Книга Золото пахнет мёдом и перцем - Евгений Енин

Старушка заперла дверь, со скрипом трижды повернув в замочной скважине огромный ключ. Таких сейчас не делают.

– Здравствуйте ещё раз, деточки!

Она принялась снимать платок. Его кончики, связанные узлом сзади на шее, не поддавались, она возилась, тихо ругаясь. Наконец, узел развязался. Старушка сматывала платок с головы как сматывают бинт с порезанного пальца. Один оборот, другой, четвёртый. Платок, взмахнув углами, чёрной вороной опустился на пол.

– Узнаете?

Голос старушки перестал скрипеть.

– Нет? Ха-ха-ха! – совсем не весело расхохоталась она. – Не узнаете, значит? Не удивительно, я бы сама себя не узнала. Здесь я старуха! – стукнула она палкой о пол, раскрошив скрипнувший камешек. – Чёртов переход между мирами, никогда не угадаешь, что получится. Ну, ничего, на обратном пути это исправится. Держите, это вам освежит память.

Она порылась в кармане пальто и кинула в их сторону что-то блеснувшее жёлтым в одиноком солнечном луче. Поймал Малыш.

– Это деньга!

– Монета, – автоматически поправила Янка.

– Монета, – не стал спорить Малыш.

– Как у вас. У Белки в мешочке такая же.

– Ну что, похожа?

Старуха повернулась к ним боком.

– Сумасшедшая, – шёпотом прокомментировал Профессор, – она думает, что она плоская и круглая.

– Идиот! – услышала его старуха. – Посмотрите на мой профиль.

Гномы честно вытаращились.

– Ну? – нетерпеливо спросила пенсионерка, скосив глаза. – Похожа?

Белочка решила, что врать в данном случае бесполезно.

– Нет, тётенька, вы на монетку не похожи.

– Кретины! Это не я похожа на монету, а монета на меня.

– Точно, сумасшедшая, – согласился с Профессором Толстый, – ей кажется, что монета одета в чёрное пальто.

– Вот!

Старуха резко шагнула к ним, выхватила из рук Малыша жёлтый кругляшек, и, взяв за ребро, разместила рядом со своим носом.

– Смотрите сюда, – она потыкала пальцем в монету, – и сюда, – потыкала себе в щёку.

Малыш скривил рот. А Янка догадалась. У неё заныло сердце. От того, что она вляпалась в такую неприятность в своём собственном подъезде, рядом со своей собственной квартирой, сделалось особенно противно.

– Да что ей надо? – шёпотом возмущался Толстый. – Фокусы, что ли, будет сейчас показывать?

– Это королева, – шепнула Янка.

– Чего?

– Королева. Клавдия. На монете отчеканен её портрет. В профиль. Вы же мне сами показывали.

Старуха снова расхохоталась, уже веселее:

– Наконец-то! Хоть в ком-то из вас есть чайная ложка мозгов. Здравствуй в третий раз, не фея Яна! – Клавдия издевательски поклонилась. – Как видишь, я попала в твой мир. Ты сделала всё, чтобы мне помешать, а я всё равно здесь!

Она гордо задрала подбородок:

– Ты не забыла, как вы с Марком меня заманили в ловушку на окне? Не забыла, как я вылетела на улицу, а вы захлопнули форточку?

– Это Марк захлопывал, – неслышно сказала Янка.

– А я помню всё!

Клавдия топнула ногой:

– Я никогда не забуду, каково это – биться в стекло, как муха! Ожидая, что первая же птица, как муху, тебя склюёт. И теперь! Теперь, когда я стала налаживать жизнь на новом месте! – Клавдия трясла пальцем перед носом Янки. – Теперь, когда я, заметь, оставила мысль о переселении моих подданных в твой мир, ты опять лезешь мне поперёк?

– Да что я сделала-то? – искренне удивилась Янка.

– И нету у вас подданных, давно уже, – добавила Белочка.

– Ну, подданные дело наживное, – уже спокойным голосом возразила бывшая королева. – И не то, чтобы совсем их нет. Ха!

