Книга Создания света – создания тьмы ( Порождения Света и Тьмы ) - Роджер Желязны

Но четырехрукий извивается, охватывает держащие его запястьяи бьет головой в живот. Теперь по его черепу течет кровь – он задел один изшипов на ремне, но высокий человек не отпускает его. Он упирается в землю ираскручивается как волчок, сжимая лодыжки четырехрукого – быстрее… еще быстрее…Он кружится целую минуту, затем опускает соперника в пыль, легко наклоняетсянад ним и выпрямляется. Четырехрукий лежит неподвижно. Минуту спустя уносят иего.

И еще трое побеждены им, включая Билли – Колючку, чемпионачетвертого города, и победителя качают, увенчивают гирляндами и награждаюткубком и денежным чеком. Но на лице желтоглазого нет и тени улыбки, пока взглядего не падает на стоящую в толпе Мегру из Калгана.

Она ждет этого взгляда. Огненная Ведьма следит за губамизевак.

– Оаким, – наконец говорит она. – Всеназывают его Оакимом.

– Зачем мы подсматриваем за ним?

– Я видела сон, который прочла как совет: Следи заместом, где изменится направление волны. Даже здесь, за пределами СреднихМиров, мой разум связан с волнами Энергий. Я больше не могу использовать их, новсе еще их воспринимаю.

– Почему этот человек – этот Оаким – находится там, гдеменяется направление волны?

– Это зеркало знает многое, но, увы, молчит. Онопоказывает, но ничего не объясняет. Но оно берет из сна мои неосознанные мысли,так что мне остается лишь понять увиденное.

– Он быстр и очень силен.

– Верно. Я не видела подобных ему с тех пор, каксолнцеглазый Сет пал от Молота, разбивающего солнца, в битве с Безымянным.Оаким нечто большее, о, большее, чем кажется толпе или той маленькой девочке,на которую он сейчас смотрит. Смотри, как мои слова заставляют зеркалопроясняться! Мне не нравится темная аура вокруг него… Нет, мой сон не зря былбеспокойным. Мы должны увидеть, что за ним стоит. Мы должны узнать, что онтакое.

– Он возьмет девочку на холм, – мурлычет фамильяр,тыкаясь холодным носом в ухо ведьмы. – Давай посмотрим!

– Хорошо, – усмехается она, а фамильяр виляетхвостом и поглаживает лапами свою кудрявую макушку.

Человек стоит на поляне, окруженной живой изгородью и полнойцветов. Окажись вы здесь, вы бы увидели украшенное гирляндами ложе, скамьи,столик и решетку, поддерживающую вьющиеся розы, – все под огромнымзонтичным деревом, заслоняющим полнеба. Поляна залита ароматами цветов имузыкой, которая висит в воздухе и медленно сочится сквозь него. Бледные огнипляшут в ветвях, и крошечный фонтанчик искрится у столика возле самых корней.

Девушка закрывает в живой изгороди калитку, на которойтотчас вспыхивает надпись «Не беспокоить!», и идет к мужчине.

– Оаким… – шепчет она.

– Негра…

– Ты знаешь, зачем я позвала тебя?

– Это – сад любви, – говорит он, – и если ячто-нибудь смыслю в обычаях этой страны…

Она улыбается, снимает серебряную полоску с груди, вешает еена куст и кладет руки ему на плечи. Он хочет прижать ее к себе, но безуспешно.

– А ты сильна, крошка.

– Я привела тебя сюда бороться, – заявляет она. Онбросает взгляд на голубую кушетку, затем снова на девушку, и слабая улыбка чутьтрогает уголки его губ. Мегра качает головой:

– Не так, как ты думаешь. Сначала ты должен победитьменя. Мне не нужен обычный мужчина, чья спина может сломаться от моих объятий.Не нужен мне и слабак, который выдохнется через час или даже через три. Мненужен мужчина, чья сила будет течь как река, – бесконечно. Ты такой,Оаким?

– Ты видела меня в борьбе.

– Ну и что? Я сильнее любого мужчины, какогокогда-нибудь знала. А сейчас, Оаким, ты пытаешься прижать меня к себе и неможешь.

– Я не хочу делать тебе больно. Она смеется в ответ илегко размыкает его руки на своей талии, и бросает Оакима на землю Сада любви.

– Это называется ката-гарума, один из приемовнате-вазы. Ты будешь бороться?

Он встает на ноги, стягивает с себя рубашку, только чтобывшую белой, и улыбается. Девушка смотрит на него без улыбки:

– Ты будешь бороться со мной? В ответ Оаким протягиваетей розу, сорванную с решетки.

Отведя локти за спину и сжав кулаки, она резко выбрасываетруки вперед и сдвоенным ударом бьет его в живот.

– Я вижу, тебе не по нраву розы… – задыхается Оаким.

И – он наступает на стебель. Глаза Мегры сверкают синимогнем:

– Теперь ты будешь бороться со мной?

– Да, – говорит он, – я научу тебя захвату,что именуется «поцелуй», – и заключает ее в железное кольцо своих рук,прижимая к себе. Она отворачивается, но Оаким ловит губами ее губы ивыпрямляется, поднимая девушку над землей. Она не может ни вздохнуть в этомкольце, ни разорвать его; и их поцелуй продолжается, пока ее силы не иссякают…Он поднимает ее на руки и бросает на ложе.

Белые, алые, черные розы, музыка, пляшущие огни, сломанныйцветок на траве… Огненная Ведьма роняет беззвучные слезы. Фамильяр удивлен.Ничего, он скоро поймет. Зеркало заполнено сплетением двух тел. Ведьма ифамильяр наблюдают за лучшим танцем Клада.

Интерлюдия в доме жизни

Осирис в Доме Жизни пьет кроваво-красное вино. Зеленый светзаполняет зал, в котором нет места ни острым, ни холодным вещам. Его трон – вЗале Ста Гобеленов, и стены под ними невидимы. Невидим и пол под мягкостьюзолотистого ковра.

Повелитель Дома Жизни опускает пустой стакан и встает.Пройдя через зал, он поднимает зеленый гобелен и входит в скрытую за ним нишу.Затем касается трех координатных плат в стене, поднимает гобелен и шагает вкомнату, расположенную в 348 милях к западу от Зала Ста Гобеленов на глубине78544 футов.

Комната, куда он попадает, погружена в полумрак. Но,приглядевшись, вы различили бы слабое зеленое сияние.

Юноша, одетый лишь в красную набедренную повязку, застыл,скрестив ноги, на полу и не замечает Осириса. Он сидит спиной к нему, нешевелясь, не говоря ни слова. Тело у него стройное и красивое, мускулы – как упловца. Он бледен, темноволос и выглядит человеком, погруженным в медитацию.

Вдруг напротив него зеркальным отражением возникает другой.На нем точно такая же повязка; лицо, волосы и фигура у него те же. Он и естьтот же. Юноша поднимает темные глаза от небольшого желтого кристалла, видиторанжево-зеленую, желто-черную птичью голову Осириса и шепчет: – Мне снова этоудалось… – и тот, кто сидел спиной к Осирису, исчезает.