Книга Поющая для дракона - Марина Эльденберт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А то! — гордо заявила я, болтая ногами. — Да поставь уже, голова кружится!
Он поставил, и меня повело, пришлось опереться о стену.
— Так что, готовимся к свадьбе?
— Шустро и быстро! — Он сжал мои руки и ухмыльнулся. — Пока невеста не передумала. Не представляешь, как я рад, что между нами все по-прежнему.
В ответ я только фыркнула и ловким щелчком сбила у него с головы шляпу: пианист едва успел ее поймать. Хотела сказать, что Лэм от него без ума, и, если уж на такое решилась, скорее драконы явятся в город, чем она передумает. Но не стала. Мужчинам иногда полезно поволноваться, а то чаще всего тревоги по поводу свадебной суеты достаются нам, женщинам.
Мы тепло распрощались, я шагнула было в царство цветов и уютный полумрак гримерной и… снова выглянула за дверь. Откладывать разговор с Эвель — малодушие, но могу же я позволить себе эту небольшую слабость. Убедившись, что Дрэйк ушел, быстро скользнула в сторону большого зала. Жизнь в Ландстор-холле кипела, навстречу мне попались девочки из танцевального шоу «Огненный шквал». Все как одна в пламенных нарядах с летящими пышными юбками. Мы на ходу обменялись приветствиями, они убежали на сцену, а я продолжила путь.
Повсюду сновал персонал; в отличие от гостевых коридоров, где было тихо, в служебном всегда царила суета. Он огибал здание по кругу и выводил к закрытым кулисам, в которые я и нырнула. Партера здесь не было: сцена не только поворачивалась во время представлений, но и поднималась на уровень многоярусных балконов. Во время выступления на танцовщиц сыпались светящиеся искры, напоминающие звездный дождь.
Я вышла на сцену и запела.
Как в последний раз. Словно пыталась сохранить в себе это звучание, вибрацией рождающееся в груди и текущее в вечерний зал.
Ох, как бы мне хотелось…
— В Мэйстонской опере явно многое потеряли.
От визга спасло то, что я лишилась способности двигаться. И шевелиться. И говорить. Я вообще превратилась в статую, с ударением на букву «у» — вроде тех, что живут в музеях, бережно храня воспоминания о прошлом. Или не очень бережно, у одних рук-ног-голов не хватает, а другие опалены огнем.
— Что вы здесь делаете? — прошипела я, когда Халлоран шагнул из тени кулис прямо ко мне.
— Ваше любезное — не в пример некоторым — руководство предложило мне экскурсию…
О, мы уже на «вы»? Прогресс! Всего-то и надо было визор расколотить! Интересно, об этом Эвель тоже уже знает?
Поморщилась, представляя, сколько он может стоить и во сколько мне обойдется душевный порыв.
— А вы, наверное, любезно согласились? С высоты своего положения.
— …Но ее срочно вызвали по делам, и она ненадолго оставила меня одного. А тут вы с арией Артомеллы. Вас не учили, что перебивать невежливо?
Он приближался ко мне медленно, как хищник, а я словно вросла в пол.
— Вас не учили, что преследовать женщин нехорошо?
— Разве я вас преследую?
— А что вы делаете прямо сейчас?
Халлоран остановился в каких-то сантиметрах. Сцепил руки за спиной и теперь смотрел мне прямо в глаза.
— Вы влюблены в Шайну Анж?
— С чего вы взяли? — Я передернула плечами.
— Ария Артомеллы — ее любимая, если не ошибаюсь.
Ладно, зачет. Историю первой женщины-иртхана, сумевшей отразить атаку драконов на беззащитный город и умереть на руках у любимого, знает. Сложнее найти того, кто ее не знает. Точно так же как Шайну Анж, которая первая за долгие годы вытянула эту бесконечную арию. И ни одну ноту не сорвала. Пела она, правда, в другом городе… И это странно. Действительно оперой интересуется, что ли?
— А может, это вы в нее влюблены?
Я на всякий случай отвела руки за спину. Ну так, чтобы случайно никому излишне самоуверенному пощечину не влепить и не остаться без пальцев. Или что он мне там обещал сломать?..
— Значит, не ошибаюсь.
Рядом с ним не спасали даже мои «любимые» шпильки. Вот как иртхану это удается, а? Я вроде ни на рост не жаловалась, ни на самооценку, но рядом с ним меня словно в зыбучие пещерные топи затягивает. И ни тебе веточки, ни соломинки, чтобы уцепиться. Мы так и застыли друг напротив друга. Он смотрел на меня, словно сканировал. Может, подарить ему недавний медицинский снимок моих ребрышек? Пусть повесит в своем кабинете и любуется, а то по ощущениям примерно куда-то туда и заглядывает.
И все-таки сейчас я не чувствовала исходящего от него желания размазать меня по сцене. За легким прищуром и полуулыбкой скрывалось что-то новое. Что-то, что я пока объяснить не могла. Да и надо оно мне — объяснять это?
Из оцепенения вывел быстрый стук каблуков и голос Эвель:
— Местр Халлоран, благодарю за ожидание. Надеюсь… О!
Она вылетела из-за кулис и сейчас явно не знала, как незаметно запихнуть себя обратно.
— Благодарю за участие, эсса Обри. Вы ведь не станете возражать, если экскурсию продолжит Леона?
А? Я подавила желание стянуть ленточку с головы и подвязать челюсть. Кажется, пока я вчера тусила с Лэм, кто-то подменил этого типа. Хотя нет, вряд ли. Я его не просила звать меня по имени! Да если честно, я его вообще не просила меня как-либо звать.
— О… Разумеется, нет. Леона, начни с…
— Мы разберемся. Спасибо.
Не-а. Не подменили.
«Мы», местр Халлоран, великий и ушастый.
Кстати, уши у него нормальные. Хорошие такие уши. Красивые.
Виары и ларрки! О чем я вообще думаю?
А вот Эвель сдулась, сжалась и усохла еще больше, насколько позволял ее тощий объем, уменьшилась в размерах и кивнула. А этот вконец охамевший дракон протянул мне руку. Глаза его опасно сверкнули.
— Итак, Леона… С чего начнем?
— Гримерная, — сообщила я тоном голографического экскурсовода, шагая так быстро, что только благодаря непонятному мне волшебству ни разу не поскользнулась на каблуках. Те, кто попадался навстречу, откровенно косились в нашу сторону, и я как-то равнодушно отметила, что моей репутации конец. От слухов теперь не отмоешься. — Гримерная, гримерная. Общая гримерная. Заглядывать будем? Там, правда, девушки могут переодеваться. Но вас это вряд ли смутит, верно?
— Вы со всеми так себя ведете? — Халлоран прищурился.
— Только с теми, кто меня достает. «Лунные вихри», — указала на черно-белое фото, где мужчины удерживали танцовщиц, и впрямь изогнувшихся в их руках, как растущие луны. — В конце прошлого века две семейные пары танцевали при Ландстор-холле и гастролировали по всему миру. После ухода со сцены отказались продать права на название и танцевальные номера, которые ставили сами.
— Эгоистично с их стороны.