы ещё не кончили! Всполошилась Ольга, бросая на одеяло даму крестей. Серёга её отбил козырной шестёркой. Это была последняя его карта. Ольга, смеясь, вскочила, сняла рубашку, штаны, и, сверкая голыми ягодицами, побежала к двери.

Открыв её, она мысленно признала, что обвинений в педерастии, которые она выдвигала против Серёги, он не заслуживал, ибо пресловутый Кирилл оказался женщиной. И не просто женщиной, а красивой знойной брюнеткой в коктейльном платье. При виде голой блондинки, нисколько не уступавшей ей красотой, она изумилась. Но затем к изумлению примешалась злоба, явственно отразившаяся в огромных чёрных глазах. Испепеляюще обведя ими Ольгу от пальцев ног до бровей, она рассмеялась с ноткой истерики, и, сжав тонкими пальцами зонтик-тросточку, недовольно уцокала вниз по лестнице.

— Он ушёл, сообщила Ольга, вернувшись в комнату.

— Как ушёл? — не понял Серёга. Он суетливо накидывал на подушку край одеяла, желая скрыть торчавший из-под неё уголочек сумочки.

— Так, ушёл, — повторила Ольга. — Слушай, а кто он — транссексуал или всё-таки трансвестит? Если трансвестит, то, значит, я не ошиблась, вы оба — гомики.

— Ты о ком?

— О твоём Кирилле! Он очень странный. Взял и ушёл. Еды не принёс.

Тут звонок раздался опять. И на этот раз Серёга побежал к двери сам. Пока он щёлкал замками, Ольга, опять надев рубашку и брюки, легла ничком на диван. Разговор, донёсшийся из прихожей после того, как открылась дверь, её озадачил.

— Что-то я не услышал, как ты подъехал, — сказал Серёга своему гостю.

— Я поменял глушитель, — ответил тот хрипловатым пацанским голосом и прибавил, — слушай, я сейчас встретил Ирку твою. Вы что помирились?

— Ирку?

— Ну да.

— Где ты её встретил?

— Так ведь она из подъезда вышла.

— Когда?

— Сейчас.

— Ирка сейчас вышла из моего подъезда?

— Да.

Помолчав, Серёга сказал:

— Всё ясно.

И ввёл приятеля в комнату. Ольга, которой так же стало всё ясно, чуть повернула голову, чтоб увидеть подлинного Кирилла. Он оказался повыше Серёги ростом, шире его, мордастее. На нём был спортивный костюм, — вульгарный и дорогой. Кожаная куртка, кроссовки. В одной руке он держал ключи, барсетку и телефон, а в другой — пакет из Макдональдса.

— Вот такая история, — произнёс Серёга, — Прикинь?

— Не сводя глаз с Ольги, Кирилл сложил всё то, чем были заняты его руки, на столик и опустился в кресло. Нагло прищурился.

— Значит, шлюху трахаешь? Вот скотина!

— А ты кому завидуешь — ему или шлюхе? — контратаковала Ольга, не шевельнувшись.

— Я вам обоим сочувствую.

— Ну, естественно! Нам до вас, зоофилов, — как до луны.

— Всё, хватит! — крикнул Серёга, усевшись на край дивана, и, закурив, коротко поведал Кириллу о своих подвигах, начиная с аварии и кончая взяткой гаишнику на Яузской набережной. Умолчал он только о том, что в сейфе Рамиля, кроме дискеты, лежали деньги.

— Ну, ты кретин! — вознегодовал Кирилл, дослушав рассказ. — Кретин, каких я ещё не видел. Из-за такой ерунды в такое дерьмо влететь! Шпалер мой спалил! Он зарегистрирован на меня. Сказал бы мне сразу, что у тебя случилось, я бы решил проблему. Нет, пистолет ему подавай, хрен знает зачем! Как ты теперь будешь расхлёбываться с мокрухой? Тёлка ещё вплелась! Короче, Серёга, нарыл ты себе проблем. А какая польза от всего этого?

— Как какая? — изумился Серёга, гася окурок, — я взял дискету!

— Да может ей — грош цена. Ты скажи мне честно, в сейфе ещё чего-нибудь было?

— Две с половиной тысячи долларов.

— Ха! Серёга! Если бы там лежало 50 тысяч — я бы, пожалуй, серьёзно отнёсся к этой дискете.

— Кирилл, во-первых, — дискету, которая ничерта не стоит, в сейф не кладут. Во-вторых, Рамиль был крупной фигурой.

— Серёга! Я это выясню. Для этого мне придётся сделать только один звонок. А дискету дашь?

— Кирилл! Нет. Ты сделай этот звонок, и тогда посмотрим.

— Серёга! Ты идиот. Поедем сейчас ко мне, и я при тебе погоняю эту дискету.

— Кирилл! Тогда ты будешь слишком до хрена знать, — возразил Серёга, тщательно подбирая слова, — а я не хочу, чтоб ты сейчас слишком до хрена знал.