Книга Начало Руси - Дмитрий Иловайский

В русских летописях и в скандинавских сагах нашлось несколько сходных преданий. Например, о смерти Олега от своего коня, о взятии Коростена Ольгой при помощи воробьев и голубей, и пр. И вот еще доказательство скандинавского происхождения! Интересно при этом незамеченное норманистами обстоятельство, что русские саги по-видимому древнее исландских! Исландский рассказ о том, как Гаральд Смелый взял в Сицилии один город с помощью птиц, относит событие к половине XI века, а русская сага об Ольге и Коростене говорит о половине X века. Кто же у кого заимствовал предание? Вопрос еще более усложняется, если обратить внимание на восточные сказания, по которым войско Чингисхана таким же способом взяло один неприятельский город. Сходные мифические мотивы можно встречать и постоянно встречаются не только у родственных народов, но также у народов весьма отдаленных друг от друга. Между тем у нас есть целые ученые трактаты, толкующие о заимствовании русскими песен, сказок и пр. то с востока, то с запада. Остается только предположить, что и весь Русский народ откуда-нибудь заимствован! Народ, который своею многочисленностью и своеобразным характером издавна поражал иноземцев. В половине XII века Матвей, епископ Краковский, выражается таким образом: "Русь это как бы особый мир; этот Русский народ своим бесчисленным множеством подобен звездам небесным". (См. Белевского- Monumenta. II. 115 и 16 стр.)

V Новгородский оттенок легенды о призвании князей

Откуда взялась легенда о призвании князей и о призвании именно из Скандинавии?

Известно, что средневековые летописи любили приписывать своим народам какое-нибудь отдаленное происхождение и притом льстящее народному самолюбию. Например, Франки выводили себя от Энеевых Троян, Бургунды от Римлян и т. п. Но самым обычным приемом было выводить народы из Скандинавии. Так Иорнанд производил Готов из Скандинавии и назвал эту страну vagina gentium. Павел Диакон производит оттуда же Лангобардов. Видукинд сообщает мнение, которое оттуда же выводит и Саксов. К Готским народам некоторые летописцы причисляют Вандалов, Герулов, Скиров, Ругиев, Бургундов и Алан (см. Mem. Pop. Стриттера. Т. I). Если принять Скандинавское происхождение Готов, то выходит, что и эти все народы ведут свое начало из Скандинавии. Очевидно, происхождение из далекого полумифического острова Скандии приобрело особый почет, сделалось признаком какого-то благородства. Если принять в соображение, что сами Скандинавы выводили своих предков с берегов Танаиса, то получим следующую несообразность. Готский народ успел из Южной России переселиться в Скандинавию, там размножиться, оттуда вернуться в Южную Россию и здесь уже с III века явиться господствующим народом. А между тем сама Скандинавия, эта воображаемая vagina gentium, извергавшая из своих пределов целые народные потоки, без сомнения, в первые века нашей эры была пустынною страною, изредка обитаемою Финнами и Лопарями, по берегам которой еще только зарождались германские колонии, приходившие с южного Балтийского поморья.

Этот столь распространенный обычай выводить своих предков из Скандинавии, по всей вероятности, отразился и в нашем летописном предании о выходе оттуда Варяжской Руси. Но, как мы видели, все убеждает нас в том, что отечество Руси было не на севере, а на юге; что владычество свое она распространяла не с севера на юг, а наоборот, с юга на север, и что Русь и Варяги два различные народа: первые жили на юге, вторые на севере. Сама летопись наша Черное море называет Русским, а Балтийское Варяжским; эти названия весьма наглядно указывают на географическое положение Варягов и Руси, и нет никакого моря, которое бы называлось Варяго-Русским. Арабы тоже Черное море называют Русским; о Балтийском море они хотя имели темное представление, но все-таки связывали с ним название Варанк. Далее, русская летопись смешивает Русь с Варягами собственно в легенде о призвании князей; но почти во всех других случаях она различает Русь от Варягов и говорит о них как о разных народах. Русскою землею в летописи называется по преимуществу юг, а не север России; в XII веке князья под именем Руси разумеют обыкновенно Киевскую землю. Из всех славянских племен Русь приводится в наиболее тесные отношения с Полянами. Напомним опять выражение летописи: "Поляне яже ныне зовомая Русь". Замечательно, что матерью русских городов назван Киев, а не Новгород[16].

Начало Русской истории приурочивает к Новгороду одна только легенда о призвании князей. "Се повести времянных лет, откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити" - вот какими словами начинается наша летопись. Тут говорится о Киеве, а не о Новгороде. Положительные хронологические данные также относят начало нашей истории к Киеву. Первый достоверный факт, внесенный в нашу летопись со слов византийцев, это нападение Руси на Константинополь в 864 - 5 гг., в царствование императора Михаила. Вот слова нашей летописи: "Наченшю Михаилу царствовати, начася прозываться Руска земля". Норманнская теория придала им тот смысл, будто именно с этого времени наше отечество стало называться Русью. Но внутренний, действительный смысл, согласный с положительными событиями, тот, что в царствование Михаила имя Руси впервые делается известным, собственно впервые обращает на себя внимание, вследствие нападения Руссов на Константинополь. Может быть, наш летописец или его списатель и сам думал, что с тех пор Русь стала называться Русью. Заблуждение весьма естественное, и невозможно прилагать требования нашего времени к русским грамотным людям той эпохи, то есть ожидать от них эрудиции и критики своих источников. Например, могли ли они, читая византийцев, под именами Скифов, Сарматов и т. п. узнавать свою Русь?

"Тем же отселе почнем и числа положим" - продолжает летопись. Это отселе, по отношению к Русской истории, оказывается первый год Михайлова царствования, который летопись полагает в 852 г. "А от перваго лета Михайлова до перваго лета Олгова, Русскаго князя, лет 29; а от перваго лета Олгова, понеже седе в Киеве, до перваго лета Игорева лет 31; а от перваго лета Игорева до перваго лета Святославля лет 33" и т. д. В этом хронологическом перечне начало Руси ведется не от призвания Варягов, а от той эпохи, когда Русь ясно, положительно отмечена византийскими историками. Затем хронист прямо переходит к Олегу. Где же Рюрик? И почему такое по-видимому замечательное лицо, родоначальник Русских князей, не получил места в означенной хронологии? Мы в этом случае допускаем только одно объяснение, а именно: легенда о Рюрике и вообще о призвании князей занесена в летописный свод, чтобы дать какое-нибудь начало русской истории, и занесена первоначально без года; а впоследствии искусственно приурочена к 862 году[17].