Книга Кровавый гимн - Энн Райс

– И мать его сбежала, а она совсем больная, и никто не знает, где она, а эти Мэйфейры внизу, странно, что они не привезли с собой шерифа…

Все еще продолжая ворчать, Большая Рамона, этот Ангел Горячего Кофе, вошла в спальню в конце коридора, где Нэш тихо разговаривал с Томми, не перестававшим оплакивать горькую утрату – смерть тетушки Куин.

Я вдруг отчетливо осознал, что успел сильно привязаться ко всем этим людям. Теперь я понимал, почему Квинн настоял на том, чтобы остаться в этом доме и как можно дольше притворяться смертным, почему ферма Блэквуд не отпускает его.

Однако пришло время призвать на помощь всю свою изворотливость и обеспечить Моне небольшую передышку, каким-то образом объяснить ее отсутствие ведьмам, ожидавшим на первом этаже.

К тому же мне было любопытно взглянуть на эти существа в гостиной, на этих неустрашимых медиумов, которые не хуже вампиров дурачили окружающих, прикидываясь обыкновенными людьми, в то время как все их существование было покрыто завесой тайн.

Я поспешил вниз по винтовой лестнице, по пути подхватил летевшего с перил маленького Жерома в не по размеру больших теннисках – как раз вовремя, чтобы спасти его от неминуемой смерти, ибо в противном случае он упал бы с десятифутовой высоты на мраморный пол, – и передал его в руки взволнованной Жасмин. Жестом показав ей, что все будет в порядке, я вошел в прохладную переднюю гостиную.

Доктор Роуан Мэйфейр, основатель и глава Мэйфейровского медицинского центра, сидела в одном из кресел красного дерева (девятнадцатый век, рококо, черный лак и бархат). Когда я вошел, она резко, как марионетка, которую дернули за нитку, повернула голову в мою сторону.

Как я уже говорил, мы однажды встречались с ней на заупокойной мессе по тетушке Куин в церкви Успения Богоматери. Если быть точным, я сидел в опасной близости от нее – на скамье напротив. Но тогда у меня была отличная маскировка: вполне обычная, соответствующая времени и месту одежда и солнечные очки. А теперь перед ней стоял истинный Князь Тьмы в сюртуке и сорочке, отделанной кружевом ручной работы. К тому же я забыл надеть солнечные очки – легкомысленное упущение.

В церкви я не успел как следует разглядеть Роуан, но сейчас был очарован ею с первого взгляда и, честно говоря, смущен этим обстоятельством, ибо привык очаровывать, а не очаровываться.

Искусно вылепленное овальное лицо Роуан с огромными серыми глазами и безупречно очерченным ртом было чистым, как у девочки, и не нуждалось в косметике, чтобы подчеркнуть его прелесть. На ней был строгий брючный костюм из серой шерсти и красный шарф, концы которого она заправила за лацканы пиджака. Короткие пепельные волосы завивались внутрь на уровне плавной линии подбородка.

Поймав на себе ее внимательный, напряженный взгляд, я почувствовал, что она пытается проникнуть в мой накрепко запертый от посторонних разум, и ощутил пробежавший по спине холодок.

Роуан рассчитывала с легкостью прочесть мои мысли, но ожидания ее не оправдались. Кроме того, ей никак не удавалось разрушить выставленный мною барьер и узнать, что происходит на втором этаже. Роуан это не нравилось. Выражаясь возвышенным языком, она пребывала в глубокой скорби. Наткнувшись на непреодолимые препятствия, она переключила внимание на мой внешний вид, но не на эксцентричный наряд или небрежную прическу, а на детали, явственно свидетельствовавшие о моей истинной сущности: едва заметное свечение кожи и чересчур яркую голубизну глаз.

Необходимо было как можно скорее начать разговор.

Однако позвольте сначала сказать несколько слов о втором госте, который в тот момент стоял у камина, об отце Кевине.

Как и Мону, Природа одарила его темно-зелеными глазами и рыжими волосами. Отец Кевин вполне мог быть старшим братом девочки: их генетическая близость не вызывала сомнений. Примерно одного со мной роста, около шести футов, хорошо сложен, в черной сутане с белым воротничком…

В отличие от Роуан отец Кевин не обладал ведьмовским даром, но его сверхъестественные способности были весьма высоки. Без труда прочитав его мысли, я узнал, что он считает меня существом странным и надеется, что Мона уже мертва.

Я высек из памяти искру воспоминаний о нем: священник, служащий мессу, стоит с потиром в руках. Это моя кровь.

И неожиданно, сам не знаю почему, я перенесся в свое детство, в деревушку во Франции, в старинную церковь, где священник вот так же стоял с потиром в руках и говорил те же самые слова. Охваченный воспоминаниями о своей смертной жизни, пугающе отчетливыми и яркими, я на мгновение утратил ощущение времени. Я видел монастырь, в котором учился и был счастлив и где так надеялся стать монахом. О, это было ужасно!

Но тут до меня вдруг дошло, что доктор Мэйфейр перехватывает мои видения. Я поспешил вновь закрыть от нее свой разум и встряхнулся.

Полумрак, царивший в гостиной, действовал мне на нервы. И тут я наткнулся взглядом на неподвижную фигуру дяди Джулиена – объемную, совершенно непрозрачную.

Опять! Что ему здесь надо? В отлично скроенном, щегольском сером костюме, он стоял в дальнем углу гостиной, скрестив руки на груди, и с нескрываемой враждебностью смотрел на меня. Он был абсолютно реален.

– Что с вами? – спросила доктор Мэйфейр, сверля меня пристальным взглядом.

Низкий, хрипловатый голос. Чувственный.

– А вы не видите в этой комнате призрака? – брякнул я, не подумав, ибо явственно видел стоявшего в углу призрака, и только потом сообразил, что зрелище это никому, кроме меня, не доступно. Сияющее, самоуверенное пугало явилось по мою душу.

– Нет, я ничего не вижу, – спокойно ответила Роуан. – А что, здесь присутствует призрак, которого я должна видеть?

Женщины с таким хрипловатым голосом всегда обладают особым шармом.

– В этом доме действительно обитают призраки, – согласился отец Кевин с типичным для янки бостонским выговором. – Думаю, вам, как другу Квинна, это известно.

– О да, – кивнул я. – Просто никак не могу к ним привыкнуть. Они пугают меня. И ангелы тоже.

– А разве не вы провели обряд экзорцизма, чтобы избавиться от Гоблина?

Вопрос священника застал меня врасплох.

– Да, и это сработало. – Я с удовольствием сменил тему разговора. – Гоблин покинул этот дом, и Квинн наконец-то от него освободился.

Дядя Джулиен не шелохнулся.

– Где она? – спросила Роуан, конечно же имея в виду Мону.

– Мона хочет остаться здесь, – сказал я. – Что тут непонятного? – Я пересек комнату и сел на стул лицом к Роуан, так, чтобы торшер оказался у меня за спиной. Таким образом, лицо мое оставалось в тени, а я мог видеть всех, включая своего заклятого врага в углу. – Она не хочет умирать в Мэйфейровском центре. У нее хватило сил сесть за руль и доехать сюда. Вы знаете Мону. Сейчас она наверху с Квинном. Доверьтесь нам. Оставьте ее здесь. Мы о ней позаботимся. Можно вызвать на помощь старую сиделку тетушки Куин.