Книга Случайная судьба - Барбара Делински

— Эй!

— Где ты? — без особых церемоний осведомился Гриффин.

— Сейчас? В трех кварталах от своей работы.

Стало быть, не в Лейк-Генри. Рэнди у себя в Вашингтоне. Спасибо тебе, Господи, хотя бы за это. На душе у Гриффина полегчало, но не слишком.

— Я тут услышал по телевизору весь этот вздор насчет Хизер Мэлоун. И ломаю себе голову, откуда это ветер дует. Чем больше я об этом думаю, тем меньше мне все это нравится. Твоих рук дело, Рэнди?

Судя по голосу, Рэндалл Хьюз, бывший всего на два года старше Гриффина, был страшно доволен собой.

— Дам тебе одну маленькую подсказку, братец. Сейчас у себя в офисе я собираюсь дать интервью — первое за сегодняшний день.

— Поклянись, что это не ты! — потребовал Гриффин. Желваки у него на скулах заходили ходуном, но если Рэнди и почувствовал в его голосе гнев, то его это, похоже, ничуть не испугало.

— Естественно, я! Круто, правда?

— Будь ты проклят, Рэнди! В тот день у тебя в офисе я только подумал вслух. Все, что я тогда сказал, это лишь то, что я видел женщину, немного похожую на ту, что на снимке у тебя на стене. Я в жизни не говорил, что это она и есть.

— Верно, братец, но этого вполне достаточно, — раздулся от гордости Рэнди. — Это просто невероятно! Я хочу сказать, этот снимок провисел в кабинете чертову пропасть лет, — только при мне больше полутора лет — и вдруг мой собственный братец наводит меня на след! Впрочем, со старыми делами так обычно и бывает. Можно стоптать не одну пару башмаков, а потом вдруг — хлоп! Как гром среди ясного неба! И разгадка у тебя в руках.

— Я не наводил тебя на след. Все, что я сказал, это что они похожи. Знаешь, сколько людей в мире похожи на меня? А на тебя? Когда тебе в последний раз говорили, что ты здорово смахиваешь на Редфорда? Лично мне только на прошлой неделе. Но это же вовсе не значит, что мы с ним родственники, верно? И тот, кто это говорит, тоже так не думает. Так же и здесь. Просто лицо на снимке напомнило мне о девушке, которую я когда-то знал. По-моему, я даже не говорил, где это было.

— Ну, знаешь ли, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что речь идет о Лейк-Генри. Ты тогда ни о чем другом вообще не мог говорить.

А все потому, что Гриффин Хьюз вернулся домой, буквально очарованный Поппи Блейк. Сгорая от желания рассказать кому-то о ней, он даже не стал останавливаться в Принстоне, поехал прямиком в Вашингтон. Они с Рэнди, младшие из пяти братьев Хьюз, привыкли обсуждать девчонок еще с того времени, когда одному из них было двенадцать, а другому десять. И ни разу Рэнди ни одной живой душе не обмолвился об этом. Гриффин не сомневался, что так будет и на этот раз. Поэтому сейчас он чувствовал себя преданным.

— Ты не понимаешь, Рэнди! Они порядочные люди. С ними так нельзя.

— Послушай-ка. — Голос у Рэнди разом изменился — теперь он говорил в точности, как и положено офицеру правоохранительных органов, которым он мечтал стать с самого детства. — Не знаю, что она собой представляет сейчас, но закон есть закон. Пятнадцать лет назад эта крошка смылась из города. И просто здорово, что парни из Бюро ухитрились наконец сцапать ее за шкирку!

— Но ведь это другая женщина! — воскликнул Гриффин.

