Книга Настоящая любовь / Грязная морковь - Алексей Шепелёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перекус – пьёт, поощряет Цыгана и Кая (особенно подмазывается к ним по пьяни), может полезть плакаться, корешиться и петь песни – ко мне или к Заму (надо просто занять его распитием, вооружить хорошим настроем, и сего не состоится), к Янке и Ленке равнодушен (единственное, что его может «замутить», повернуть в припадок сиротства – это Джилли, сестра Зама, но её не будет).
Гниль (Цыган) – вот это штучка. Козёл, что называется. Сейчас он с Ленкой, но хочет Яну. Как-то мы сидели в хатке у Зама, отключили свет, Гниль что-то расчувствовался (он вскоре уезжает от нас «учиться» – скорей бы!), зачал песнь, как, мол, ценны для него друзья, «вся наша компания», и назвал: Кай, Янка, Зам, Перекс (почти «перец»! ), «Леночка, конечно» (а меня, Яху, сестру Зама опустил, да и Леночку вывел слишком саркастически) … Зато особо налёг на Яну (и даже в буквальном смысле). И шепчет ей (причём вся наша кают-компания, исключая только Кая и Ленку, тут присутствует): «Яна-а-чка, давай, а? Давай… Я уезжаю насовсем через три недели…» Она что-то ответила ему совсем тихо. «Да ты их сама знаешь! – возвысил он вдруг голосок. – Сеструха эта, Танька, Ленка да Мисягина ещё! Я их только на жу-жу, – мотоцикле то есть, – покатал, и ле-жу, и ли-жу, у-гу… Янина, Янечка-а!.. А Мисягина уж совсем девочка – порнуху ей дома показал, она аж вся разомлела, покраснела, рот раскрыла – и как лом проглотила, с места не сдвинешь! Говорю: пошли, блин, щас мать придёт – она так и сидит отупевшая. Я ей прямо: иди домой, дочка, иначе мне по шее будет. Нет – бесполезно! Давай, говорю, отвезу на жу-жу – хоть и времени нет! – бесполезно. Я её в охапку, на жу-жу, она как вцепилась в меня… Я не будь дурак – её в хатку, вот на эту вот кровать скрипучую, тоже мне! – Яне даже вроде бы приятен был его рассказ, остальные упорно делали вид, что не слушают. – Давай, Яна… Этих я щас всех разгоню…» Это была обычная наглость Гонилого, но уже крайняя, последняя, «при отъезде» – на Яну он явно никогда прежде не претендовал. Несомненно: в этот «последний раз» (или один из последних) он может охотно бросить Леночку и привязаться к Яне. Это нехорошо. Но есть всё же одна «зацепка» – его не любит брат Яны Жека, больше не любит, чем всех остальных из наших и даже городских (Кая, Перекса, «полугородского» Зама).
Леночка – с Гнилью, но может и подвыпить, а подвыпьет, и поведение её приобретает некоторую «лёгкость». Но как бы не было инцидентов с братиком – раз Жека и П. П-ов (своего рода садист, два раза чуть не сел за «это» – спасибо, родители отмазали) её чуть-чуть не изнасиловали – тут же, в хатке, отняв от объятий Цыгана, она наивно притворялась, что «сердце болит, щас остановится», но всё же умудрилась вырваться и убежала в чулочках по снегу… Иначе не избежать бы ей хотя бы уже зачинаемой феляции.
Кай – с Яночкой (крепко), но пьёт – так сказать, природная патологическая тяга. Стоит ей только отвернуться, как за стаканчик мальчик. Вот хороший мальчик! Всякие нарекания, покаяния – всё ему нипочём. Хотя старается и за последние 2,5 месяца слишком уж успешно. Но если сорвётся – то, как говорят, даст оторваться, в дуплет, в ноль, в нули, вдрызг, мертвецки. Да… нелегко.
Яна – с Каем, не пьёт (может, впрочем, но немножко, под настроение). Sic! А если настроение отвратительное? Не помню: всегда, когда мы пили и у них (Яны и Кая) наклёвывались конфликты, я первый ужирался, как дурак. Не как, а дурак!
