Книга На Дальнем Западе - Эмилио Сальгари

Мэксим с сомнением покачал головою и на несколько минут придержал свою лошадь. Но из ущелья уже не было слышно ничего, кроме сухой трескотни выстрелов и боевых криков краснокожих.

— Ну, трогаемся! — скомандовал наконец Джон, по-видимому победив в себе какое-то сильное сомнение. — Полковник теперь уже, вероятно, сражается во главе своих солдат с этими красными чертями сиу, которым во что бы то ни стало хочется спуститься сюда, в прерии арапахо и чейенов!

Миновав первый каньон, путники спустились во второй, такой же скалистый и такой же труднопроходимый, за которым начинался широкий простор прерий, населенных стадами диких бизонов и антилоп и такими же дикими кочевыми племенами краснокожих наездников.

Путь был настолько труден, что уже через полчаса езды потребовалось дать отдых лошадям. Сойдя на землю, трапперы внимательно стали прислушиваться к отдаленной перестрелке. Несмотря на значительность расстояния, до их слуха ясно доносилась беспорядочная трескотня индейских ружей, прерываемая время от времени дружными и ровными залпами солдатских винтовок.

— А сражение, кажется, разыгрывается не на шутку! — заметил агент, на лице которого все более и более заметно стали проявляться признаки беспокойства. — Черт бы побрал всех этих Птиц Ночи и Ялл, с их покушениями на детей полковника!.. Благодаря им в нашем отряде, что сдерживает теперь натиск этих проклятых сиу, стало тремя меткими карабинами меньше.

— Да! — со вздохом отозвался Джордж. — И еще неизвестно, удастся ли нам вовремя поспеть, чтобы спасти детей командира.

— Все будет зависеть от быстроты наших коней! — ответил Джон.

Отдохнув немного, отряд снова двинулся в путь. Каньон казался бесконечным. По дороге то и дело попадались причудливые скалы, шумные водопады, цепкие колючие кустарники. Но выносливые мустанги, управляемые опытной рукой своих седоков, настойчиво прокладывали себе путь среди всех этих препятствий и с каждым шагом приближались к прерии, где путь должен был стать уже гораздо легче.

Через четыре часа трапперы достигли наконец выхода из последнего каньона. Мэксим еще раз остановил своего мустанга и прислушался.

— Ничего! — сказал он наконец. — Сражение кончилось.

— Только в чью пользу, хотел бы я знать? — заметил Гарри. — Я не знаю, что бы я отдал, чтобы сейчас быть там, в нашем лагере, и своими глазами видеть исход битвы!

— Будем надеяться, что счастье выпало на долю полковника Деванделля.

Снова злая улыбка промелькнула на губах дикой девчонки.

— В чем дело, Миннегага? Что обозначает эта улыбка? — строго спросил ее агент.

— Мне показалось, что на меня смотрит из своей норы степной койот! — ответила девочка, моментально меняя выражение лица.

— Удивительно смешно! — проворчал Мэксим. — Ты слишком несерьезна, чтобы быть настоящей индианкой! Затем, обернувшись к своим спутникам, он спросил:

— Ну что же, друзья, двигаемся дальше?

— Разумеется! — ответил Джордж. — У нас есть приказание полковника, и чем скорее мы его выполним, тем лучше.

— Ну, так в дорогу! — заключил беседу Джон. — Пусть будет что будет, а мы доставим полковнику его детей целыми и невредимыми.

При этих словах на губах Миннегаги опять зазмеилась ядовитая усмешка.

— Черт возьми! — совсем уже рассердился агент. — Ты сегодня что-то в слишком смешливом настроении, негодная девчонка! Потрудись сейчас же закрыть свою пасть, иначе я швырну тебя, как собаку, в каньон! Право, я начинаю уже жалеть, что взял тебя с собою. Было бы гораздо лучше, если бы ты осталась вместе с полковником в лагере, авось какая-нибудь шальная пуля твоих соплеменников ухлопала бы тебя в Ущелье Смерти.

— Я, кажется, не сказала тебе, что сиу мои соплеменники! — недовольно ответила девочка.

— А мне-то какое до этого дело? Ты краснокожая, и этого для меня достаточно! Все вы из одной лужи лягушки!

Миннегага гневно сверкнула своими черными глазами и стиснула зубы. Увидев это, Гарри разразился хохотом.

— Ого! Джордж! Смотри, какая злючка! Настоящий тигренок!..

— Ну, довольно! — сумрачно перебил индейский агент. — Не будем терять время на пустую болтовню. Приготовимся лучше к всевозможным случайностям. Еще десяток минут — и мы будем в прерии. Вы не слышите ничего больше со стороны Ущелья Смерти?

— Ничего! — ответил Джордж.

— Ну, это хороший знак! Очевидно, полковнику удалось-таки справиться с этими краснокожими дьяволами.

Через несколько минут, в тот самый момент, когда на горизонте показалось яркое солнце, осветившее своими лучами вершину горной цепи, трапперы вышли из каньона и вступили на территорию необозримых прерий.

КРОВАВЫЙ 1863 ГОД

Этот год неизгладимо запечатлен на страницах истории Американского континента.

Тому, кто перелистывает эти страницы, кажется, будто они залиты алой человеческой кровью.

Задумаешься над рассказом о 1863 годе, и чудится, что кругом тебя реют грозные призраки, слышатся крики и стоны беспощадно истребляющих друг друга людей, грохочут выстрелы, звенят сабли, плачут стрелы, проносясь в воздухе в поисках намеченной жертвы. Стелется дым пожаров, пожирающих поселки, и жадно пьет оскверненная людьми мать-земля людскую кровь…

Год 1863-й был решающим в истории многовековой распри между белыми и краснокожими.

Если бы коренные обитатели Америки в дни, когда появились у ее берегов первые белые, поняли грозящую им опасность и соединились для совместного отпора общему врагу, то им было бы легко справиться с европейцами и отстоять свою независимость. Но Америка была поделена между отдельными племенами, каждое племя делилось на роды. Роды дробились в свою очередь, и на всем пространстве Америки кипела яростная междоусобная война, шло дикое взаимоистребление краснокожих. В результате, когда появились первые колонии европейцев, краснокожие дали им возможность окрепнуть и развиться. Белые истребляли ближайшие к их поселкам индейские племена и очень часто при этом пользовались услугами индейских же племен, посылая брата на брата.

В середине XIX века белые уже были полновластными хозяевами Американского континента, но в руках обнищавших, обескровленных, почти уничтоженных краснокожих, загнанных в глубь Америки, еще находились богатейшие области.

Начало второй половины XIX века ознаменовалось колоссальным наплывом переселенцев из Европы. Это было второе великое переселение народов. Сами североамериканцы словно сошли с ума: их манил на Дальний Запад роковой призрак — Золотой Молох. Чтобы попасть в обетованный край — Калифорнию, сотни тысяч людей двинулись через степи и горы, леса и реки, через территории индейцев — их последнее убежище. За искателями золота шел земледелец, лесоруб, торговец, ремесленник. Вдоль дорог, по которым шло сообщение между восточными и западными штатами, словно чудом вырастали бесчисленные поселки белых, вырубались леса, распахивалась степь, прокладывались линии железных дорог, строились мосты.