Книга Проза жизни - Иоанна Хмелевская

Субъект на лавке сидел, навалясь локтями на стол, и зыркал на них исподлобья. Тот, со стручками, снова отвернулся, взял бутылку с пивом и, запрокинув, вылакал до дна, а потом отставил за спину, не спуская с обеих насторожённого взгляда.

Тереску охватила паника. Стараются нас запомнить, подумала она. Надо прикинуться, что мы их вообще не замечаем. К несчастью, не представлялось возможным сказать это Шпульке, а та как на грех, во все глаза таращилась на подозрительных субъектов. Стараясь за двоих, Тереска тщательно отводила взгляд, а потом с умильным лицом записала адреса двух садоводов и несколько номеров дачных участков, хозяева которых разводят посадочный материал. Закрыв записную книжку, она сунула её в портфель и потянула за руку Шпульку, которая стояла рядом как загипнотизированная.

— Большое спасибо, значит, мы придём к вам через две недели. До свиданья.

Вскоре зловещий участок скрылся за кустарником. Метров двадцать они пятились задом наперёд, и, лишь когда бандиты исчезли с поля зрения, повернулись и двинулись нормальным ходом, если можно назвать нормальным паническое бегство на полусогнутых ногах со скрюченной спиной. Зато пробежка привела Шпульку в чувство.

— Ну ты простая! Почему не спросила, где тут калитка? — нервно прошипела она. — Будем теперь снова лезть через загородку или блуждать по этим участкам до скончания света!

Голова у Терески работала с поразительной ясностью.

— Глупая, ты думаешь, нас так просто отпустят? После всего, что мы услышали? Если они увяжутся за нами, то пойдут в сторону калитки, им невдомёк, что мы не знаем, где она! Только через загородку! Пока они сориентируются, нас и след простынет.

— Ты считаешь, они пойдут за нами?

— А что им остаётся? Только убить нас, чтобы мы им не помешали!

Шпулька на последних её словах споткнулась, едва не врезалась в ворота, и, ухватившись за железный столбик, бессильно повисла на нем, в панике глядя на Тереску.

— Убить? Что ты несёшь? Зачем? Они хотят убить какого-то типа! При чем тут мы?!!

— При том, что мы все слышали. Перелезай же, ради Бога! Шевелись! Если хочешь ещё немного пожить, надо скорей сматываться!

Где-то на полпути домой у Шпульки наконец хватило духу признать весь ужас их положения. Это же надо — наткнуться на злодейскую троицу, обсуждающую убийство, услышать их разговор, узнать про их планы и в довершение всего позволить себя обнаружить! По законам преступного мира их должны убрать как опасных свидетелей, тем более что бандитам теперь без разницы: где одно убийство, там и два, и больше.

— Ты уверена, что им без этого не обойтись? — со слабой надеждой спросила Шпулька, остановившись и в изнеможении прислонясь к забору, огораживающему какую-то стройку. — Прямо так сразу и убивать… Может, они просто махнут на нас рукой?

— Давай рассуждать логично, — с мрачным видом предложила Тереска и тоже привалилась к забору. — Представь себя на их месте. Мы хотим кого-то убить, а нас кто-то подслушал. Что нам делать?

— Можно отказаться от убийства. Лично я бы отказалась.

— Ты бы, может, и отказалась, а они вряд ли. У меня такое впечатление, что им это очень нужно. Ради какой-то очень важной цели. От важных целей из-за каких-то там пустяков не отказываются.

— Пустяков?! — взвизгнула Шпулька. — Поубивать нас — это, по-твоему, пустяк?

— Остаётся надеяться только на одно… — Рассуждала дальше Тереска. — Нас не будут убивать до тех пор, пока не убьют того. Подумай сама, если у них это убийство не получится, мы потеряем для них интерес…

Кшиштоф Цегна, молодой человек, недавно принятый на работу в участковое отделение милиции, пробирался через строительную площадку к воротам. На стройку его вызвали полчаса тому назад, по пустячному, как оказалось поводу: из-за бурной свары двух сторожей, которые, как увидели милицейского, тут же помирились.

На всякий случай Цегна обошёл стройку, осмотрел все закутки, предложил прорабу вплотную заняться пьяным бетонщиком, дрыхнувшим без задних ног в подвале, и теперь шёл вдоль забора к выходу — как раз в тот момент, когда подруги рассуждали о том, убьют их или не убьют. Услышав последние слова Терески, он замер.

Капрал Кшиштоф Цегна был милиционером молодым и ретивым. К своим обязанностям он относился серьёзно, заканчивал заочные курсы и мечтал поступить в офицерскую школу, чтобы потом работать в Центральной Комендатуре и заниматься расследованием громких криминальных дел — добиваясь, разумеется, невиданных успехов!

Капралу казалось, что безупречной службы и должностного рвения, выказываемого при всяком удобном случае, недостаточно для исполнения его мечты. Вот бы подвернулась возможность как-то отличиться, выделиться, доказать, что он стоит и офицерской школы, и службы в Центральной Комендатуре, оправдает, не подведёт, не подкачает и все такое. Услышанное через забор в любом случае его бы заинтересовало, а тут ещё в душе шевельнулось что-то вроде надежды. Не удивительно, что Цегна навострил уши, стараясь не пропустить ни единого слова.

— Даже хоть бы мы на коленях умоляли и клялись, что ни слова никому не пикнем, все равно не поверят, — замогильным голосом продолжала Тереска. — Особенно если учесть, что потом, после убийства, милиция начнёт их разыскивать и единственными, кто сможет навести её на след, будем мы. Я бы на их месте себя убила!

— Боже мой! — запричитала Шпулька. — Ты уверена? Какой идиотизм! А может, не решатся?

— Не строй иллюзий. Сама слышала, у них уже все продумано: и место, и время: Они, конечно, будут надеяться, что и с той жертвой, и с нами у них все получится, убийцы всегда считают, что их не найдут, иначе бы не убивали. Надо что-то делать.

— Что?

— Не знаю.

— Милиция! — неуверенно вскричала Шпулька, и Кшиштоф Цегна нервно вздрогнул за забором. — Может, обратиться в милицию?

— Не уверена, — кисло поморщилась Тереска. — В милицию как-то глупо. Не с чем. В конце концов, они ещё ничего такого не сделали, только собираются Сомневаюсь, что нам от этого будет толк. Зря только вмешаемся, стоит ли?

— Ну и что ты предлагаешь? Сама сказала — нас тоже приговорили. Будем отсиживаться в подвале, пока они не совершат убийство и милиция их не поймает? Не знаю, как у тебя, а у меня подвал жутко сырой!

— В нашем сухо. Да что толку, в школу-то надо ходить. И к этим садоводам. Может, просто вести себя тихо и не рыпаться? Они увидят, что мы выкинули их из головы, и успокоятся.

Кшиштоф Цегна слушал с другой стороны забора в полной растерянности. Наконец-то ему подвернулся случай отличиться, приблизиться к заветной мечте, и он решил использовать его по максимуму. Со слов Те-рески он понял, что вряд ли девчонки обратятся в милицию, а дальнейшие её рассуждения и вовсе его обеспокоили. Тут наскоком ничего не добьёшься, как бы не наломать дров, нужен особый подход.

Тереска вздохнула, оторвалась от забора и поплелась дальше. Шпулька двинулась следом.