Книга Не бойся, малышка - Ирина Тарасова

— Да… Но она сама попросила… И Ольга Викторовна рада была…

— Понятно, — перебил ее голос, — мне все это понятно, но знаешь ведь, как говорят: «Благими намерениями вымощена дорога в ад».

— Не поняла…

— Тебя теперь во всем винят. Так что ты не звони и не приходи.

— Но как же?.. — всхлипнула Таня. — Мы же с ней с пятого класса… Как она?..

На другом конце послышался вздох.

— Ниночка — красавица, как невеста…

— Я зайду… Цветы…

— Нет!

Трубка зачастила гудками. Таня разрыдалась, неосознанно испытывая облегчение. На самом деле ей совсем не хотелось увидеть подругу мертвой. Таня достала альбом, вытащила фотографию: Нинка улыбалась, глядя в объектив. На вздернутом носу — солнечный зайчик.

Таня положила фотокарточку перед собой, внимательно вглядываясь в круглые, подрисованные карандашом, смешливые глаза подруги. Та выглядела абсолютно счастливой. «Я буду помнить тебя такой», — прошептала Таня.

Когда она вошла в небольшое помещение парикмахерской, Валентина стояла у окна. В кресле вместо клиентки сидела Людмила Петровна, Танина сменщица.

— Здрасте, — сказала Таня, снимая ветровку.

— Привет, — ответила сменщица, крутанувшись на кресле. — Че вышла?

— Сейчас моя смена.

— На кой ляд тогда меня вызвонили? — возмутилась Людмила Петровна и взглянула на Валю.

— Татьяна, зайди ко мне, — выглянула из своего кабинета Светлана Васильевна, владелица их небольшого салона.

Таня повернулась и краем глаза заметила, каким Валя провожает ее взглядом — настороженным и в то же время радостным.

Воздух небольшой комнаты был пропитан резким запахом, вероятно, очень дорогих духов.

«Химическая атака», — подумала Таня, стараясь сдержать щекотание в носу.

— Садись, — кивнула на стоящий напротив стул Светлана Васильевна, поправляя и без того тщательно уложенные волосы.

Таня, с трудом справившись с желанием чихнуть, села, плотно сжав колени, и напряженно вытянулась.

— У нас рентабельность снизилась. А ты расценки не соблюдаешь и опаздываешь, — сказала начальница и выдвинула ящик стола.

— Я вовремя, — робко возразила Таня.

— За пятнадцать минут должна приходить, а сейчас почти полдесятого.

— Всего десять минут, — поправила ее Таня, но уже поняла, что ее увольняют. Светлана Васильевна держала в своих коротких наманикюренных пальцах белый конверт. Она положила его перед Таней и сказала, не поднимая глаз:

— Здесь окончаловка. Вообще из тебя толк будет, только…

Она посмотрела на кружевной воротничок белой Таниной блузки и тихо сказала:

— Не в коллективе ты. Так нельзя. Вот Валентину совсем не уважаешь, а она ведь у нас с основания, когда я еще в заведующих была.

— Ладно, — вздохнула Таня. Она вдруг поняла, что если начнет оправдываться, защищать себя, то услышит много неприятных, а самое главное — несправедливых слов, и эти слова, словно уксусная эссенция, будут разъедать ее душу. Таня взяла конверт, заглянула внутрь. «Полторы тысячи лучше, чем ничего», — подумала она. — Спасибо, — сказала Таня и встала. — Я пойду?

— Да-да, — с явным облегчением закивала Светлана Васильевна. — Ты на меня только зла не держи, — вдруг попросила она, когда Таня была уже у порога.

Оглянувшись, Таня встретилась с ней взглядом. И снова прочитала в чужих глазах настороженность и страх, граничащий с ненавистью. Вероятно, и сюда уже долетели слухи о причинах гибели Нины.

— А вы пальцы скрестите, — бросила Таня и вышла.

Тусклая хмарь утра обернулась мелким дождем. Таня шла по улице, глядя прямо перед собой. Она уже не ощущала той резкой, тянущей боли, которую испытывала вчера, узнав о смерти подруги. Ее переполняла печаль, серая и промозглая, как само это утро.

Капли дождя падали на голову, превращая рассыпанные по плечам волосы в тяжелые пряди. Редкие прохожие, пряча головы под капюшонами или скрывшись под зонтами, деловито шагали мимо нее. «Простудишься», — женским голосом сказал ей потрепанный клетчатый зонт, обгоняя ее. Впереди еще долго маячили забрызганные икры в плотных колготках.

Таня поежилась: она вдруг почувствовала, как холод пронизывает ее всю насквозь.

На углу она заметила вывеску кофейни и зашла внутрь. Уже на входе запах хорошего кофе чуть взбодрил ее. Оставив промокшую до подкладки ветровку в гардеробе, она поправила перед зеркалом воротничок блузки и прошла в зал. Выбрав самый темный угол, она села за столик, раскрыла меню. Самое дешевое, что здесь предлагалось, — чашка кофе за сорок рублей. Она заказала кофе и рюмку ликера. Ликер был дорогой, немецкий, но сегодня у нее были деньги, и ей захотелось хоть чуточку попробовать той жизни, о которой так мечтала ее подруга.

— На здоровье, — улыбнулась официантка и, положив салфетки, поставила перед Таней изящную рюмку и крохотное блюдце с такой же игрушечной чашкой.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Таня и хотела еще что-то сказать, чтобы начать разговор, но девушка уже повернулась и направилась к стойке бара.

«Наверное, она студентка. Днем работает, вечером — учится», — подумала Таня и почувствовала такую зависть, что у нее почернело в глазах. Она представила, что тоже начинает свой день в этом вкусно пахнущем теплом месте, а вечером идет в университет, встречает своих сокурсников, обмениваясь впечатлениями, раскрывает конспект и, как только входит преподаватель, толкает соседа по парте, чтоб тот замолчал.

«Обязательно буду поступать», — решила Таня и сделала глоток. Кофе был горьким и вязким. В два глотка Таня опорожнила чашку и придвинула к себе рюмку. Ликер оказался сладким и густым, как крем. Таня поднесла рюмку к лицу и вдохнула запах спирта и карамели. «Пахнет молоком и медом», — всплыла в памяти цитата, вероятно, из какого-то сентиментального романа, которые пачками заглатывала Нинка. Таня вдруг вспомнила, как они с подругой сидели в уличном кафе. «Сладкое любят те, кому не хватает любви», — вспомнились ей ее же слова.

Слезы вновь заструились по щекам. Таня открыла сумку и вынула платок. Клочок бумаги выскользнул из сумки и упал ей на колени. Вытерев слезы, она развернула записку. Шестизначный номер и подпись «Макс».

Таня, шмыгнув носом, решительно достала телефон и набрала номер.

— Алло, — буркнула трубка.

— Максим?

— Да.

— Я — Таня, вы вчера меня подвозили.

— А, леди. — Голос усмехнулся. — Значит, у тебя утро вечера мудренее. Вообще-то я вчера ждал.

— А как сегодня?

— Можно… Пообедать. Потом я уезжаю. Лады?

— Лады, — повторила Таня. — Где?

— Ты хозяйка. Покажи мне достопримечательности.