Книга Ник. Землянин. Том 1 - Анджей Ясинский

— Ка-а-атя-я-я!!!! — громкий женский крик раздался неожиданно, а главное не вовремя — под руку, и девочка дернулась. Нога, которой она цеплялась за ветку, соскользнула, оставив на память содранную кожу, и маленькое тело полетело на встречу с землей.

— Ииииииииииииииии! — рефлекторно раскрыв глаза и выпучив их, девочка закричала. Растопыренные руки и ноги пытались уцепиться за воздух. Сверху девочку догонял сорванный сандалий.

Звук, исторгаемый детскими связками, внезапно приобрел какую-то глубину, одновременно уходя в ультразвук и в басы, отражая диапазон никогда ни у одного человека не замеченный, а если кто и замечал, то не рассказывал, ведь вряд ли бы ему поверили. Тем не менее неожиданный результат то ли крика, то ли других невидимых человеку воздействий привел к тому, что падение резко замедлилось и у самой земли тело остановилось, зависнув в воздухе морской звездой, не долетая до зеленой травяной поверхности каких-то сантиметров.

Похоже, девочка не осознавала своего положения. Да и вообще неестественно замерла, продолжая висеть в воздухе и кричать. Замолчать ее заставил сандалий, стукнувший девочку по затылку. Она вздохнула и тут же шлепнулась на землю. Пару секунд полежала, а потом подняла голову, выплевывая изо рта землю и траву:

— Ну, бабушка! — медленно, как старуха, девочка встала, слегка покряхтывая, села на землю и прислонилась спиной к дереву. Затем шлепнула правой рукой по нарисованному кругу на запястье левой руки, где мгновенно после этого появилось объемное изображение молодой женщины:

— Баааа! Ну, чего ты кричишь? По УНИКу не могла позвать? Только испугала меня!

— Я не понимаю, кто тут старуха — я или ты? Чего бурчишь? Иди сырников поешь. Сама сделала, а то дома-то поди только из синтезатора еду жрете!

— Ну и что? Зато вкусно и всегда вкус одинаковый. — Катя тем не менее резво вскочила и побежала к дому, двухэтажной громадиной поднимающемуся среди фруктовых деревьев, нетипичных для этих широт. Как бы она не бурчала, а готовку бабушки она любила. Что-то было такое неуловимое в ней, от чего хотелось есть ее еще и еще. А может это просто воздух тут такой?

— Это что у тебя на ногах? — строгий голос заставил девочку остановиться и удивленно посмотреть вниз. М-да… Девочка пошевелила пальцами ноги, лишившейся обуви.

— На одной — любовь к порядку, на второй — попытка быть ближе к природе, — нашлась девочка.

— Обе эти вещи, к твоему сведению, сеньорита, не должны вступать в противоречие друг с другом, — женщина, которой вряд ли можно было дать больше сорока лет и которую почему-то тут называли «бабушкой», посторонилась и потрепала по голове внучку.

— Не уверена, — девочка не собиралась сдаваться. Сбросив оставшийся сандалий, который, кувыркнувшись, точно приземлился на подставку, она побежала в ванную мыть руки. — Вот ты, например, ба, любишь идеальный порядок в доме, однако постоянно нарушаешь его: открываешь окна, куда залетают лепестки яблочных цветов, или осы там, пыль опять же. И снова включаешь систему уборки дома. И так постоянно!

Слушая мелкую заразу, женщина улыбалась. Впрочем, ровно до того момента, как Катя появилась на террасе: тогда улыбка сразу пропала, а лицо не выражало ничего иного, кроме строгости и удивления самим фактом того, что ей возражают.

— Во-первых, мои отклонения от правил не деструктивны, Катенька, в отличие от твоих. Во-вторых, риторику и философию вы еще не проходили, так что твои попытки мне возражать хоть и вызывают уважение тем, что ты, ничего не зная, пытаешься как-то оправдать свое безобразное поведение, но откровенно слабы. А в-третьих, что это там были за крики?

— Да… там… — Катя махнула рукой с зажатым в нем сырником и виновато посмотрела на бабушку, когда от него оторвалась капелька сметаны и упала на стол. Бабушка сделала вид, что ничего не заметила, а Катя быстренько стерла безобразие. — Да просто, распевалась.

— Вот как? — подняла бровь женщина, пряча в уголках глаз озорную усмешку. — Не знала, что ты поешь.

— Ну, чего только в школе не случается, — буркнула девочка. — На будущее, баб, не могла бы ты не кричать так громко, когда зовешь меня? Если ты не в курсе, давно уже придумали для связи УНИКи! Все ж таки удобней, чем горло надрывать. Во! — девочка подняла палец в воздух. — Наверно, я в тебя пошла, раз голос у меня такой сильный.

— С этими УНИКами мы скоро разговаривать разучимся, — проигнорировав откровенный подхалимаж внучки, женщина вдруг замерла, и ее взгляд расфокусировался. Через некоторое время она поморщилась и снова взглянула на внучку:

— Извини, Катя, меня срочно вызывают в клинику. Придется тебе поскучать немного одной.

— Ничего, не беспокойся, — девочка постаралась поглубже спрятать радость и опустила голову. — А можно, я покупаться схожу?

— Можно. Только возьми обязательно Гошу на всякий случай.

— Ага.

— Когда вернусь, не знаю, но если что — звони, придумаем что-нибудь. Если задержусь надолго — или на такси езжай домой, или Сапожниковым звякну, может, кто из них будет свободен, присмотрит.

— Вообще-то мне уже десять лет! Я сама за кем угодно могу присмотреть! — продолжая жевать, буркнула девочка.

— Не говори с полным ртом, — автоматически ответила женщина — мыслями она уже была далеко.

Пока бабушка быстро собиралась, Катя успела доесть сырники, запила их брусничным морсом и помахала исчезающей в небе точке автомоба.

— Йййяяяааааххххаааааааа! — запрыгала на месте девочка, когда аппарат скрылся за верхушками деревьев близлежащего леса. — Свобода!!!!! Бабуль, я тебя, конечно, люблю, но задержись, пожалуйста, подольше в своей клинике!

Ураганом Катя пронеслась по дому. Открыла везде окна. Покрутилась перед зеркалом-модельером, виртуально примеряя на себя разные платья. Споткнулась о выползшего из скрытой ниши уборщика (открытые окна не прошли бесследно) и пинком отправила его под кровать. Залезла в погреб:

— Шидики, битики, упали в рот барбитики, — палец остановился на небольшой баночке с каким-то джемом. Пожав плечами и сдув пыль с крышки, девочка потащила добычу на кухню. С трудом открыла прикипевшую крышку, запустила туда палец, набрала на него густой массы и сунула в рот.

— Хм… хм… вкуснятина. Интересно, что это такое? — оглядевшись и открыв деревянную коробку убедилась, что хлеба нет.

— Тэкс… — Катя подошла к стене и помахала рукой перед ней.

— Добрый день, Катя! — из стены выдавилась голограмма известной ведущей кулинарной программы в сети. — Перекусить? Плотно пообедать?

— Привет! — Катя облизала палец и задумчиво посмотрела на него, пытаясь сообразить — мыла ли она его перед тем как использовать таким неестественным способом или нет. — Я тут варенье ем, дай мне порезанного французского багета… Пожалуй, чуть тепленького.

— Для варенья хороший выбор, — кивнула голограмма, — советую запивать теплым молоком.