Книга Еще можно все вернуть - Кейтлин Крюс

– Я не знаю почему, – выпалила она, ускользая от обсуждения помолвки.

Реза был вновь восхищен ее поведением, хотя и не понимал почему. Возможно, заинтересован в том, что она пытается игнорировать, или потому, что нанесла удар по его эго и не захлебнулась от радости, узнав о возможности выйти за него замуж. Не исключено, что вторая причина беспокоила его больше, особенно после заявления Мэгги.

– В кофейне вы не были столь робким или застенчивым. Ну давайте, ударьте. Я выдержу. – Она подняла руки ладонями вверх, но не отвела от него взгляда. – Опишите в красках, какая я уродка. Попробуйте.

Медленно дыша, он пытался понять: непростительные ее слова или интригующие.

«Ни то ни другое», – рискнул предположить он.

– Этот неестественный цвет волос не идет вам, – заметил он ровным голосом, потому что он король, а не обычный хамоватый мужик. Король не нападает на тех, кто слабее его или нуждается в его помощи. А найденная принцесса, несмотря на свои дерзкие высказывания, слабее, и ей требуется помощь Резы. Он должен придержать свою тяжелую артиллерию. – Лишь отчасти потому, что волосы вам красил не специалист. Все остальное – косметическая, так сказать, проблема, с ней легко справиться. Тем более подходящая одежда, которая будет украшать именно вашу фигуру, а не вешалку в дешевом магазине. Вам необходим небольшой курс по правилам хорошего тона, чтобы вы могли вести себя соответственно происхождению. Возможно, даже потребуется провести некоторое время в спа, чтобы избавиться от изможденности.

– Это должно быть такое спа, которому под силу убрать следы двадцатилетней нищеты и одиночества. Как вы думаете, массаж с этим справится, или потребуются более суровые меры избавиться от вони? Например, горячие камни?

– Вы попросили меня сказать, что с вами не так, и я подумал: вы сможете принять правду. Сами утверждали, что выдержите, не так ли?

– Я и выдержу. Но я не сказала, что промолчу. – Она на секунду сжала губы. – В любом случае я не страдаю из-за отсутствия косметики. Возможно, вам трудно будет это понять, но для некоторых людей наведение красоты находится в самом низу списка необходимых дел.

– Все это хорошо для официантки из кофейни в глухомани. – Реза пожал плечами. – Однако давайте мы уже никогда больше не будем говорить о той женщине, а обсудим принцессу, которая восстанет из мертвых и очутится под пристальным вниманием общественности.

– Вы говорите обо мне, а не о случайной, теоретически, принцессе. Обо мне. – Мэгги покачала головой. – Позвольте мне рассказать вам что-то про себя, если уж я вас так заинтересовала. Что бы там ни подтвердил анализ крови, вы не сможете сделать вид, что этих двадцати лет не было. Я, по крайней мере, точно не смогу.

– Вы хотите стать объектом насмешек? Представляете, как желтая пресса начнет высмеивать вашу неспособность привести себя в приличный вид? Вам было все равно, когда я назвал вас диким животным. Вам понравится, если папарацци начнут кричать, что такому нецивилизованному созданию, как вы, больше подобает естественное место обитания в дикой природе, чем жизнь во дворце?

Она взглянула на него так, будто он воткнул ей вилку в самое уязвимое место, и он не стал больше сдерживаться.

– Теперь вам предстоит жить с этими реалиями. Кто вы, по существу, не имеет значения. Та, которой вы предстанете перед людьми, она важна. – Реза махнул рукой на платье, которое так обтягивало фигуру девушки, что безупречно правильная мать Резы побледнела бы от ужаса. – Вы не можете просто накинуть любую старую вещь и выйти в ней на люди.

– Это мое единственное платье, – заявила она ледяным тоном, – и прошу прощения, что оно оскорбляет ваш взор. Если бы знала заранее, что отправлюсь на ужин со всемогущим королем, я бы сходила в торговый центр.

Реза понял, что, скорее всего, оскорбил ее, хотя и недоумевал, как именно.

– Я не хочу обидеть вас, – нахмурился он. – Всего лишь стараюсь подготовить к тому, что последует. Вам придется очень тщательно планировать свои выходы в свет, поскольку отныне вы больше не частное лицо, а представляете корону.

– Как невоспитанная нищенка в дешевом черном платье. Бедная корона. А что, если она потускнеет, когда я дотронусь до нее?

Что-то внезапно перевернулось у него внутри.

– Думаете, вы одна находите подобные ограничения и обязательства абсурдными? – рявкнул Реза. Осознание того, чтобы он позволил себе прогневаться, шокировало его и должно было остановить поток колкостей. Однако не тут-то было. – Или даже оскорбительными? Позвольте заверить, что вы не одна такая. Кроме того, существуют куда более важные вещи, чем ваши чувства.

– В настоящий момент, – смягчилась Мэгги, – все кажется более важным, чем мои чувства.

– Конечно, вы можете стать любимицей желтой прессы. – Реза помрачнел. – Есть определенное количество представительниц голубой крови, которые ведут распутный образ жизни, шляются в Испании по ночным клубам или позорятся на так называемых модных вечеринках в Берлине. На пляжах Французской Ривьеры много темных, ужасных мест, где многие наследницы королевских кровей сбиваются с пути истинного, причем у всех на виду. Этот путь всегда открыт перед вами, если захотите. Вы вряд ли будете первой принцессой, которая предпочтет изнурительное веселье изнурительной работе.

– Да, – сказала она едва слышно, буравя его своими карамельными глазами, – я хочу быть шлюхой международного уровня. Это цель моей жизни, своего рода карьерный рост.

Казалось, пространство между ними наполнилось электричеством. Реза не хотел представлять себе эту женщину в виде шлюхи любого уровня. Или правда в том, что, когда она обронила эти слова, ему стало трудно думать о делах.

– Это ваш выбор. – Голос Резы был мрачнее, чем следовало. – Лично я предпочитаю более достойное поведение, однако я стал королем Константинии в двадцатитрехлетнем возрасте, и у меня не было времени позорить собственное имя.

Мэгги сложила руки на коленях. Реза заподозрил, что она таким образом пытается унять дрожь. А если это и так, ему хотелось понять, какие чувства заставляют ее дрожать. Злость или что-либо иное, например, слабое эхо эмоций, которые переживал он сам и которые причиняли ему так много беспокойства. Она сидела, выпрямившись, на стуле, а он недоумевал, понимает ли Мэгги, насколько царственно при этом выглядит.

– Все, о чем вы говорите, не про меня, – заявила Мэгги после продолжительного молчания. Он явно заметил перемену в ее взгляде. В гордом наклоне подбородка. Это было что-то новое и поразительное. – Вы совершили этот долгий путь не с лабораторией в кармане, потому что заботитесь обо мне. Все это только из-за вас и ради вас.

– Прошу прощения?

Этим особым тоном он обычно прекращал всяческие дискуссии. Потом следовали смиренные извинения собеседников и заискивания перед ним. Однако Мэгги, очевидно, не услышала или даже не прислушалась к тому, что сказал Реза. Она с вызовом смотрела на него, на лице не было ни следа хоть малейшего уважения.