Книга Дополнительный прибывает на второй путь - Леонид Словин

— Как мыслите, кто мог это сделать?

Денисов узнал голос невидимого за кадром Бахметьева.

Горяинова замотала головой.

— Кому вы доверяете ключи от дачи?

— Только дочери, сыну.

— Они знали о ценности икон? — Бахметьев так и не появился на экране.

— Был разговор. Продать, мол, часть икон Ольге в приданое… Девчонка, как раньше говорили, на выданье. С частым гребнем не отдашь.

— Как отнесся к этому предложению сын? — спросил следователь.

Горяинова задумалась.

— Дима был согласен… Первое время. Потом стал возражать.

— Друзья? — догадался следователь. Он неожиданно затронул наболевшее у Горяиновой.

— Компания… В том и дело. Компания интересовалась иконами не меньше его. Носились. Узнавали названия в музее Андрея Рублева.

— Кто именно?

— Верховский Володя, Анкудинова… Момот Слава.

— Когда они были в последний раз у вас на даче, в Крестах?

— В январе, после экзаменационной сессии.

— Что вы можете о них сказать?

— С отцом Момота Аркадий Иванович вместе работал. Хорошая семья… — Денисов не услышал в голосе Горяиновой уверенности. — Слава много читает.

— А Анкудинова?

Горяинова помолчала.

— Эта их всех умнее.

— Почему вы так думаете?

— Да так… — Она уклонилась от ответа. — У Верховского в голове сумбур. Деревянные храмы, Соловецкие острова. Носится с мыслью уехать на Онегу в брошенные деревни… Заинтересовал ребят иконами. Моего сына тоже.

Денисов ориентировался главным образом на интонацию: Горяинова явно преувеличивала влияние компании на сына.

— После знакомства с Верховским, Розой Дима зачастил на дачу, на половину племянника.

— К иконам?

— Да. Просил отца взять некоторые, самые ценные в Москву.

— И что отец? — Лишенный морщин, крупный лоб следователя возник на экране.

— Был против! Отец у нас очень строгий. Против ему не скажи. Все на нем: институт, дача, машина…

— А вы работаете?

Оператор показал наконец Бахметьева.

— Преподавателем.

— В школе?

— В восемнадцатом ЖЭКе, на курсах кройки и шитья. — Горяинова вздохнула. — А Димка наш, он такой… На улице последний кусок друзьям отдаст. А домой вернется — возьмет себе самый лучший. Трудный парень! Оч-чень… — Она произнесла это слово с двумя «ч» — торжественно и скорбно.

— Вы знали, что восьмого февраля ваш сын собирается на лыжную прогулку? — снова вступил в допрос следователь.

— Я узнала об этом от дочери накануне.

— Следствие ставит вас в известность, — негромко, без выражения начал следователь, — о том, что восьмого февраля после прохождения поезда здоровья на перегоне Шугарово — Михнево в бессознательном состоянии была обнаружена знакомая Дмитрия — Анкудинова…

— Ничего не знаю! — быстро ответила Горяинова.

— Ночевал ваш сын дома после возвращения с лыжной прогулки? — спросил следователь.

— Дома Дмитрий не появлялся.

— Чем вы объясните его отсутствие? — по какой-то причине следователь изменил тактику: вопросы его звучали более официально.

— Не знаю… Думаю, он у кого-нибудь из друзей, — ответила Горяинова.

— Может, уехал? Как вы считаете? Позвонил бы ваш сын домой, будь он в настоящее время в Москве?

Горяинова помолчала.

— Дима звонил.

— Когда?

— Сегодня ночью. Я взяла трубку, — она смахнула слезу, — стала умолять его приехать. Отец тоже его упрашивал.

— А что Дмитрий?

— Ничего не ответил.

— Совсем не говорил с вами? — переспросил следователь.

— Совсем. Потом телефон отключился. Почему же вы решили, что это звонил ваш сын?

— Кто ж еще, товарищ следователь, — Горяинова развела руками, — в три часа ночи звонить будет?..

— Денисов! — раздалось неожиданно. — К телефону срочно! — В дверях класса стоял сержант. — Из Крестов! По краже с дачи Горяиновых звонят!

— Надо же! — Денисов с досадой отставил стул, начал пробираться к выходу.

— Потом досмотришь! — успокоил помощник дежурного.

…Звонил участковый инспектор, с которым Денисов познакомился утром в Крестах, на месте происшествия. Ему был поручен розыск Дмитрия Горяинова.

— Сын Аркадия Ивановича так и не появлялся?

— Не приходил.

— Но вы ведь тоже будете его искать?

— Безусловно. — Денисов раскрутил замотавшиеся на телефонном шнуре кольца. — Дмитрий Горяинов слишком заметная фигура в этой истории.

— Надо узнать, где он был на прошлой неделе. — Инспектор сказал об этом вскользь, как бы нехотя, — такова, очевидно, была его манера, словно он не принимал Горяинова-младшего всерьез. — Может, на даче?

— Обязательно проверим.

— Надо проверить и всю его Компанию…

— У вас затруднения? — Денисов взглянул в окно.

За окном бежала по крышам домов неоновая строчка: «Пользуйтесь услугами железнодорожного транспорта».

— Видишь ли… — Участковый инспектор помолчал. — Деревенские за иконами не полезут. Они им не нужны. Да и где сбыть?

— Тогда кто же, по-вашему?

Участковый помолчал опять.

— Это сделал кто-то связанный с Горяиновыми.

— Из Компании? — уточнил Денисов.

— У нас есть свидетели: Димка Горяинов и Анкудинова интересовались старинной утварью. Их часто видели в Крестах. В соседней деревне.

— Давно?

— Дней десять назад. Заходили к одной старухе… Проверьте, как они вели себя в поезде. Не было ли разговоров об иконах…

«Вот почему он звонит… — подумал Денисов. — Кража в Крестах и гибель Анкудиновой! Для него одно преступление — следствие другого…»

— Может, что не поделили?.. — Участковый разговорился. — Иконы могли оставить себе, а могли и предложить другим. На этой почве разногласия… Сам знаешь! И вот что еще странно… — Денисов услышал в голосе недоумение. — Эксперт оказался прав! В дачу проникали дважды! Через отжатую дверь крытого двора и с крыльца — с помощью подобранного ключа… Вот так, брат!

К видеомагнитофону Денисов так и не вернулся. Зашел в кабинет, где Колыхалова беседовала с поджарым немолодым человеком в куртке и спортивном трико — инструктором Коношевским.

Здесь же сидела его жена, много моложе, с округлым, матового цвета лицом.