Книга Богами не рождаются - Татьяна Устименко

– Любезный мессир Жино, а не могли бы вы курсировать на своем судне в предрассветный час около острова Сатар настолько близко, насколько это возможно, дабы не вызвать подозрения Ордена?

Немного удивленный этой просьбой, капитан тем не менее пообещал в точности исполнить странные указания его светлости.

Не встретив больше никаких препятствий на своем пути, друзья вскоре добрались до пирса, где Рей оставил маленькую лодку, принадлежавшую Ордену, которой он довольно часто пользовался, посещая город. Злоупотребляя своим высоким положением в иерархии Ордена, Рей – единственный из всего братства – имел личные апартаменты в самой шикарной части столицы и беспрепятственно курсировал между островом и портом Никополиса. Ни отсутствие чего-либо похожего на весла, ни немалая скорость движения лодки давно уже не были способны хоть сколько-нибудь удивить виконта Алехандро. Только один раз, уже перед самым островом, виконт испытал странное чувство тревоги, когда со звуком лопнувшего мыльного пузыря острый нос лодки распорол чуть видимую прозрачную сферу, подобно огромной чаше прикрывавшую всю поверхность Сатара. Будничным голосом Рей пояснил другу: это охранная система приняла его личный код и пропустила их сквозь защитное поле. На вопрос виконта о том, что случилось бы в случае приближения к острову объекта, не имеющего нужного кода, орденец откровенно признался: защитное поле мгновенно испепеляет объект-нарушитель мощной энергетической вспышкой. Алехандро тут же припомнил истории, повествующие о кораблях, время от времени без вести пропадающих около побережья Сатара, и мгновенно получил все такой же исчерпывающий ответ, что когда у Ордена возникает острая необходимость в свежем биологическом материале, то тогда отец одному ему известным способом создает в защитном поле проход, пропускающий корабль к острову.

«Видимо, сегодня ночь откровений»,– подумал наследник и приготовился к самому невероятному.

Галечный берег острова Сатар встретил их могильной тишиной.

– «Здесь птицы не поют, деревья не растут…» – язвительно процитировал Рей.– Ты хоть понимаешь, что за последние столетия стал единственным человеком, не принадлежащим к Ордену и по своей воле ступившим на этот берег?

– Скажи,– спросил Алехандро,– а что произойдет, если на остров высадится экипаж, по твоему убеждению и в самом деле существующего звездолета?

– И экипаж, и сам звездолет действительно существуют! – В голосе Рея звучала непоколебимая уверенность.– Именно это я и собираюсь тебе доказать. Убежище Ордена, находящееся на острове, по сути является второй, вспомогательной Базой, принявшей на себя функцию поддержания связи со звездолетом после гибели главной станции. Имеется еще несколько маленьких резервных баз, к несчастью находящихся от нас на слишком отдаленном расстоянии, чтобы мы могли в условиях нынешнего дефицита энергии и транспортных средств сохранять с ними постоянное сообщение. Сама База составляет единый комплекс со звездолетом «Ника», который в свою очередь создан как кибернетическое продолжение конкретного человека. И живой человек, и система «космолет–база» связаны между собой общим генетическим кодом и логической схемой взаимодействия. Многие из ключей к управлению Базой в настоящее время утеряны, и Орден не имеет доступа ко всем ресурсам острова – во всяком случае, до появления человека, служащего живой отмычкой ко всем возможностям Убежища. И когда она вернется,– печально закончил Рей,– не думаю, что отец захочет выпустить из своих рук ту женщину, которая может дать ему поистине неограниченную власть. Но употребит ли он эту власть во благо?

Алехандро порывисто сжал плечо друга:

– Мы можем помешать ему в этом!

– Во всяком случае, мы можем попробовать это сделать,– сосредоточенно отозвался орденец.

Высокие башни знаменитого Убежища, выполненные из незнакомого виконту серебристого материала, не имели ничего общего с каменными зданиями Никополиса. От Убежища веяло глубокой древностью, но в то же время прошедшие столетия оказались бессильны перед мудростью навигаторов, когда-то построивших Базу. Алехандро невольно вздрогнул, представив себе, как в Мертвые годы тысячи людей медленно угасали от голода и болезней, отчаявшись дождаться какой-либо помощи, а Орден в безопасности отсиживался за надежными стенами, невозмутимо взирая на гибнущий мир. И жгучая ненависть к Ордену заполнила душу справедливого юноши, превыше всего ценящего честь, отвагу и благородство.

Многие столетия Орден оставался последним оплотом культуры и цивилизации, единолично владея наследием Древних, но в полной мере используя все доступные ему блага лишь в корыстных целях собственного выживания. Изредка, в форме подачек или высшей милости, оказывая содействие только нужным острову людям, Орден неусыпно следил за тем, как выжившая часть человечества в своем развитии вновь начала долгий и мучительный путь вверх, даже не догадываясь о существующем на острове высокотехнологическом заповеднике. Только теперь Алехандро понял скрытый смысл рассуждений Рея о праве на выживание и о моральной стороне выживания за счет других, выживания любой ценой. Два уровня цивилизации, два уровня ментального развития мирно сосуществовали на территории одного государства, разделенные невидимой стеной силового поля, почти тысячу лет окружавшего остров Сатар. И все же виконт не мог невольно не восхититься тем непревзойденным цинизмом, которым должен был обладать Орден, в качестве стороннего эксперта равнодушно наблюдающий ежедневную картину гибнущего мира. Стало это своего рода экспериментом или, возможно, Орден даже получал от сего ужасного зрелища особое, извращенное удовольствие?

Но тут блуждающий взгляд наследника остановился на бледном лице Рея, смущенное выражение которого выдавало мысли, полностью созвучные мыслям виконта, и Алехандро устыдился. Он понял – Рей тоже испытывает невыносимое чувство вины за все деяния и за всю бездеятельность Ордена.

Глава 3

Мы собрались за «круглым столом» переговоров в отсеке, традиционно носившем старинное название кают-компании. Наш стол для заседаний действительно имел круглую форму, хотя мы предпочитали вкладывать в это слово не физический, а некий более обширный, психологический смысл. Щадя чувства друзей, я в некоторой степени подготовила их к тому, что им предстояло увидеть на мониторах, но все равно эффект, произведенный зрелищем искалеченной, зараженной Земли, заставил меня вновь скорбеть вместе с ними. Ребятам пришлось гораздо тяжелее, чем мне – круглой сироте, восседающей сейчас во главе круглого стола: ведь, улетая и оставляя на Земле свои семьи, они пребывали в уверенности, что их близкие проживут долгую, счастливую жизнь. И тем невыносимее оказалось осознание страшного факта – буквально на следующий день после отлета все оставшиеся на Земле люди погибли ужасной мучительной смертью. Участь же выживших могла по справедливости считаться еще более незавидной.

– По моим подсчетам, период наиболее интенсивного распада радиоактивных веществ и последующего затухания остаточных явлений должен продолжаться от трехсот до четырехсот лет,– взволнованно докладывал расхаживающий перед мониторами Айм.