Книга Служу Отчизне - Антонина Иванова

В глазах Светланы, смотрящих поверх маски на коллегу, проявился понимающий блеск. Она тут же подключила электрод к нерву, который среагировал на неожиданный выпад нейрохирурга.

Бомж, с которым доктор Кольцов «пообщался» на его родном сленге, утром выскочил из комы. Именно выскочил, потому что уже к вечеру излагал своим сопалатникам занимательные эпизоды своей жизни. Но… ни одного слова мата в его повествовании не прозвучало. Это «чудо» стало предметом дружеских колкостей в его адрес.

Светлана попросила Бориса Георгиевича прояснить, что подвигло того так экстравагантно поэкспериментировать метод возвращения больного с «того света». Тот, рассмеявшись своим раскатистым басом, пояснил:

– На симпозиуме немецкий коллега поделился одним из своих экспериментов над бедолагой, родственным по образу жизни твоему пациенту. Вот и я решил опыт немецкого нейрохирурга перенести на твоего больного.

После удачного эксперимента профессор Голиков сыронизировал:

– Бас доктора Кольцова с приправой «великого русского» стал дефибриллятором для «немого».

А чудо-эксперимент в медицинском сообществе всплывал при любом застолье.

Теперь на очереди чудесного выздоровления была девушка, которой Господь дал шанс остаться живой в авиакатастрофе, единственной из сотни пассажиров. Светлана интуитивно чувствовала, что в этом случае тоже должен проявиться неординарный случай. И прецедент произошел.

Еще в древней восточной медицине для восстановления душевного равновесия использовали аквариумы с разнообразными обитателями. Следуя умудренности древних, во многих палатах их клиники установили аквариумы. Как-то зайдя в палату к пациентке, Светлана заметила беспокойные движения морского конька. Обычно эта интересная рыбка спокойно устраивалась на веточке и свысока наблюдала за населением аквариума. А в палате девушки конек метался. Посмотрев на пациентку, Светлана обратила внимание на ее вздрагивающие веки, будто девушка силилась открыть глаза. Понаблюдав за девушкой и за морским коньком, доктор интуитивно почувствовала между ними некую связь.

Дойдя до дверей, нейрохирург обернулась. Ей показалось, что больная девушка сделала движение в ее сторону, будто хотела что-то сказать. Однако не заметив никаких изменений в ее состоянии, Светлана вышла из палаты. Внезапно у нее проявилась головная боль. И вроде бы послышался телефонный перезвон. Она почти бегом направилась в свой кабинет. Схватила телефон… Но ожидаемого «Slove you» не увидела. Светлана крепко сжала виски.

– Милый, отзовись. Почему молчишь… – прошептала она сухими губами.

Когда-то такое, почти такое состояние она уже испытывала. Целую неделю она с волнением смотрела на телефон, а там – ничего. Вернувшись из командировки, Слава в оправдание сказал, что в его работе может быть такое, когда он не сможет известить о себе. И, посмотрев на Светлану нежным взглядом, тихо произнес: «Если что… с тобой свяжутся».

Но Светлана тут же отогнала от себя иезуитскую мысль. «Никаких если…»

Она почти без сил отправилась домой.

Однако слова любимого «Если что… с тобой свяжутся», как навязчивый мотив, преследовали ее. Выпив снотворного, что делала крайне редко, Светлана легла спать. А ночью ей приснились глаза больной пациентки. В них – мечущийся отблеск, похожий на изображение морского конька. Не имея четкого осмысления, увиденного во сне, она оставшееся ночное время лежала не шелохнувшись, боясь спугнуть свою догадку. «Неужели это подсказка…» Морской конек в переводе на греческий – гиппокамп. Гиппокамп…

Еле дождавшись утра, Светлана позвонила Петру Васильевичу Голикову.

– Я видела сон…

– Хорошо спишь.

– Я видела во сне ее глаза. А в них… гиппокамп.

В ответ она не услышала обычного язвительного афоризма.

Придя на работу, Светлана сразу направилась к профессору. Посмотрев на нее поверх очков, он задумчиво произнес:

– Неужто Всемогущий подает знак… – Подойдя к своей ученице, профессор Голиков скороговоркой сказал: – Показывай девчушке этих… коньков. Показывай, показывай.

Видя в глазах Светланы тревожный блеск, Петр Васильевич положил руку на ее плечо. Уже много лет они работают вместе. И профессор знал, что происходит в душе этой женщины, с виду мягкой и нежной, но с профессиональной хваткой в жестком ремесле. Профессор не раз себе признавался, что уже не ученица идет за своим учителем, а он перешел в параллель к ней. Последнее время он почти все операции переадресовал Светлане. Непомерное стремление разобраться в загадочности головного механизма было двигателем ее успехов. Последние ее операции были триумфом в нейрохирургии. Поэтому ночное виденье своей коллеги профессор не вышутил, а принял ее ассоциации за реальность существования еще одного метода исследования этого непредсказуемого организма. «В этом мире всякое бывает».

Девушка, оливковые глаза которой призывали к помощи, была африканской принцессой. Светлана искала любое эмоциональное воздействие, которое могло расшевелить онемевший мозг восточной красавицы. Как считала Светлана, нахождение в палате больной представителей родственного африканского клана было одним из таких средств. Доктор заметила, что Амира (имя принцессы символизировало ее родовое положение) особенно реагирует на присутствие ее няни, по-восточному тихой и от старости сухонькой старушки с почти прозрачным взглядом. Положив в свою руку ладонь принцессы, старушка тихо, певуче, одними губами что-то шептала. По выражению лица няни было понятно, что она произносит нежные, любящие слова. В тон чуть слышного умиротворяющего говорка из груди девушки выплескивался мелодичный стон. Неделю, почти не отходя от девушки, Светлана следила за ее состоянием и необычным поведением морского конька. Мысль о приснившемся гиппокампе не покидала ее. «Видимо, действительно в этом мире все взаимосвязано. Ведь не зря эта оригинальная рыбка заставила обратить внимание на себя». Это и есть тот неординарный случай. Ассоциируясь с одним из механизмов человеческого мозга, рыбка непроизвольно указала направление в лечении принцессы. Анализируя различные картины поведенческих реакций этой области головного мозга, Светлана ждала вердикта профессора.

После некоторого молчания Петр Васильевич кратко произнес:

– Добро.

Ассистировал Светлане сам профессор. Это не было исключительностью. Они не раз вместе оперировали.

Некоторое время Светлана напряженно вглядывалась во вскрытый мозг принцессы. Профессор сквозь маску деланно строго произнес:

– Чего стоишь? Ждешь, пока больная сама тебя попросит?

Светлана что-то пробормотала, будто и правда испрашивала разрешения у девушки начать операцию. Затем, взяв инструмент из рук хирургической сестры, решительно направила его в манящую миндалину.

Был момент, когда она засомневалась в своей догадке. И вдруг перед ней возник образ мужа, окруженный вихревой пеленой. Светлана закрыла глаза, чтобы сохранить это видение. И в голове прозвучало: «Спаси ее». Откинув слегка голову, Светлана посмотрела на пульсирующие клетки мозга и уверенно произвела манипуляцию с нейронами «кладовой памяти». Учитель ободряющим взглядом подтвердил правильность ее решения.