Книга Ты самый лучший - Аманда Мэдисон

— Не понимаю, почему это обязательно должно произойти. К тому же у меня пока нет детей.

— Да, конечно. Но если вы выйдете замуж за принца, то они скоро появятся. — Ранита холодно улыбнулась одними уголками рта. — И вам надо отдавать себе отчет в том, что воспитываться они будут в наших традициях. А по традиции глава семьи решает судьбу детей, а они безоговорочно следуют его приказам.

— Но… но принц не говорил мне ничего подобного, — после долгого молчания пробормотала Гвендолин, внутренне похолодев.

— Пока нет. Но непременно скажет после того, как я познакомлю вас с нашей культурой и обычаями.

Гвендолин молча и тупо смотрела перед собой. Так вот какое будущее ждет ее дорогую Беа, если она потерпит поражение. Ужас, просто кошмар! Бедняжка и так уже столько выстрадала в жизни, что хватит на пятерых обычных женщин.

А Ранита изящным жестом протянула ей блюдо с пирожными.

— Пожалуйста, угощайтесь.

Невозможно. Она не в состоянии сейчас есть. Может подавиться воздушным пирожным. Горло было сухим, как воздух в пустыне.

Но Гвендолин заставила себя собраться с духом и твердо сказала:

— Мы говорим, госпожа Ранита, о том, что произойдет, если действительно произойдет, через много-много лет. Давайте лучше побеседуем о чем-нибудь более близком. — Общество и враждебность родственницы принца казались ей почти непереносимыми, и она решилась нанести ответный удар: — А вы, госпожа Ранита, уже знаете, за кого выйдете замуж? У принца есть планы в отношении вашего брака? Ведь, если я правильно поняла, то именно от его решения зависит ваша судьба. Итак, у него есть кандидат вам в мужья или вы должны будете остаться дома и посвятить свою жизнь ему и мне?

Госпожа Ранита прищурилась. Очевидно, удар достиг цели. Потом внешне спокойно ответила:

— Нет, я пока ничего не слышала о его решении, хотя мне, конечно, интересно. А почему вы спрашиваете, миледи? Вы что-то знаете?

— Нет.

Впервые с момента их знакомства голос госпожи Раниты прозвучал неуверенно:

— Но если что-то услышите, то скажете мне?

— Конечно, госпожа Ранита. Нам надо помогать друг другу, а не мешать, ведь так?

Вернувшись в отведенные ей покои, Гвендолин заглянула в распорядок дня. Поверить невозможно: практически каждое утро ей предстояло проводить по несколько часов с этой неприятной особой! И еще ее крайне нервировал тот факт, что пока все делалось согласно составленному для нее принцем расписанию. Это оскорбление ее умственных способностей!.. И еще проверка умения контролировать ситуацию.

Но как бы то ни было, а согласно этому расписанию у нее было совсем немного времени, чтобы освежиться и переодеться к вечеру. Она должна сегодня ужинать с Нараяном Бахадуром. Наедине! А ее помощница Рапати уже приготовила наряд — шелковый брючный костюм бледно-голубого цвета с длинным и ярким желтым шарфом.

У Гвендолин было неподходящее настроение для столь элегантного наряда, но ей не хотелось спорить. Особенно сейчас, когда голова была занята более серьезными проблемами.

Главное — это справиться с собственными эмоциями, которые выходили из-под контроля, стоило только оказаться рядом с этим мужчиной, ее «женихом». И она до сих пор еще не сделала ничего, чтобы приблизить достижение своей цели.

Так воспользуйся сегодняшним вечером, сказала она себе, направляясь в сопровождении Рапати в апартаменты принца. Это шанс, которым нельзя пренебрегать! Попробуй хотя бы обнаружить, где могут храниться чертовы расписки.

Они ужинали в небольшом крытом дворике, сидя за низким столом, накрытым белоснежной скатертью, освещаемой свечами в серебряных подсвечниках. Гвендолин не очень обращала внимание на то, что ест, поскольку пыталась найти способ выказать свою озабоченность по поводу свадьбы и госпожи Раниты тоже.

— Я сегодня занималась с госпожой Ранитой, — начала она, злясь на себя за прямой подход. — Должна признать, она настоящий знаток в вопросах культуры и обычаев.

— Правда?

Гвендолин заставила себя продолжить:

— И она высказала некоторые мысли, которые обеспокоили меня.

— Неужели?

— Да. Несмотря на свое образование, госпожа Ранита крайне консервативна, по крайней мере, в том, касается роли женщины в вашем обществе.

Принц чуть заметно повел плечами.

— Ранита всегда была очень приятной в общении женщиной.

Неужели он намеренно насмехается над ней?

— Похоже, вам она нравится. Удивляюсь, почему вы не думали о том, чтобы жениться на ней?

Нараян Бахадур пристально взглянул на свою собеседницу.

— Разве я говорил что-то подобное?

— О, так вы делали ей предложение?

— Нет. Я безмерно уважаю Раниту, но отношусь к ней только как к сестре.

Наконец-то она хоть что-то узнала о нем! Впервые за время прибытия в страну ей удалось заглянуть в его жизнь. Кто он такой, Нараян Бахадур Банендра? Во что верит? Что любит?

— А вообще кому-нибудь делали предложение?

— Я долго откладывал принятие решения о женитьбе, — мягко произнес он. — Я ждал вас, миледи.

— Не меня…

— Нет, именно вас.

Гвендолин не знала, что ответить на такие слова. Может, стоит просто воспользоваться возможностью и высказать свои соображения по поводу свадьбы?

— Скажите, вы уже подумали о моем предложении? О бракосочетании… на родине моей матери? — Гвендолин пыталась говорить спокойно, хотя нервно теребила под столом край скатерти. Она испытывала острое физическое, сексуальное влечение к нему и чувствовала, что и он ощущает то же самое.

— Вашей матери? В Финляндии?

— Я знаю, вы хотите, чтобы свадьба состоялась здесь, в Катманду, согласно вашим обычаям и традициям, но, может быть, мы пойдем на компромисс? Вместо одной свадьбы устроим две. Слетаем в Тампере, проведем церемонию там с участием моей родни, потом вернемся сюда и устроим вторую тут.

— Две церемонии?

— В этом нет ничего экстраординарного, ваше высочество…

— Нараян Бахадур, пожалуйста. Мы ведь обсуждаем нашу свадьбу.

То, как он произнес слова «наша свадьба», заставило ее покраснеть. Гвендолин неловко кивнула, остро ощущая исходящую от него силу и сексуальность. А также отдавая себе отчет, что, несмотря ни на что, они в конце концов окажутся вместе в постели.

— Двойные свадьбы становятся привычными в наши дни. Это лучший способ примирить различные культуры и религии, — пробормотала она срывающимся голосом.

Принц заколебался.

— Возможно. Я никогда прежде не думал об этом в таком аспекте. Что ж, полагаю, это вполне возможно.