Книга Неподдельная любовь - Барбара Картленд

Согласно расписанию каждую среду из Лондона, с верфи Брунсвик, отправлялся в Роттердам пароход. Были пароходы и в пятницу.

Но Лила сочла более разумным уехать из Лондона уже на следующий день — задолго до того, как у ее опекуна возникнет первое подозрение, что она может не вернуться.

Лила уже мысленно сочинила текст записки, предназначавшейся отчиму. Пока няня укладывала в дорожный сундук платье, в котором она вышла к обеду, девушка села за небольшой секретер, стоявший у нее в спальне, и написала нижеследующее:

«Дорогой отчим!

Я глубоко благодарна вам за пятьдесят фунтов, которые вы любезно мне дали. Постараюсь тратить их разумно, но, так как я плохо знаю Лондон, на покупку всего, что мне нужно, может уйти немало времени.

Я только что вспомнила: одна мамина подруга прислала мне письмо всего месяц назад, где сообщила, что после моего возвращения в Англию была бы рада принять меня в качестве гостя в своем особняке в Мэйфэйр. Она приглашала меня и в их загородное поместье.

Думаю, мы с няней могли бы задержаться у нее дня на три и, может быть, съездить вместе за город на уик-энд.

Еще раз большое спасибо за всю вашу доброту.

Ваша любящая падчерица,

Аила».

Когда в половине шестого они с няней покинули дом, их провожали только два лакея»

Одному из них Лила передала свое письмо.

— Отдай его сэру Роберту, когда он встанет, — велела она. — А если он будет спрашивать, почему мы уехали так рано, скажи, что я. подумала: раз нам надо сделать так много приготовлений, то чем раньше мы отправимся в Лондон, тем лучше.

— Я обещаю передать хозяину ваше письмо, мисс, — сказал лакей.

Дорога до Лондона отняла у них совсем немного времени.

Там они не стали искать поезд до верфей, а наняли извозчика. На пароход сели за пятнадцать минут до отплытия, и, только оказавшись на борту, Лила смогла с облегчением вздохнуть и успокоиться.

Однако няня трезво рассудила, что успокаиваться рано. Она дала на чай стюарду, чтобы он нашел им удобные места и принес чаю с печеньем. Вполне естественно — после всех волнений и ощущения неопределенности поездки им необходимо было подкрепиться!

Когда пароход отошел от причала, Лила почувствовала радостный подъем, связанный с опасным приключением.

Она не сомневалась, что отец понял бы ее состояние. Она вспомнила, как однажды он сказал ей:

— Никогда не бойся воспользоваться удобным случаем, если он тебе представится! Опаснее всего бывают колебания и нерешительность.

Конечно, эти его слова относились к тактике боевых действий, однако Лила решила, что они вполне применимы и к ее ситуации. Ведь она тоже вела бой против несправедливости судьбы! И если она не хочет, «чтобы ее принудили к этому омерзительному, чудовищному браку, тогда ей необходимо взять на вооружение такую тактику, которая станет неожиданностью для противника.

«Как я могу выйти замуж за человека, которого видела всего два раза в жизни и к которому испытываю настоящее отвращение?» — возмущалась она.

Ее повергло в трепет одно лишь воспоминание об охрипшем от страсти голосе и испугавшем ее плотоядном, колючем взгляде. Она чуть ли не до крови стерла себе кожу, пытаясь устранить тошнотворное прикосновение его губ.

Целиком поглощенная своими мыслями, Лила даже не заметила, что, когда пароход вышел в море, началась довольно сильная качка: многие пассажиры испытывали приступ морской болезни.

Няня выдержала качку благодаря нескончаемой череде чашек крепкого чая, которые приносил ей стюард с ироничной ухмылкой на губах.

— Сейчас лето, поэтому качка несильная.

Не сравнить с тем, что бывает зимой, — сказал он.

— Тогда чем скорее вы перейдете на пароходы побольше, тем лучше! — заявила няня, любившая, чтобы последнее слово всегда оставалось за ней.

По приезде в Роттердам они без труда сели на поезд, отправлявшийся в Амстердам.

Однако в Гаагу попали уже к концу дня, и Лила опасалась, что не застанет свою тетушку дома. Она уже много лет не виделась с тетей Эдит и едва могла вспомнить ее лицо, но не сомневалась, что заметит в ней разительное сходство с матерью.

Судя по тетушкиному письму, которое та написала Лиле, узнав о смерти ее матери, она будет рада принять у себя племянницу.

Карета подвезла их к красивому дому из красного кирпича, с белыми наличниками на окнах и квадратными шпилями на крыше.

Пожилая служанка открыла им дверь.

— Будьте добры, — обратилась к ней Лила, — скажите баронессе ван Алнрадт, что приехала ее племянница.

Служанка удивленно воззрилась на нее, потом перевела взгляд на няню и на сундук, который извозчик снимал с кареты.

— Баронесса лежит в постели, — ответила она на неожиданно хорошем английском.

— Мне очень жаль, что мы приехали так поздно… — проронила девушка.

— Она больна, — объяснила служанка. — Она уже давно болеет.

Лила тихо ахнула.

— Тогда я должна немедленно идти к ней!

Я и не подозревала, что она нездорова.

Служанка провела ее по деревянной лестнице и открыла дверь спальни на втором этаже.

— К вам приехала племянница, мадам! — без всяких предисловий объявила она.

Лила вошла в комнату — перед ней сидела на постели копия ее матери, только очень постаревшая! С первого взгляда она поняла, что тетушка серьезно больна. Волосы у нее были совершенно белые, лицо изборождено морщинами. Но в то же время ее сходство с матерью было поразительным.

Подбежав к кровати, девушка воскликнула:

— Тетя Эдит, я Лила! Я приехала к вам, потому что мне нужна ваша помощь.

— Какой сюрприз, милое мое дитя! — обрадовалась баронесса. — Какая же ты хорошенькая и как похожа на мать!

— И вы тоже очень на нее похожи, — молвила Лила. — Я боялась, что не узнаю вас, но я сразу вас узнала! Пожалуйста, не сердитесь, что я приехала, даже не попросив у вас разрешения.

— Ты не одна? — спросила баронесса.

— Нет, конечно, не одна! Со мной няня.

Она ухаживала за мной с самого моего рождения и помнит вас: вы много лет назад гостили у нас — еще когда был жив папа!

— Я хорошо помню тот визит, — кивнула баронесса. — Но почему, милое мое дитя, тебе нужна моя помощь?

— Я очень хочу вам обо всем рассказать, — повеселела Лила. — Только, пожалуйста, разрешите нам пожить у вас! Нам больше некуда ехать.

— Конечно, вы можете жить здесь, — сразу же согласилась тетушка. — Но я не могу понять, в чем дело. Мне казалось, после смерти матери ты будешь жить с отчимом.