Книга В гареме Сына Неба. Жены и наложницы Поднебесной - Виктор Усов

Вместе с Шицзуном после его смерти была захоронена императрица и одна наложница, и еще 21 его наложница была захоронена в другой гробнице.

Известен и более близкий по времени факт. Маньчжурский принц, живший в Пекине, как-то велел заживо закопать одну из своих наложниц, устроив предварительно церемониальный кортеж, в сопровождении которого несчастная была проведена по главным улицам столицы.

Птицы и бамбук. Художник Шен Вей

За мельчайшую провинность наложниц били. «Первая особа, которая подверглась наказанию в моем присуствии, была служанка, — вспоминала в своей книге „Два года в Запретном городе“ фрейлина императрицы Цыси. — Она подала неодинаковую пару носков, за что Ее Величество велела другой служанке ударить ее десять раз по щекам. Служанка, видимо, била ее не особенно сильно, поэтому Ее Величество сказала, что они, наверное, хорошие друзья и поэтому не повинуются ее приказам; и первой, подвергшейся наказанию, велела бить вторую за ослушание».

Случалось, что наложницам императорского гарема приходилось недоедать и даже умирать голодной смертью. Так было при слабохарактерном императоре Сицзуне (1621–1627 гг.). Тогда всеми государственными делами заправлял могущественный евнух Вэй Чжунсянь, мнивший себя вторым Конфуцием. Пока Сицзун занимался резьбой по дереву, раскраской лаковых изделий или забавлялся в своем огромном гареме, Вэй Чжун-сянь жестоко расправлялся со всеми способными и талантливыми людьми, которые проявляли хотя бы тень недовольства.

Владычество тупого и жестокого евнуха привело к плачевным результатам. Могущественные маньчжурские племена все глубже пробивались на китайские земли. Они взяли Шэньян (Мукден), губернатор которого был задолго до этого казнен евнухом. Голод в стране принял катастрофические размеры и даже проник за стены императорского двора, в результате чего умерло много наложниц Сына Неба.

Служанок для императорского двора тоже отбирали на специальных конкурсах, устраиваемых в определенное время. Но они могли быть менее высокого происхождения, чем наложницы. Девушек несколько месяцев (три и более) учили, как обслуживать Сына Неба и его домочадцев, проверяли их здоровье, и только после этого они получали право стать служанками. В первую очередь обращалось внимание на то, чтобы они не мочились ночью в постель. Даже у тех из претенденток на службу во дворце, у кого в обычной ситуации не происходило ничего подобного, в новых необычных условиях дворца и после тяжелой дневной работы иногда случалось такая неприятность. Если в течение одного месяца за ними трижды фиксировалась эта погрешность, то они выдворялись из дворца.

Золотые львы на территории Запретного города

Тем же служанкам при дворе, кто хорошо справлялся со своими обязанностями, платили ежемесячную зарплату — около 20 лянов. За провинности зарплату снижали, иногда в несколько раз, вплоть до 4 лянов. Служанки работали посменно — один раз в трое суток, некоторые один раз в пять суток по определенной очереди. У них тоже была возможность быть «осчастливленными» Сыном Неба до двадцатилетнего возраста. Если этого не происходило, то тех, кому было за двадцать, возвращали домой и, понятное дело, они уже больше не имели шансов выдвинуться при дворе.

Впрочем, далеко не всем служанкам выпадало счастье быть просто выставленными за ворота и отправленными домой. Многие умирали от тяжелой работы и плохих условий или были убиты. Потом их тела сжигали в общих так называемых «колодцах». Один из самых больших колодцев находился в 5 ли (2,5 км) за городскими воротами Фучэнмэнь г. Пекина. Это место, которое превратилось в «кладбище» дворцовых служанок, называли «Гунжэньсе». Вот что рассказывалось о «Гунжэньсе» в китайских хрониках: «Все незнаменитые служанки дворца не погребались в отдельных могилах — их трупы сжигали внутри колодца… Там есть две ямы, стены которых выложены кирпичом; на небольшом домике — пагода. Колодцы сверху покрыты каменными плитами, на них имеются небольшие отверстия, через которые в колодец проникает воздух».

Только в конце правления Цзяцзин старшим служанкам дворца Сына Неба стали разрешать покупать землю для своей могилы. Если они не желали, чтобы их труп предавали огню, им предоставлялась возможность быть похороненными в земле.

Служанки танского двора. Настенная роспись гробницы танской принцессы Юнтай

С определенной точки зрения, обязанности наложниц можно было тоже считать работой, как и обязанности служанок. Наложницы не только должны были всячески ублажать императора, за ними во дворце закреплялись и обычные бытовые обязанности. Так, во время правления Сяньфэна они выращивали шелковичных червей, шили одежду, обувь и головные уборы для придворных, готовили духи и различную косметику для дворцовых дам. Они же вместе с евнухами отвечали за убранство императорских покоев, за подготовку банкетов и т. п.

Когда будущая императрица Цыси впервые появилась во дворце в звании наложницы, ей платили в год около ста пятидесяти лянов серебром, т. е. примерно четыреста американских долларов по курсу тех лет. А накануне смерти в качестве императрицы ее ежегодные доходы составляли почти десять миллионов долларов — то есть вдвое больше, чем у любого китайского императора.

Обычно наложницы находились во дворце Сына Неба до 20–22-летнего возраста, после чего, если они оказывались бездетными, их просто выгоняли. Они жили в специальных помещениях, за ними строго надзирали евнухи дворца. За нарушение установленных правил и распорядков наложниц в лучшем случае изгоняли из дворца Сына Неба, а в худшем — казнили.

Как уже упоминалось, гаремы были не только у императоров. Уже в Древнем Китае в среде высшей знати часто практиковался сорорат — когда вместе с невестой в дом мужа ехала ее младшая сестра или племянница в качестве своего рода заместителя жены, наложницы. Кроме того, достаточно типичными были гаремы из ряда жен и наложниц.

Вообще положение женщины в гареме влиятельного китайского аристократа не было столь приниженным, как, скажем, в гареме турецкого султана. А женщины из правящего дома имели немалое политическое влияние и порой активно вмешивались в дела государства или удела, не говоря уже об упоминавшихся интригах, которые чаще всего тоже имели политический характер.

Женщины делают шелк. Начало XII в.