Книга Неизвестная война - Илья Мощанский

Произошло роковое для немцев недоразумение. В рапорте о стратегической обстановке на североафриканском ТВД командующий танковой армией «Африка» уведомлял германскую Ставку о возможности отхода в район Фуки. 3 ноября отступление германо-итальянских войск началось. Но из-за того, что Гитлер ночью работал, а днем до обеда спал, а также из-за нераспорядительности дежурного офицера (это был сугубо гражданский человек, управлявший ранее крупным концерном и призванный из запаса. — Примеч. авт.) отчет Роммеля не был своевременно прочитан фюрером. В Северную Африку был отправлен «дежурный» пропагандистский приказ следующего содержания.

«Я, ваш фюрер, и немецкий народ полностью уверены в вас как в командире и в храбрости немецких и итальянских войск, которые ведут героическую битву под вашим командованием в Египте. В той ситуации, в которой вы находитесь, невозможно думать ни о чем другом, как только о том, что мы должны держаться со всей твердостью, бросив в бой все вооружение и всех способных сражаться солдат. Несмотря на численное превосходство, противник растратит все свои силы. Случится так, как случалось в истории не раз, и более сильная воля восторжествует над мощными батальонами врага. Для ваших войск нет иного пути — только победа или смерть.

Адольф Гитлер»[27].

Роммель, как настоящий солдат, несмотря на всю абсурдность ситуации, решил повиноваться. Поздно ночью с 3 на 4 ноября он отдал приказ: «Сражаться до последнего патрона».

В каком отчаянном положении отдавалось это распоряжение, указывал тот факт, что Роммель приказал выдать л/с штаба армии ручные гранаты и пистолеты-пулеметы для ведения ближнего боя с противником. Ситуация развивалась с драматической быстротой.

Как только был установлен отход основных сил танковой армии «Африка», Монтгомери пригласил к себе корреспондентов. Последние ожидали «услышать от него сообщение о трудностях и даже о частичном поражении»[28]. Но им сообщили о счастливом для английского командования исходе почти двухнедельных боев по прорыву итало-германской обороны. Когда корреспонденты поспешно вернулись на линию фронта, они убедились, что вражеские войска отходят.

К утру 4 ноября на фронте сложилась следующая ситуация. Остатки управления Африканского корпуса и 90-й легкой дивизии удерживали тонкий фронт по обеим сторонам пятиметровой песчаной дюны, Тель-эль-Мампсра. Вообще-то в состав Африканского корпуса, как правило, входили 15-я и 21-я танковые дивизии вермахта, но перед началом сражения при Эль-Аламейне (к 23 октября 1942 года. — Примеч. авт.) традиционная система была нарушена. Какова была структура подчиненности в Африканском корпусе на начало ноября, автору точно не известно. Точно понятно одно: 21-я и 15-я танковые дивизии находились южнее 90-й легкой, а далее к югу отступал итальянский моторизованный корпус — те, кто уцелел из 132-й бронетанковой дивизии «Ариете», 133-й «Литторио» и 101-й моторизованной дивизии «Триесте». Крайний южный участок передовой занимали 164-я легкая пехотная дивизия вермахта, 102-я моторизованная (но только частично. — Примеч. авт.) дивизия «Тренто», парашютная бригада «Рамке» и 10-й итальянский корпус. В 08.00 после часовой артиллерийской подготовки Монтгомери снова нанес удар. Остатки дивизий Африканского корпуса, сражаясь под началом генерала фон Тома, отчаянно оборонялись, отражая натиск британцев, атаковавших двумя сотнями танков.

В этой критической обстановке у генерала фон Тома произошел нервный срыв. Он надел все свои ордена и решил «лично руководить обороной Тель-эль-Мампсры». Фактически генерал «искал смерти».

В 11.00 4 ноября лейтенант Хартдеген, адъютант генерала фон Тома, прибыл в штаб танковой армии «Африка» и доложил: «Генерал отослал меня сюда с радиопередатчиком. Он сказал, что я ему больше не нужен. Наши танки, противотанковые орудия и зенитки под Тель-эль-Мампсрой стерты с лица земли. Что с генералом, я не знаю»[29].

За две мировые войны Риттер фон Тома получил 20 ранений. Его доблесть принесла ему в Первую мировую войну высшие награды рейхсвера и Баварии (в войсках которых он служил. — Примеч. авт.): медаль «За храбрость», орден Макса-Йозефа. Он сражался в Испании и Советском Союзе, и вот теперь один из самых блистательных командиров в Африке в состоянии аффекта стоял возле подбитой боевой машины посреди развернувшегося сражения. Британские танки «Шерман» обходили его полукругом и обстреливали одинокую фигуру из пушек и пулеметов.

Но генерал уцелел в этом аду. Вскоре к нему подъехал легкий бронеавтомобиль «Даймлер „Динго“» (по другим данным, джип. — Примеч. авт.) в сопровождении двух «Шерманов». И через несколько минут в штаб 8-й армии открытым текстом из 10-го гусарского бронекавалерийского полка полетело сообщение. В нем говорилось: «Мы взяли в плен немецкого генерала. Его зовут Риттер фон Тома. Подпись: капитан Грант Сингер»[30].

Утром 4 ноября в штаб армии из Италии прибыл непосредственный начальник Роммеля — фельдмаршал Кессельринг. Вдвоем по радио они решили вновь запросить разрешения Гитлера на отход в район Фуки. Но дожидаться ответа Роммель не стал. Он назначил командующим Африканским корпусом полковника Байерлейна и убыл в штаб танковой армии, чтобы вместе с начштаба генералом Вестфалем руководить отходом войск. Германо-итальянские войска без всякого разрешения сверху самостоятельно начали отступление.

Поздно ночью из Ставки Гитлера пришла разрешительная телеграмма (дежурный офицер «Вольфшанце», вовремя не разбудивший фюрера, был отдан под суд военного трибунала. — Примеч. авт.): «В ответ на ваше донесение № 135/42, совершенно секретно, от 4.11. Я ознакомил дуче с моим мнением. Ввиду сложившейся обстановки, я согласен с вашим решением. Необходимые приказы изданы дуче через главное командование»[31].

Гитлер целый день негодовал по поводу некомпетентности своих подчиненных, но не в его характере было отменять собственные приказы. Телеграммы от Кессельринга и Роммеля позволили ему издать новый приказ, отменяющий предыдущий, не потеряв лица. Если бы командующий танковой армией «Африка» продолжал ждать, дело могло бы закончиться полной катастрофой, которой, однако, не произошло.

Роммель отказался от продолжения борьбы. Он не имел для этого ни резервов, ни авиации, да и получить их в этот период не было никакой надежды, так как «в Берлине придавали кампании в Северной Африке второстепенное значение, и ни Гитлер, ни Генеральный штаб не относились к ней особенно серьезно»[32].