Она тронула голову, будто поправляя сползшую на бок корону. Янка вспомнила, что Клавдия часто поправляла корону в фейской квартире таким же движением.

– Вы, если не ошибаюсь, гномы. Белочка, Малыш, Толстый, и как тебя?

– Профессор, – буркнул Профессор.

– Да-да. Ну а теперь давайте побеседуем, деточки. Я правильно говорю, так в твоём мире называют детей? – обратилась она к Янке.

Янка пожала плечами. Учить Клавдию русскому языку она не собиралась.

– Располагаться здесь особо не на чем, но мы свои феи, не чужие, чего нам стесняться, и на полу как-нибудь посидите, – противно улыбнулась королева.

Именно так подумала о ней Янка, как о королеве – к тому, что Клавдия королева бывшая, она ещё не привыкла.

– А где ателье? – спросила она.

– Ателье? А там. Там, в нашем мире. А где ещё? Мы местами поменялись. Я сюда, они туда. Вот уж, верно, удивились те людишки, что здесь работали. Ничего, работа им и там найдётся. Они у меня наработаются. Наработаются…

Королева, взяв посох подмышку, жадно потёрла ладони.

– Послушайте, какая удачная мысль. Какая удачная своевременная мысль!

Клавдия, кажется, говорила сама с собой.

– Почему бы людишкам на меня не поработать? Хотя бы здесь, в этом ужасном городе?

Янка шепнула гномам:

– Вскакиваем и бежим. На раз, два, три. Вы её держите, я наружу, зову на помощь.

Гномы кивнули, сурово сжав губы. Наступал очередной последний бой с королевой.

– Раз, два, – считала Янка шёпотом, – три! – крикнула она.

Все вскочили, гномы бросились к Клавдии, Янка – к двери. Они бежали, бежали, бежали… Бежали всё медленнее и медленнее. Клавдия, перехватив посох посередине, крутила его, как пропеллер. Гномы и Янка застыли, как будто играли в «морская фигура, замри».

– Работает! Получилось! И здесь работает!

Клавдия подняла руки с зажатым в них посохом и потрясала им, запрокинув голову и хохоча.

* * *

Замерших беглецов Клавдия перетащила к стенке и там свалила. Они так и лежали в бегущих позах, как манекены с витрины.

– Муа! – поцеловала она посох. – Работает.

Провела ладонью по всей его длине, ощупывая каждый сучок.

– Я всегда говорила, что размер имеет значение. Вот это я понимаю, волшебная палочка! Ну что, смутьяны, – повернулась она к складированным гномам, – а теперь давайте посмотрим, что за гостинцы эта старая дура крёстная вам с собой собрала.

Янку, лежавшую сверху, она отложила в сторону. Легко.

«Ничего себе, какая сильная, а ещё пенсионерка, – подумала Янка. – Хотя нет, какая она пенсионерка. Она кто здесь, у меня, в Москве? Фея. Ну да, фея. А я тоже фея, между прочим, ыыыть!»

Янка попыталась распрямить согнутую в локте руку, но ничего не вышло. Двигались только глаза. Лёжа на боку, Янка наблюдала, как Клавдия обшаривает гномов. С шеи Белочки сорвала мешочек с золотыми монетами. Позвенела возле уха, высыпала монеты себе в карман, мешочек бросила в угол. Из кармана Малыша извлекла что-то для себя непонятное, долго разглядывала, даже попробовала на зуб, уронила. Янка узнала фигурку из шоколадного яйца, у неё таких целая коробка. Янка хмыкнула. Хмыкать можно даже если губы не шевелятся. Малыш виновато, как показалось Янке, скосил на неё глаза. Клавдия запустила руку в карман Толстому. Рука погружалась всё глубже, выражение лица Клавдии становилось всё более сосредоточенным. Толстый издавал какие-то звуки. Смеялся, от щекотки, догадалась Янка. Вот Клавдия за что-то ухватилась, дёрнула. Посмотрела, сплюнула. Ухватилась она за носок Толстого, засунув руку в его дырявый карман по плечо. Вытерла ладонь о пальто. Принялась обхлопывать Профессора. Руки, грудь, перевернула на спину, ноги.