— Брось. Даже если она сделала пластическую операцию, чтобы уничтожить малейшее сходство, даже если она уничтожила шрам, у нас есть образцы ее почерка. А это сто процентов, можешь мне поверить. Честно говоря, до сих пор удивляюсь, как ловко я все это проделал. Поехал туда две недели назад. Выяснилось, что она работает в местной библиотеке. Попросил какую-то книжку, ее не оказалось. Тогда я попросил ее написать на листочке адрес ближайшего книжного магазина и — опа на! Мы сравнили его с ее старыми школьными сочинениями — все совпало! Она у нас в руках, — самодовольно хмыкнул он. — Пусть теперь попляшет!

— Ублюдок!

В трубке повисла тишина.

— Да что с тобой такое? — возмущенно рявкнул Рэнди.

— Я бы откусил себе язык, если бы знал, чем это кончится.

Похоже, Рэнди начал потихоньку закипать.

— Послушай, она же убила человека!

— Случайно! И это еще в том случае, если она и есть Лиза Мэтлок. Мне противно думать о том, что ты меня использовал! И для чего, боже правый!

— Я тебя не использовал. Ты упомянул об этом, и что-то вдруг вспыхнуло у меня в голове. Я покопался в памяти, провел свое собственное расследование, смотался в этот город и нашел ее — так при чем тут ты? Ты-то ведь разом потерял к этому интерес.

Может, в глазах Рэнди все и выглядело именно так, но Гриффин отнюдь не потерял интереса к Поппи. Мысли о ней до сих пор не давали ему покоя. Он был заинтригован еще в самый первый день, когда позвонил в Лейк-Генри, собираясь написать рассказ о Лили, и ее сестра первая взяла трубку. Мужество — вот первое, что почувствовал он, увидев ее. Жизнь нанесла ей страшный удар, но не смогла лишить ее мужества.

«Я хочу написать рассказ для «Вэнити Фэар», — объяснил он ей тогда, в сентябре. — В частности, о том, что бывает, когда кто-то грубо вторгается в вашу личную жизнь, о том, какие порой бывают последствия. Мне показалось, что история Лили Блейк в данном случае подходит как нельзя лучше. Лейк-Генри — ее родной город. И я решил, что кое-кто тут может иметь свои соображения о том, что произошло с ней».

«Черта лысого они у нас есть!» — с чувством ответила ему Поппи, и у него разом точно гора свалилась с плеч. Ему нравилось ее прямодушие. Ее преданность сестре. Чем больше упрямилась Поппи, тем интереснее ему становилось — и это была вовсе не игра в детектив, заставляющая иных слишком ретивых писак продолжать расспросы. В первый раз увидев ее в инвалидной коляске, Гриффин почувствовал, как что-то вдруг перевернулось в его душе. Проклятая штуковина, казалось, ничего не весила. Это было настоящее произведение искусства — к тому же бирюзового цвета. Этот бирюзовый цвет сказал ему о Поппи не меньше, чем ее короткие темные волосы.

Ему пришлось долго уговаривать ее, прежде чем она приняла его приглашение пообедать вместе. Это было потрясающе, невероятно. Они проговорили больше трех часов — и все не могли наговориться.

Во всяком случае, ему так показалось. Но когда он дал понять, что надеется на продолжение, Поппи вдруг уперлась. Он звонил — ему отвечал автоответчик. А когда ему наконец удалось пробиться к ней, Поппи коротко объяснила, что ему не на что рассчитывать, она — не для него.

Он догадывался, о чем она думает. Она ясно дала ему это понять с первых же слов, которыми они обменялись.

«Я не в состоянии бегать. Я не могу кататься на лыжах и не могу ходить. Не могу даже бродить по лесу, потому что это проклятая коляска может застрять в грязи. Я не могу танцевать. Не могу водить машину, если она не приспособлена для этого специально. Не могу собирать яблоки и делать сидр. Не могу даже стоять под душем».

Он догадался, что последние двенадцать лет она старалась не думать об этом. И вот теперь, когда в ее жизни появился он, Гриффин, эти мысли вновь вернулись к ней. Это застигло ее врасплох. Что ж, пусть так, решил он. Ей нужно время.