Книга Рожденная зимой - Шеррилин Кеньон

Пандора напряглась от сарказма Данте:

— Спасибо тебе за то, что заставил меня почувствовать себя еще более отвратительно. Знаешь, ты мог бы попытаться отнестись к этому более положительно.

— Правда, — сказал Ромео. — Она Аркадианка и, похоже, не склонна к путешествиям.

Пандора, в свою очередь, была «в восторге».

— Только подумайте, теперь у всех вас есть няня для ваших малышей и кто-то намного слабее, на ком можно оторваться, когда ты злишься на врагов.

Все четыре пантеры, нахмурившись, уставились на нее.

— О чем ты говоришь? — спросил Данте.

— Это все, чего ты хочешь от меня, не так ли?

Он ошеломленно посмотрел на нее.

— Ты моя супруга, Пандора, а не служанка. Каждый в моей стае, включая моих братьев, кто оскорбит тебя, оскорбит и меня. И поверь мне, это единственная вещь, которую никто никогда не сделает.

Искренность этих слов согрела ее.

Он действительно имел в виду это.

В ней проснулись благодарность и счастье, и впервые с того времени, как отец вручил ее врагам, у нее появилась некоторая реальная надежда.

— Правда?

— Ты можешь быть Аркадианкой, — сказал Ромео, — но теперь ты член нашей стаи и мы будем относиться к тебе как к таковой.

— А как насчет детей, про которых вы рассказывали? — спросила Пандора у Ромео. — Не хотите ли вы заставить меня присматривать за ними?

— Они — мое потомство, — сказал Ромео. — Я воспитывал детенышей и братьев более трехсот лет, даже Данте. Почему теперь это должно измениться?

Но она предполагала…

— Кто присматривает за ними, пока вас нет? — спросила она.

Ей ответил Майк.

— Наш брат Габриэль и кузен Энджел.

— Да, — сказал Данте. — Они хорошо справляются со щенками. Здесь только Фрик и Фрэк — те, кто подзуживают их и ввергают всех в неприятности.

Майк одарил его издевательским взглядом.

— Я, правда, хочу, чтобы ты перестал обзывать нас.

— Я перестану, когда вы вырастете из этого тяжкого периода полового созревания. — Данте посмотрел на свои часы. — Когда это будет? Через пятьдесят, шестьдесят лет?

— Мы старше, чем она, — сказал Лео, указывая на Пандору.

— Да, но в ней есть нечто, чего нет ни у одного из вас.

— И что это?

Данте потер глаза, как если бы его голова начала болеть.

— Если вы не можете увидеть, чем она отличается от вас, вы нуждаетесь в помощи гораздо больше, чем я думал.

Лео раздраженно фыркнул на него.

— Я не собираюсь стоять здесь и терпеть оскорбления. Поскольку я не могу касаться твоей пантеры, не потеряв при этом какой-нибудь конечности или мои яйца, я собираюсь заняться чем-нибудь немного менее опасным.

Данте и Ромео обменялись радостными взглядами, которые светились мальчишеским озорством.

— Почему бы вам не попробовать пойти в одно из филк[18]помещений? — спросил Данте. — Я слышал от Ашерона, что там происходит множество диких вещей. Женщины, снимающие с себя одежду. Вино, льющееся рекой.

Лица близнецов просветлели.

— Это звучит неплохо и достаточно непристойно для меня, — сказал Майк. — Отлично. Увидимся позже.

Пандора засмеялась, когда близнецы побежали прочь от них.

— Ты понимаешь, что филк — это просто научно-фантастические народные песни, правда?

Данте дьявольски усмехнулся.

— Я знаю. Я просто желал бы быть там, когда они тоже поймут это.

Ромео затряс головой.

— Ты так жесток с ними. Странно, что они не убили тебя, пока ты спишь.

Данте засмеялся.

— Да, действительно. Эти дураки — счастливчики, что я терплю их.

— И все же ты делаешь это, — сказала Пандора, понимающе улыбнувшись. — Почему так, Данте?

Ромео вернул ей улыбку.

— Потому что у моего брата есть сердце, которое он, признаться, ненавидит.

— Заткнись, Ромео.

— Она твоя жена, Данте. Будь честен с ней. Не позволяй прошлому терзать себя вечность. Она не Бонита, ты знаешь?

Данте зарычал и потянулся за Ромео, который отскочил назад быстрее молнии.

— Позже, — сказал Ромео, прежде чем оставить их.

— Бонита? — спросила Пандора, как только они остались наедине… или, по крайней мере, настолько одни, насколько может быть одинокой пара в многотысячной толпе.

Данте не ответил. По выражению его лица она могла сказать, что он думал о чем-то очень болезненном.

Ее сердце разрывалось при этой мысли. Была ли она старой любовницей?

— Кем она была?

Он издал длинный, усталый вздох, прежде чем ответить.

— Она была связанной супругой одного из моих старших братьев, Донателло. Он был вожаком стаи до меня, и он любил свою жену больше, чем свою жизнь.

Пандора сочувствовала пантере.

— Позволь мне угадать. Она изменила ему.

— Нет, — сказал он к ее удивлению.— Они были связаны друг с другом. Однажды ночью, вернувшись домой из путешествия, она набросилась на него во время занятий сексом и разорвала его глотку. Они оба умерли прежде, чем он смог получить помощь.

Пандора прижала руку ко рту, представив себе весь этот ужас.

Если однажды вер-пантеры связывали вместе свои жизненные силы, ни один из них не мог жить без другого. Если один умирал, то погибали оба.

Как ужасно, что Бонита убила их одним актом необдуманной страсти.

— Мне так жаль, — прошептала она.

— Спасибо, — тихо сказал он. — Это была, черт возьми, безвременная утрата двух достойных пантер.

Его пристальный взгляд пронзил ее.

— Вот почему я никогда не хотел пантеру как супругу или любовницу. Я не хочу, чтобы мои дети осиротели, потому что я потерял бдительность и оставил себя открытым для женской атаки.

— Я никогда не наброшусь на тебя.

— Откуда ты знаешь?

— Хорошо, — сказала она, когда они начали двигаться через вестибюль, — прямо сейчас я даже не знаю, как превращаться в пантеру. Так что одно это оставляет тебя в безопасности. Я попыталась сделать это пару дней назад, и все что у меня появилось — это хвост, который было очень трудно скрыть до тех пор, пока я не отправилась спать, и он исчез.