Книга Эхнатон. Фараон-вероотступник - Артур Вейгалл

По требованию царицы Тиу или царских советников одним из первых деяний юного фараона стало строительство храма Ра-Хорахти-Атона в Карнаке, вероятно заложенного еще при Аменхотепе III. Этот поступок никак нельзя было рассматривать как оскорбление Амона, поскольку и Тутмос III, и другие фараоны посвящали свои храмы, расположенные в Карнаке, другим богам.[10]

Жрецам Амона-Ра приходилось мириться с существованием множества других богов в Египте и отводить каждому из них свое место на небесах, сохраняя для своего собственного бога титул «Владыка всех богов».

В Карнаке располагался храм бога Птаха, отдельные святилища, посвященные Мину, тут же размещались храмы других богов. Таким образом, жрецы Амона-Ра не могли воспрепятствовать новому строительству.

Храм в Карнаке[11] был построен из песчаника, поэтому множество работников всех рангов направили в карьеры близ селения Гебел-Силсилех, расположенного на берегу Нила между Эдфу и Ком-Омбо, и близ города Эсны. Когда строительство близилось к завершению, в скалах была вырублена огромная плита, на которой высекли фигуру фараона, поклоняющегося Амону, сохранявшему свой статус государственного бога.

Однако над фигурой фараона располагался солнечный диск, от которого расходились линии, изображавшие солнечные лучи, озарявшие фигуру царя. Каждый луч заканчивался маленькой рукой, и все картина символизировала, вероятно, передачу «тепла, которое есть Атон» фараону. Интересно, что этот прославленный символ атонического культа впервые появляется в сцене поклонения Амону.

Уже в текстах на пирамидах мы встречаемся с «рукой солнечных лучей», но этот символ новой религии ранее нигде не встречается, и, похоже, его придумал сам юный правитель.

Фараона называли верховным жрецом Ра-Хорахти, но титул «Живущий праведно», который Эхнатон сам себе взял в последующие годы и который имел непосредственное отношение к разработанной им религии Атона, пока не употреблялся.

Археологи обнаружили множество обломков, сохранившихся от этого храма, на которых упоминаются имена богов Гора, Сета, Упуата и других. Царя по-прежнему называли Аменхотепом IV, что позже было запрещено, и имена Атона, позднее высекавшиеся в царских картушах, здесь не встречаются.

Храм нарекли «Атон, который находится в Доме Атона», – забавное название, значение которого не совсем ясно.[12]

Некоему чиновнику по имени Хаттаи присудили титул «писца и смотрителя житницы в Доме Атона», – возможно, так именовался этот храм. О храме, названном на этот раз полным именем, упоминается в надписи в гробнице Рамоса, там же имеется рисунок, но больше ничего о нем не известно.

Строительство пытались завершить как можно быстрее, судя по тому, что вместо огромных, тщательно пригнанных и отполированных каменных блоков, которые обычно использовались для возведения храмов, здесь применяли сравнительно небольшие и далеко не всегда хорошо обработанные куски камня, которые можно было быстро доставить и водрузить на место.

Возникавшие из-за этого дефекты кладки затем маскировали штукатуркой и цементом, с помощью которых поверхность стен выравнивали, чтобы на них можно было разместить рельефы. Место, где стоял храм, стали называть «Сияние великого Атона», а город Фивы получил новое имя – «Город сияния Атона».

Есть еще два памятника, которые датируются первыми годами правления Эхнатона: это гробницы важных вельмож. В упомянутый период одной из главных персон в стране был уже упоминавшийся Рамос, визирь Верхнего Египта. Этот сановник теперь строил и украшал величественную усыпальницу для самого себя в фиванском некрополе.

В огромном зале этой гробницы ремесленники вырубали прекрасные скульптуры и расписывали стены. Их работа была доведена едва ли до половины, когда они решили изобразить Аменхотепа IV, сидящего на троне, за которым стоит богиня Маат.

Возможно, эту роспись сделали за несколько месяцев до того, как была высечена плита в каменоломне. Еще не появились солнечные лучи, вся работа была выполнена в строгом соответствии с правилами, принятыми во время последних лет правления Аменхотепа III и первых лет царствования его сына.

Но только мастера успели закончить работу, как поступило распоряжение, что следует изображать лучи, Атона, и ряд других указаний, отражавших перемены в искусстве отделки гробниц. Поэтому ремесленники изобразили царя еще раз – стоящего под множеством озарявших его лучей «божественного тепла», а вместо богини теперь рядом с ним располагалась его пока бездетная жена. Приезжающие в Фивы туристы могут видеть обе сцены рядом, и нигде контраст между старым порядком вещей и новым не прослеживается более отчетливо, чем в этих соседних рисунках.

Пока Рамос обустраивал свою гробницу в Фивах, другой сановник по имени Хоремхеб, в конце концов узурпировавший трон, также строил свою усыпальницу в Саккаре, в мемфисском некрополе неподалеку от Каира. Хоремхеб был главнокомандующим египетской армией, и на некоторых рельефах в гробнице показано, как он в этом качестве получает награды. В других сценах показаны беженцы, прибывшие в Египет откуда-то из Азии, которые просят разрешения поселиться на берегах Нила. Эти изображения считаются шедеврами египетского искусства.

В тексте надписи Хоремхеб, предположительно обращаясь к царю, утверждает, что фараон получает власть от Амона[13], но сама фигура фараона изображена в традициях новой религии.[14]

В той же самой манере изображен царь и на некоторых поврежденных рельефах из северной колоннады луксорского храма, строительство которого было начато Аменхотепом III, а закончено Тутанхамоном и Хоремхебом.

Глава 7

Новое искусство

Отмеченные нами резкие перемены стиля, которые мы видим на рельефах двух гробниц и плите из карьера, датируются примерно четвертым годом правления Эхнатона. Рельефы, вырезанные на стенах нового храма Ра-Хорахти, расположенного в Карнаке, явственно отличаются по манере исполнения от рельефов первых лет правления Эхнатона.