Книга Невинная наследница - Барбара Картленд

— Но ведь Вудхеды обрабатывают эту землю много лет? — спросил герцог.

— Они заявляют, что живут здесь сто пятьдесят лет. Но если это правда, то, по моему мнению, слишком долго. Это упрямая семья, ваша светлость. Как вы знаете, ваша светлость, вы всегда оставляли подобные вопросы на меня, но они не хотят уезжать без вашего собственного приказа.

Управляющий опустил руку в карман.

— У меня здесь приказ о выселении, ваша светлость. Если вы согласитесь подписать его, ваша светлость, то, обещаю вам, больше не будет никаких затруднений.

— Приказ о выселении? Не думаю, что это необходимо.

— Я знал, что ваша светлость так скажут, но я вынужден использовать его. Только вчера старый Вудхед сказал: «Я не оставлю это место, пока не увижу собственную подпись его светлости». Очень трудный человек, ваша светлость, и, должен сказать, его время ушло.

Герцог, казалось, колебался, потом пожал плечами:

— Хорошо, Гристл, вам лучше знать. Положите приказ на мой стол.

— Благодарю вас, ваша светлость. Это большая милость с вашей стороны — оказать мне доверие. Благодарю, благодарю вас.

Управляющий разгладил лист бумаги, который он принес на стоявшем в центре комнаты столе. Но когда герцог повернулся к столу, он почувствовал, что его тянут за рукав.

— Не верьте ему, — прошептал голос. — Скажите, что завтра сами поедете на ферму и посмотрите в чем дело.

Герцог надменно улыбнулся.

— Снова влияние вашего колпачка? — иронично спросил он.

Равелла стояла в стороне, а герцог подошел к столу. Он сел в кресло, похожее на трон, и взял перо.

— Если ваша светлость поставят подпись внизу страницы… — нетерпеливо произнес управляющий. Слишком нетерпеливо.

Герцог макнул перо в чернильницу.

— Внизу, вы сказали, — повторил он и посмотрел вверх.

В выражении лица Гристла он увидел что-то, что задержало его руку. Тонкие губы кривились в неприятной улыбке, глаза почему-то блестели. Это было не просто удовлетворение человека, доказавшего свою правоту, но что-то еще.

Герцог положил перо.

— Я передумал, — сказал он. — Я еще обдумаю, Гристл, и, возможно, найду время съездить завтра к Вудхедам.

— Но, ваша светлость… — На лице управляющего явно проступило уныние. — В этом нет необходимости. Вашей светлости совсем не нужно так затруднять себя.

— Я сам решу, насколько стоит затруднять себя, Гристл. Доброй ночи.

— Но, ваша светлость, ваша светлость…

Герцог встал.

— Я сказал «доброй ночи», Гристл.

Слова прозвучали как удар хлыста, и управляющий съежился, как побитая собака.

— Конечно, ваша светлость… Я понимаю, ваша светлость… Благодарю, ваша светлость.

Он вышел из комнаты. Дверь еще не закрылась за ним, как маленькая стремительная фигурка подлетела к герцогу.

— О, пекки, пекки, вы были восхитительны! Мне показалось, что вы хотите подписать и выгнать этих бедных людей. Ему нельзя доверять, я знаю. Что-то в нем есть, в том, как он говорит, как смотрит. Я знаю, что я права. Но на какой-то момент мне показалось, что вы собираетесь послушаться его. Я боялась, что он сумеет вас обмануть.

— Моя дорогая Равелла, вы преувеличиваете. Гристл работает у меня несколько лет, и у меня нет ни малейших оснований сомневаться в его честности. Я не подписал приказ просто потому, что не люблю, когда меня заставляют заниматься делами в такое время. Слуги здесь совершенно отбились от рук.

Слова его были холодны, но Равелла улыбалась, глядя на него с восхищением.

Герцог же посмотрел на часы над камином.

— Уже почти полночь, — сказал он. — Вам давно пора спать. Желаю доброй ночи, Равелла.

— Можно мне поехать утром на ферму с вами?

— Посмотрим.

— Нет, пообещайте, что возьмете меня, — настаивала она.

Герцог вздохнул:

— Вы назойливы. Ладно, обещаю.

— О, спасибо! И есть еще одна вещь, за которую я должна благодарить вас.

— Пожалейте меня, умоляю. Больше всего на свете я не люблю, когда меня благодарят. Мне это надоедает.

Он поклонился, а Равелла сделала реверанс. На миг она оставалась так. Юбка ее раскинулась, и виден был только кончик туфли. Затем она встала, наклонилась и взяла руку герцога. Он почувствовал на руке ее мягкие губы, выразившие благодарность. Раньше чем он успел заговорить, она выскользнула из комнаты.

По сравнению с обычным временем Равелла встала поздно на следующее утро, но прошло не меньше двух часов, пока появился герцог. Когда он спускался по великолепной лестнице, безупречно одетый в лазурный сюртук, который шел ему даже больше, чем тот, что он надевал накануне, Равелла вбегала в парадную дверь.

— О, пекки, пекки, — воскликнула она, — я видела…

Она внезапно остановилась и, когда герцог спустился на последнюю ступень, присела в низком реверансе.

— Доброе утро, Равелла.

— Доброе утро, пекки. — Она подпрыгнула. — Теперь я могу сказать? О, пекки, здесь все так чудесно. Фонтаны — целых три! Я никогда не видела таких фонтанов. А озеро такое большое, что похоже на море. Там есть золотые рыбки в маленьком пруду в розовом саду. Я поймала одну, но, конечно, отпустила…

На мгновение показалось, что герцог распрямился.

— Я помню, мы руками ловили в озере форель, когда я был в вашем возрасте, — сказал он. — Это превосходит все, что можно ловить более законными способами.

— О, покажите мне, где вы делали это, может быть, я тоже попробую. Мы с папой обычно варили форель, а однажды, когда были голодны, поймали четыре красавицы в поместье лорда Миньяна. Но мы ловили удочкой.

— Вряд ли это полезное дополнение к образованию светской дамы, — сказал герцог.

— Вот еще, беспокоиться быть светской дамой. Вы не сможете сделать ее из меня, вы же знаете. Я буду делать и говорить что-нибудь, что вам не понравится, вы станете на меня сердиться, а я этого не вынесу.

При этой мысли лицо ее стало несчастным. Герцог посмотрел на часы:

— Я приказал подать экипаж в десять часов. Я намерен съездить на ферму Вудхедов. Но если вы считаете урок ловли форели более важным…

— Нет, конечно нет! Эти бедные люди! Я думала о них ночью, пока не заснула. О, пекки, разве не будет чудесно для них увидеть вас?

— Думаю, их реакция будет совершенно иной, — усомнился герцог. — Давайте решим с самого начала, Равелла: я не намерен быть ни сентиментальным, ни благодетелем.

— Я думаю, вам просто надо быть справедливым, — парировала Равелла.

— Экипаж подан, ваша светлость, — объявил в этот момент дворецкий.