Книга Агония. Кремлевская элита перед лицом революции - Александр Скобов

Что касается Крыма, то все касающиеся его постановления высших органов власти России должны быть безусловно отменены. Самоопределение Крыма может быть результатом длительного политического процесса, в ходе которого должны быть использованы все имеющиеся конституционные, дипломатические и международно-правовые средства. И лишь в случае исчерпания всех этих средств может быть поставлен вопрос об одностороннем провозглашении независимости. А вот Россия право на участие в определении дальнейшей судьбы Крыма потеряла. Как и право на базу в Севастополе. Акт откровенного разбоя должен иметь последствия.

Путинская агрессия угрожает всему миру. В первую очередь – свободному миру, защищающему хоть какие-то правовые ограничения на насилие как во внутригосударственных, так и в международных делах. При всем их несовершенстве. Утверждение Путиным мирового закона подворотни способно погрузить планету в кровавый хаос. Вот уже и Азербайджан объявил о намерении в ближайшее время заняться силовым возвращением под свою власть Нагорного Карабаха. А заодно и о том, что половина всех армянских земель – исконно азербайджанская. Это прямое следствие путинского аншлюса. И это только первая ласточка. При всем своем конформизме и соглашательстве, правящая элита Запада рано или поздно осознает угрозу и будет вынуждена мобилизоваться для отпора. Чем раньше это произойдет, тем меньше будет жертв.

Кто-то должен всем это сказать. То, что хотел сказать на Конгрессе интеллигенции Юрий Самодуров, но его не захотели слушать. Нам нужна своя «циммервальдская левая», которая об этом скажет. Которая выступит с дружественной критикой нерешительности и непоследовательности наших «пацифистов», в то же время не противопоставляя себя им. Вот между нами действительно нужен диалог. Врагов нам и так хватает. Тех, диалог с которыми в настоящее время невозможен. Тех, чья болезнь лечится только средствами шокотерапии, такими как геополитические поражения и экономический крах. В Германии было именно так.

22 марта 2014 г.

Системный бой

Концентрация российских войск у украинских границ, о которой сообщали всю прошлую неделю, на этот раз, похоже, оказалась элементарным запугиванием. Значит ли это, что угроза масштабного вторжения в континентальную Украину миновала и Кремль готов удовлетвориться по-мародерски, по-шакальи захваченным Крымом?

Все чаще приходится читать, что если бы Гитлер остановился на захвате Судетской области, он спокойно просидел бы у власти лет 30 и помер своей смертью в почете и славе. И если Путин остановится на аннексии Крыма, он сможет «заморозить» ситуацию, надолго стабилизировав режим в его нынешнем виде. Почему же не смог остановиться Гитлер – и может ли остановиться Путин?

Гитлеру остановиться не позволила не в последнюю очередь идеология. Она гласила, что немцы обязательно должны править миром. Во-первых, потому что они этого достойны. Во-вторых, потому что это для них единственный способ выжить в мире, являющемся полем великой битвы народов за существование. Либо ты добьешься доминирования, либо тебя затопчут. К идеологии фюрер и возглавляемое им движение относились крайне серьезно. Для них она не была лишь инструментом пропагандистских манипуляций. В отличие от первоначального нацистского «реваншизма». Призывы «сбросить версальские оковы» и воссоединить разделенный народ оказались всего лишь инструментами для того, чтобы, подвести моральное оправдание под начало агрессии и постепенно подготовить общественное сознание к принятию «генеральной идеи».

Идеология путинизма изначально носила в значительной степени искусственный, имитационный характер, как и весь его насквозь фальшивый режим. Евгений Ихлов обратил внимание на существенные различия в стилистике гитлеровской и путинской пропаганды. В одном случае это лязганье стальных челюстей, в другом – визгливая блатная истерика: держите меня семеро, а не то я сейчас!.. На самом деле бьющийся в истерике вполне владеет собой и очень хорошо знает, где надо остановиться. Казалось бы, что сегодня мешает остановиться прагматичному Путину?

Однако сегодня уже можно констатировать, что созданный в кремлевской пробирке уродец вырос и обрел собственную жизнь. Придворные алхимики подобрали наконец тот набор идеологем, который в наибольшей степени соответствует мироощущению правящей клептократии. Его основа – идеи публицистов охранительно-монархического лагеря второй половины XIX века, осмысленные на уровне гопника из подворотни.

Собственно, это и есть «рашизм». Его суть в отрицании правовых ограничений, налагаемых на государство как в его внутренних, так и во внешних делах. Как историческое поражение «русской цивилизации» воспринимается не столько потеря территорий и разделение соотечественников, сколько необходимость какое-то время подчиняться этим правовым ограничениям. Путин не просто собирает земли и воссоединяет соотечественников. Он сокрушает навязанный чуждой нам западной цивилизацией мировой порядок, ограничивающий государственное насилие как по отношению к собственному населению, так и по отношению к соседям.

Потому-то кремлевские пропагандисты так гордо заявляют на всех углах о том, что западные нормы соблюдения прав человека нам не писаны. Потому так демонстративно Москва растоптала все собственные обязательства по Будапештскому соглашению о безъядерной Украине. Для Кремля это не средство захвата Крыма, а вполне самоценная цель. Своего рода «сбрасывание версальских оков». Праздник непослушания.

Есть одно существенное различие между путинизмом и гитлеризмом. Глобальный проект «нового мирового порядка», при котором истинные арийцы подчиняют своей воле и ставят себе на службу все остальные народы, не был единственной несущей опорой идеологической конструкции нацизма – была еще одна, не менее важная. Как и российский большевизм, германский нацизм был радикально-революционным проектом коренной перестройки всей системы отношений во всех сферах жизни. Нацисты, как и большевики, действительно создавали новое общество, новое государство, новый мир, нового человека. И это само по себе могло воодушевлять, зажигать энтузиазмом, мобилизовывать независимо от внешнеполитических побед.

У путинизма такого проекта нет. Он глубоко консервативен. Он не преобразует общество. Идея стабилизации недобуржуазного криминально-олигархического капитализма, работавшая сразу после «лихих 90-х», сегодня может вдохновить разве что совсем уж клинического идиота. То есть кроме «рашистского» реваншизма у кремлевского пахана ничего «духоподъемненького» вообще нет.

Агрессия против Украины вряд ли планировалась заранее. Скорее это была импульсивная реакция на свержение режима-близнеца по соседству. Аннексия Крыма и мобилизационная пропагандистская кампания против «окружающих нас врагов» сыграли роль искусственного стимулятора идеологической экзальтации во все больше впадающем в апатию обществе. Стимулятора, к которому режим все равно рано или поздно обратился бы. Но, раз прибегнув к этому сильнодействующему допингу для поднятия рейтинга «национального лидера», режим уже не сможет без него обходиться.

Без постоянной демонстрации новых и новых успехов и побед искусственно накачанный рейтинг сдуется очень быстро. Что уж говорить о том, что будет, если приобретения сменятся потерями – например, если будет потеряно Приднестровье (а что теперь, без прямого выхода к Приднестровью, Россия его потеряет, очевидно).