Книга Парижский поцелуй - Барбара Картленд

«Молодая и неопытная…» — вспомнила Шина слова жены посла и вздрогнула, потому что это было так. Если они узнают, что ей только двадцать и она никогда не была гувернанткой до этого…

Как будто убегая от этих мыслей, Шина быстро спустилась вниз в маленький кабинет за библиотекой, где сидела личная секретарша посла. Она печатала, когда вошла Шина, и ее пальцы быстро мелькали в воздухе. Дойдя до конца строки, она остановилась, подняла голову и улыбнулась:

— Доброе утро, миссис Лоусон!

— Доброе утро, мадемуазель. Я пришла к вам за помощью.

— Да, конечно, что я могу сделать для вас?

— Я хочу спросить вас о своем жалованье.

— Как ни странно, я как раз собирался поговорить с вами об этом сегодня утром, — услышала Шина позади себя низкий голос. Она повернулась и увидела полковника Мансфильда в дверном проеме. — Простите мне мою оплошность, — продолжал он, так как Шина молчала. — Зайдите ко мне на минутку, и мы проясним все вопросы.

Шина хотела было отказаться. Но она не нашлась что ответить. Любой ответ был бы грубым или смешным; к тому же секретарша, думая, что ее помощь больше не нужна, опять начала печатать на своей машинке. Чувствуя себя провинившейся ученицей, входящей в кабинет директора, Шина последовала за полковником Мансфильдом. Она никогда не была в его кабинете. Он оказался скромным, почти пустым, в отличие от роскоши остальной части посольства. Стены, облицованные панелями. Несколько хороших картин. Бросались в глаза большой письменный стол посреди комнаты и удобное кресло перед камином. Все остальное не представляло никакого интереса. Полковник Мансфильд указал на стул:

— Не соизволите ли присесть, миссис Лоусон?

Шина повиновалась.

— Простите, что не обсудил с вами этот вопрос прежде. Я с самого начала хотел предложить вам понедельную выплату, хотя по договору вы должны получать деньги в конце месяца. Полагаю, что вам так будет удобнее в плане наличных денег, поскольку вы находитесь за границей. К сожалению, это вылетело у меня из головы. Вы простите меня? — Он улыбнулся, и Шина улыбнулась ему в ответ:

— Да, конечно.

— Я только утром услышал, что у вас сегодня выходной, — продолжал Люсьен Мансфильд. — И к тому же меня задержали телефонные звонки. А теперь, если позволите, перейдем к делу. Поскольку вы работаете больше недели, я предлагаю оплатить вам две недели сразу. Что вы на это скажете?

— Спасибо, — сказала Шина.

Полковник открыл стол и вынул пачку денег. Он отсчитал несколько купюр и положил их перед Шиной:

— Здесь четырнадцать тысяч франков. Позвольте получить с вас расписку?

— Четырнадцать тысяч франков! — удивилась Шина.

— Да, ваше жалованье семь тысяч в неделю, если вы помните.

— Да… да, конечно, — кивнула Шина.

— Во франках эта сумма кажется большой, — улыбнулся полковник Мансфильд. — На самом деле это чуть больше семи фунтов в неделю.

Она не ожидала получить так много и сразу же, подумав о дяде Патрике, спросила:

— Скажите, пожалуйста, я могу отослать часть денег в Англию? Можно… сделать это через посольство?

— Вы знаете, что можно отправить деньги через посольство? — улыбнулся Люсьен Мансфильд. — И затем сказал: — Но если вы хотите положить деньги в банк, я могу переводить туда эту сумму через наше посольство в Лондоне.

— Нет, я не хочу в банк. Я хочу отослать их одному своему знакомому. — И тут она поняла свою ошибку. Ведь она говорила, что у нее нет знакомых. И затем, поколебавшись немного, поскольку она не привыкла лгать, добавила: — То есть… не моему… а моего мужа. У него плохо идут дела, и ему нужны деньги. Я подумала… если бы я могла отослать ему немного…

— Ну конечно, — сказал Люсьен Мансфильд. — Это ваши деньги. Вы можете ими распорядиться, как считаете нужным. Кому и сколько вы хотите послать? Посольство в Лондоне сделает все необходимое.

— Они могли бы оставить их в конверте до востребования? — спросила Шина.

— Я так и думал. Но зачем так усложнять, если можно переправить прямо по адресу.

— Нет, лучше до востребования, — настаивала Шина.

В отчаянии она спрашивала себя, почему у дяди Патрика все так сложно. Она взглянула на полковника Мансфильда и поняла, что он считает это странным. Ей нечего было сказать.

— Имя джентльмена? — спросил Люсьен Мансфильд.

— Мистер Джон Лоусон.

— Это брат вашего мужа?

— Нет-нет! Дальний родственник.

— И сколько вы хотите послать?

— Всю сумму, — нетерпеливо произнесла Шина. И затем, видя удивленный взгляд полковника Мансфильда и осознав, что у нее лишь несколько франков в кошельке, передумала. — Пожалуй, я оставлю тысячу франков, но прошу вас, отошлите остальные деньги.

— Вы уверены, что поступаете разумно? В Париже существует так много всего, что вы, возможно, захотите купить.

— О нет! Все правильно. Я ни в чем не нуждаюсь. У меня все есть.

— Правда? Тогда вы не похожи на большинство женщин, попавших в Париж впервые.

Полковник взглянул на ее скромную белую блузку, твидовый пиджак, сшитый не по размеру, и Шина поняла, что ненавидит этого человека не только за то, что он внушает ей страх, но и за то, что он заставляет ее почувствовать свою наивность и неопытность.

— Это мои деньги, — сердито сказала она. — И я знаю, как ими распорядиться.

Мансфильд поднял брови, удивленный ее вспыльчивостью, и спокойно произнес:

— Да, конечно! Как вы говорите, это — ваши деньги, хотя вы получили намного больше, чем ожидали. — Он подождал минуту и, поскольку она ничего не ответила, добавил: — Разве вы не читали мое письмо, где оговаривались сроки и сумма оплаты?

«Это ловушка, — испуганно подумала Шина, — надо быть осторожнее, чтобы не попасть в нее».

— Я очень забывчива на этот счет, — ответила она, поднимаясь со стула.

Говоря это, она не смотрела на полковника, и все же ей было неловко, потому что она чувствовала на себе его взгляд. Держа тысячефранковую купюру в руке, она двинулась к двери. Но он преградил ей путь:

— Надеюсь, вы используете ваш первый выходной с толком. Не теряйтесь и развлекайтесь.

Он улыбался, но Шина сохраняла серьезность.

— Надеюсь, у меня хватит ума не делать этого, — отчеканила она.

Она поспешила вверх по лестнице, чувствуя себя неуютно от того, что он провожает ее взглядом. В своей спальне она сунула деньги в сумочку, надела шляпу и пальто и быстро вошла в детскую. Жанна только что одела детей для прогулки.

— Я передумала, — сказала ей Шина. — Не будете ли вы так любезны передать, что я сегодня не буду обедать в посольстве?