Книга Время-убийца - Мишель Бюсси

– Именно так.

– Никто не мог выпрыгнуть до того, как «фуэго» свалился в пропасть?

В память Клотильды навечно впечатались страшные картины: «фуэго» летит по прямой, как ракета; узкий поворот; отец не реагирует.

– Исключено.

Франк не юлил, его сила заключалась в прямодушии. Он свято верил в два качества – рациональность и эффективность.

– Кло, ты совершенно уверена, что твой отец, твоя мать и твой брат погибли в той аварии? Все трое?

Впервые в жизни Клотильда мысленно поблагодарила мужа за отсутствие такта.

Да, она совершенно уверена.

Растерзанные тела в искореженном «фуэго» почти тридцать лет стоят у нее перед глазами. Тела родителей, перемолотые стальными челюстями, вкус крови, смешанный с запахом бензина. Спасатели отвезли в морг три трупа и разложили по ячейкам, чтобы близкие могли проститься… Расследование несчастного случая… Похороны… Время все разъедает, ничто не возрождается, не зацветает вновь… никогда…

– Да, они погибли все трое, в этом я не сомневаюсь.

Франк положил вторую руку на другое колено Клотильды и наклонился ближе:

– Хорошо, Кло, значит, дело закрыто! Какой-то засранец сыграл с тобой несмешную шутку – бывший возлюбленный или завистливый корсиканец, не имеет значения, не забивай голову ничем другим.

– Чем именно?

Клотильда чувствовала себя лицемерной дрянью, притворщицей, лгуньей.

Случалось, прямота Франка многое упрощала.

– Мыслью о том, что твоя мать может быть жива. Что это она тебе написала.

Бах!

Молочно-белая, намазанная кремом от загара кожа Клотильды вспыхнула до корней волос.

Конечно, Франк.

Ну конечно.

Что ты себе вообразил?

– Конечно, Франк. Я и не думала.

Притворщица! Лицемерка! Лгунья!

Франк решил не настаивать.

Он победил, голос разума услышан, незачем давить.

– Вот и забудь, Кло. Ты захотела вернуться на Корсику. Я согласился. Теперь забудь и наслаждайся отпуском.

Да, Франк.

Конечно, Франк.

Ты прав, Франк.

Спасибо, Франк.

Ровно через минуту Франк предложил смотаться в Кальви. До города-крепости всего пять километров – меньше десяти минут езды, если дорогу не перегородит стадо ослов или, к примеру, автофургоны для кемпинга.

Он отправился за чистой рубашкой, Валу захлопала в ладоши, услышав новость: Кальви – это торговая улица, запруженная туристами, шикарные яхты в порту, пляжи. Она вошла в дом, чтобы надеть узкое платьице, причесаться, открыв лоб, шею и загорелые плечи, и переобуться в сандалии из плетеной серебристой кожи. Девочку вдохновляла идея возврата к цивилизации, и не абы какой, а сиятельно-богатой. Клотильда спросила себя: «Что между нами не так?»

Пока Валентине не исполнилось десять лет, они были заодно. Маленькая чокнутая принцесса и ее мамаша-психопатка. Клотильда обещала себе, что так будет всегда.

Идиотские игры, безумный смех, общие секреты.

Она клялась, что никогда не станет сварливой, занудной, «черно-белой» матерью, но все вдруг изменилось, а она не заметила. Выбрала неверный угол обзора. Думала, придется иметь дело с бунтаркой переходного возраста, какой сама когда-то была. Она не забыла свои мечты, не дала поблекнуть ценностям. Осталась прежней.

И ошиблась. Во всем.

Валентина, благоразумная современная девочка, считала, что и мать, и ее идеалы давно устарели. Мамочка-чудачка была ей в лучшем случае безразлична, в худшем – заставляла стыдиться.

Валу – вся в изумрудном, даже сумочка с бахромой того же цвета! – стояла перед машиной, Франк сидел за рулем.

– Готова, мама?

Нет ответа.

– Мама, ну поехали! – Голос девочки прозвучал раздраженно – привычно раздраженно.

Клотильда вышла из бунгало:

– Это ты взял мои документы, Франк?

– Я ничего не трогал.

– Их нет в сейфе.

– Говорю же, не брал, – повторил Франк. – Уверена, что не положила их в другое место?

«Ладно, – подумала Клотильда. – Я, конечно, клуша, но не совсем же безмозглая…»

– Да!

Она ясно помнила, как убрала бумажник в маленький стальной сейф, встроенный в шкаф у входной двери, и отправилась принимать душ в гигиенический корпус.

Франк сдвинул темные очки на лоб и нервно забарабанил пальцами по рулю (хорошо хоть на сигнал не жал от злости).

– Раз их там нет, значит, ты…

– Я сунула бумажник в проклятый сейф вчера вечером и больше его не открывала!

Клотильда нервно дернулась, повернулась, поставила чемодан на кровать и вывалила из него все вещи.

Ничего.

Она выдвигала ящики, шарила ладонью на самых высоких полках, заглядывала под кровать, стол и стулья.

Ничего.

Ничего.

Ничего в багажнике, снятом с крыши, ничего в бардачке.

Франк и Валу молча наблюдали за ней.

– Я положила бумажник в эту чертову консервную банку, которую якобы невозможно вскрыть. Кто-то взял документы…

– Послушай, Кло… Есть ключ от сейфа, код, и только мы…

– Я знаю! Знаю! ЗНАЮ!

Клотильде не нравилась улыбка Червоне Спинелло. Никогда не нравилась. Она помнила, что терпеть не могла Червоне-подростка, когда он пытался верховодить в их банде под тем предлогом, что его отец управляет кемпингом.

Лжец. Бахвал. Расчетливый негодяй.

Теперь, обретя власть над восемьюдесятью гектарами тенистой территории с видом на море, он изменился.

Стал угодливым, претенциозным, хитрым развратником.

Полной противоположностью своего отца Базиля.

– Мне очень жаль, Клотильда, – оправдывался Червоне. – Прости, что не зашел поздороваться. Нужно будет выбрать минутку и…

Она решительно отклонила приглашение на аперитив, пресекла жалкие попытки слезливого сочувствия по поводу давней семейной трагедии и высказалась в том смысле, что пропажа документов, по ее мнению, результат кражи.

Червоне нахмурил широкие черные брови.

Он раздосадован. Может, начнет шевелиться…

Управляющий подхватил связку ключей, вышел из корпуса и сказал – нет, приказал – великану, поливавшему клумбу:

– Пойдешь со мной, Орсю.

Он сопроводил слова жестом, указав пальцем на аллею. Так делает человек, навязывая свою волю послушному, хорошо выдрессированному животному. Жест мелкого начальника. Поливальщик подчинился. Увидев его лицо, Клотильда не совладала с собой и отпрянула.