Я – один, здесь: не пью. Да, надо совсем почти не пить, Гнили и Кая избегать, Яху не таскать, с Перексом и Зьмеем не крешиться и не нянчиться (как всегда). Делать всё наоборот. Хоть раз.
Конкретно – в этот раз должно быть следующее.
Сначала все пьют в бане; Ленка и Яна практически не пьют; Яха отрубается (может, я и иду его провожать/относить домой или к Заму, потом, может, возвращаюсь и смотрю на идиллию Яны с Каем); Цыган отвозит Перекса домой на жу-жу (может, и меня, но не Яху); в бане остаются две пары (Яна с Каем и Ленка с Цыганом) и целуются, но недолго – кровать-то одна; Гниль и Ленок уезжают к Ленку на террасочку…
Дальше я просто не успел записать, меня, конечно, отвлекли. Будем действовать по обстановке, подумал я, всё равно каждую подробность не зарисуешь… Как в шахматы я не могу, не интересуюсь играть, потому что там слишком много фигур, ходов, клеток, вариантов, рацио…
Самое главное, что именно в данный фазис отношений Яны с Каем, если он будет пьян, то его просто пошлют куда подальше.
Возвращаюсь. Итак, это своего рода задача. Я их ненавижу в школе, но решать умею – через силу. Уже было «дано», теперь надо «надо» или «найти» (а может, «доказать»? интересно, что всё это может доказать?!): Ленка и Яна должны быть выпимши, особенно «Ленок», Кай должен быть в думпел и отрубиться. Гниль должен обязательно исчезнуть.
Краткое содержание I части
1). «Настоящая любовь» (история Слая). Молодой сельский парень Слай влюбился. Её зовут Яна. Она его одноклассница, но старше на год, поэтому «дружит с большими ребятами». В детстве Слаю пришлось несладко – дома и на улице. Его отец-алкоголик умер, и юноша, пытаясь самоутвердиться в кругу сверстников, предоставлен сам себе, незащищён. Вовремя помог ему отчим, но вскоре и он спивается и оказывается таким же извергом, как отец Слая. Отвратительная сцена – мальчик возвращается домой и видит избиение матери отчимом. Сын поднимает руку на новоявленного отца… И вот он, побитый и униженный, вышвырнут на улицу. Он хочет покончить с собой – повеситься на суку вяза в своей любимой роще. Внезапно Слай слышит её голос, голос Яны. Он знакомится со всей её компанией; начинает выпивать. Яна совсем рядом, поэтому у него есть слабая надежда. Но вот однажды он видит, как она целуется с его новым «знакомцем», приезжим из города…
2). «Дневник» (реконструкция реальных событий по конспективным дневниковым записям – выборочно). Картина 1. Лето, я варю макароны. Потом иду к однокласснице Ленке Курагиной. Ночь и холодно, в терраске у Ленки сидят дружки из «её компании» – Перекус и Зам (Змей). В темноте мне удаётся погладить Леночку по ляжке. Здесь же присутствует Яна (!), затем возникает и Кай (новый знакомец), обе девушки от него без ума. Он провожает Яну, а я, как обычно, напиваюсь с «друзьями» «по этому поводу». Картина 2. В сельском клубе дискотека. Яна ссорится с Каем и «перебегает» ко мне. Но идиллию нарушает некто Кобазь. Он очень груб. Он провожает Яну. Я, как обычно, злюсь и курю на пороге клуба. Картина 3. Лето. Я решаюсь отомстить Кобазю – избить его. Для этого опаиваю нескольких подростков, из коих особо выделяется некто Яха – своим темпераментом. Кобазь целуется с Леночкой у неё в терраске. Мы приходим пьяные, но не знаем, как начать драку. Случайно появляется бывший одноклассник – толстый Боцман, я вдруг бросаюсь на него. Драку созерцает и Яна. Она относится ко мне пренебрежительно. Я, как обычно, повержен, но нахожу в этом «фарсе и фарше» скрытое мазохистское удовлетворение, но потом решаюсь нанести «ответный удар» судьбе.
3) и 4). «Моё солнце» (история моего брата Сержа), «Метеорит» (мой ранний рассказ) – пересказу не поддаются вследствие «непереводимой игры слов», тончайших смысловых оттенков, которые при любом, даже самом [беглом – зачёркнуто] подробном пересказе можно упустить.
