Книга Ой, ноблесс, ноблесс… - Светлана Багдерина

– Вы же не хотите быть властелином полей, повелителем рек и королем гор?

– Что вы имеете в виду?

– Властителю нужны подданные, над которыми можно было бы властвовать. Нет?

Царь сдался.

– Хорошо. Если так – я должен изучить эти правила. Елена…

– Я вам в этом помогу, – тонко улыбнулась царевна и склонила голову в знак согласия.

Не она первая это предложила, заметьте.

Четвертый час без перерыва, позабыв о делах государственной важности, кознях и интригах, царь Костей обучался правилам этикета за столом в условиях, максимально приближенных к боевым.

– …Рыбные косточки не выплевывают на скатерть, ваше величество! И не достают изо рта руками! И ножом тоже!

– Что тогда я должен делать, ваше величество? – Костей только что не кипел и не дымился, но слово царское – тверже гороху. Приходилось терпеть.

– Аккуратно положить губами косточку на вилку, и только потом – на край тарелки, я же говорила!

– Мои губы не предназначены для этого! Они так не складываются!

– Они просто обязаны!

– Нет. И я терпеть не могу рыбу. Уже. Давайте потренируемся на чем-нибудь другом. На мясе, к примеру.

– Давайте на мясе, – любезно согласилась Серафима.

Костей материализовал румяный бифштекс, вдохнул под цепким взглядом Серафимы, как прыгун со стометровой вышки в пустой бассейн, и набросился на невинное блюдо как на личного врага.

– Не трогайте его руками! Только вилка и нож, вилка и нож!.. Не давите так сильно на тарелку – она расколется!.. Я же говорила!.. Не надо поднимать бифштекс с пола и пытаться отмыть его в супе – наколдуйте новый!.. Руки вытирают не об скатерть, а о салфетку!.. Гарнир не помогают нагребать на вилку пальцами!.. И ножом тоже!.. И тем более ложкой!.. А если слева и справа от тарелки лежит по нескольку вилок и ножей, то брать их надо начинать с наружного прибора, а не как попало, ваше величество!

– Да они ничем не отличаются!!!

– Отличаются, ваше величество! Размером! Они разные по величине! Одни больше, другие меньше! И те, которые больше, больше тех, которые меньше! Это видно даже слепому!

– Да ты знаешь, как я потерял глаз, женщина?! – взвился Костей, растеряв последние остатки хладнокровия после нескольких часов пытки этикетом.

– Выкололи ложечкой, оставленной в стакане?

– …По окончании трапезы вилку и нож надо сложить на тарелке параллельно, а не крест-накрест, ваше величество.

Костей молча повиновался. После завтрака, плавно перетекшего в обед, а потом и в ужин, состояние у него было таким, как будто это его самого все это время резали, разделяли на порционные части, лишали костей, сердцевины, кожуры и накалывали на вилку.

Осторожно появлялись и, не добившись ни секунды высочайшего внимания, исчезали то генерал Кукуй, то советник Зюгма, пришли и ушли несколько смен личного караула, солнце вскарабкалось в зенит и, не дождавшись монаршей оценки своего деяния, скатилось за стену замка, почти догорели волшебные свечи в канделябрах – царь не покладая приборов трудился и – о чудо! – почти одолел головоломную науку этикет. Но до самого завершения ужина было все же неясно, кто кого.

– Ну, вот теперь-то я знаю все, и никакой мерзкий лотранец или тарабарец не сможет гнусно хихикать за моей спиной! – торжествующе улыбаясь, объявил Костей с таким видом, как будто он только что единолично завоевал все, что еще сегодня утром не входило в границы царства Костей.

Серафима несколько раз ударила ладонью о ладонь.

– Браво, ваше величество. Браво. Это было великолепно – нужно только повторять каждый день. Теперь у нас остались только правила этикета при знакомстве, при прощании, при приеме гостей, при походе в гости, при посещении общественных мест, при проведении шествий, при приеме послов и парламентеров, при написании писем, при общении по волшебному блюду, при… Что с вами – вам плохо?…

– Нет… Мне хорошо… Мне просто замечательно… – Костей успел опуститься на стул и только поэтому не упал. – С нетерпением ожидаю следующих уроков, прекрасная Елена.

– Я так и подумала, – смиренно склонила голову Серафима, опусти лукавые очи долу.

– Разрешите, я провожу вас до ваших покоев, ваше величество. Заодно и прогуляемся…

К своему и Серафиминому удивлению царь покраснел и смутился.

– Да, очень своевременная идея, ваше величество, – царевна сделала вид, что так и должно быть. – А где мы будем гулять? За городскими стенами или в вашем городе есть уютные парки или сады?

– Что? – Костей непонимающе нахмурился. – Нет, мы будем гулять по коридору, ваше величество. Пока идем до ваших покоев.

– По коридору?! – У царевны был такой вид, как будто ей предложили прогуляться по потолку. – Ваше величество, по коридору может гулять только сквозняк. Царицы гуляют по саду, парку, лесу или не гуляют вовсе.

– Это опять требование этого вашего Этикета? – хмуро, предчувствуя ответ, спросил Костей, и по лицу его было видно, что Этикет Семьдесят Пятый должен каждую минуту благодарить судьбу, что успел умереть до этого дня.

– Это требование здравого смысла, ваше величество, – сделала неопределенный жест рукой царевна. – Движение и свежий воздух воздействуют положительно на цвет лица. А где, по-вашему, должны гулять особы царской крови? По улицам города? По крепостным стенам?

– Хм… – помял подбородок Костей. – Я никогда не задумывался над этим вопросом, если честно… Хорошо, я поручу это дело Зюгме, и к утру у вас между внутренней и наружной стенами замка будет такой сад, по которому не выпадало счастье гулять еще ни одной царской особе.

– К утру? – недоверчиво взглянула Серафима на царя. – К которому?

– К завтрашнему. У вас под окнами будет или его сад, или его могила. Это я вам обещаю.

– Я бы все-таки предпочла гулять по его саду.

Через полчаса после того, как Серафима вернулась в свои покои, в двери постучали.

– Не заперто! – крикнула она из дебрей нового шкафа, доверху забитого всевозможной обувью, от модельных сапожек на шпильках до мохнатых тапочек с умильными глазками-пуговками и висячими ушками.

Двери заскрипели, отворяясь, и в комнату вошли.

– Ваше величество! – донесся вкрадчивый голос Зюгмы. – Ваше величество!..

– Да, я вас внимательно слуша… ОЙ!!!

Царевна вынырнула из шкафа, выглянула из-за дверцы, и оказалась лицом к лицу с самым огромным из когда-либо виденных ей на Белом Свете зайцем.

Зайцем, стоящим на задних лапах.

Зайцем ростом с человека.

Зайцем в сером платье до полу.

Зайцем, при виде Серафимы мгновенно переломившемся в поклоне.