Книга Влюбленная принцесса - Мэг Кэбот
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я: Ну да, конечно, если можно так сказать о тройке с плюсом.
Майкл: Какая тройка с плюсом! Этого не может быть. Ведь твоя мама замужем за твоим учителем алгебры!
Я: Ну и что? Это еще ничего не значит. Сам знаешь, мистер Джанини никого не выделяет.
Майкл: Ну, для своей приемной дочери мог бы сделать исключение.
Лилли: В КОНЦЕ КОНЦОВ, ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ НА ТО, ЧТО ШКОЛА ИСПЫТЫВАЕТ ЖИЗНЕННУЮ НЕОБХОДИМОСТЬ В ГЛОБАЛЬНЫХ РЕФОРМАХ!!!!
К счастью, в эту минуту прозвенел звонок, и насчет забастовки мы так и не успели договориться. Это очень хорошо, потому что мне совершенно необходимо заниматься.
Забавно, что миссис Спирс, отклонив тему полугодового сочинения Лилли, с диким энтузиазмом отнеслась к моей теме. Звучит она следующим образом: «Дело рождественских елок: почему необходимо бороться против языческого обычая вырубки лесов, если мы хотим восстановить озоновый слой».
А уровень моего IQ (коэффициент интеллекта) даже не приближается к уровню IQ Лилли.
Кенни только что прислал мне записочку следующего содержания:
Миа, надеюсь то, что я сказал вчера вечером, не расстроило тебя. Просто хочется знать, что ты чувствуешь.
Искренне твой, Кенни.
О, Господи. Теперь-то мне что делать? Вот он сидит совсем рядом и ждет ответа. Наверное, он думает, что я пишу ответ.
Что я могу сказать?
Может, наступил самый подходящий момент, чтобы расстаться с ним? Сказать, что-то вроде: «Извини, Кенни, но я не чувствую того, что чувствуешь ты, давай будем просто друзьями». Это, значит, мне надо выговорить?
Просто не хочу ранить его чувства. И все. Он мой напарник по биологии. И что бы ни случилось, мне придется сидеть с ним рядом еще две недели. И, конечно, лучше, если напарник по биологии любит тебя, а не ненавидит.
А как же танцы? Если я порву с Кенни сейчас, то с кем же мне идти на Зимние Танцы? Знаю, что думать о таких вещах ужасно, но это первые в моей жизни танцы, когда есть хоть кто-то, кто мог бы меня на них пригласить. Только что-то не заметно, чтобы Кенни бегал за мной и умолял пойти туда с ним.
Ну, это-то ладно, чего уж там. А вот что делать с зачетом по биологии? Без конспектов Кенни я не произнесу ни слова. Провалюсь с позором. О том, чтобы сдавать биологию без Кенни, не может быть и речи.
Вот и все. Прощайте, Зимние Танцы. Привет, одиночество у телевизора…
Дорогой Кенни,
Только не думай, что я не считаю тебя своим близким другом. Просто дело в том, что…
Да уж, звонок прозвенел, а я так и не успела закончить свою записку.
Это совершенно не значит, что я не буду говорить Кенни о своих чувствах. Конечно, скажу обязательно. Сегодня же вечером, честное слово. Мне все равно, жестоко ли то, что я собираюсь сказать ему обо всем по телефону. Не могу больше этого вынести.
ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ:
Алгебра: повторить вопросы к главам 1–3.
Английский: сочинение.
Мировая цивилизация: повторить вопросы к главам 1–4.
ТО: ничего.
Французский: повторить вопросы к главам 1–3.
Биология: повторить вопросы к главам 1–5.
Я с ним не рассталась.
Но, если честно, хотела.
Хотя и не воплотила свои желания в жизнь. Даже не потому, что невежливо бросать парня по телефону.
А из-за того, что наговорила мне бабушка.
Сама-то я и не думаю, что это правильно. Не в смысле, что неправильно расстаться с Кенни. Просто вчера после дополнительных занятий по алгебре мне пришлось идти в демонстрационный зал, где Себастьяно развесил свои последние творения и был готов выслушать слова восхищения.
Подошли худенькие девушки – помощницы Себастьяно и начали меня обмеривать со всех сторон. Бабушка, естественно, находилась тут же, не переставая твердить, что теперь мне следует носить одежду исключительно от кутюрье Дженовии, чтобы проявлять патриотизм или там что-то еще… Ну, это мы еще посмотрим. Модельер в Дженовии один. Это Себастьяно. Он практически никогда не использует для платьев хлопчатобумажную ткань.
Однако у меня, наверное, есть дела и поважнее, чем в начале декабря заниматься весенним гардеробом.
Рассматривала я все эти платья, да так задумалась, что унеслась мыслями куда-то совсем далеко.
– Амелия! – взорвалось вдруг у меня в мозгу.
Я аж подскочила. А, это бабушка.
– Амелия, что с тобой сегодня? Себастьяно спрашивает, что ты предпочитаешь: круглое декольте или квадратный вырез?
– Квадратный вырез чего? – спросила я.
Бабушка сделала страшные глаза. Она часто так делает. Поэтому папа никогда не заглядывает на мои уроки королевского этикета, хотя живет в соседних апартаментах.
– Себастьяно, – провозгласила бабушка грозным голосом, под стать взгляду. – Не могли бы вы оставить нас с принцессой наедине. На одну минуту.
Себастьяно почтительно поклонился и покинул помещение, девушки бросились за ним.
– Та-ак, – бабушка буравила меня пристальным взглядом. – Тебя определенно что-то беспокоит, Амелия. Что?
– Ничего, – пробормотала я и покраснела как рак.
Точно знаю, что страшно покраснела, потому что: а) я почувствовала это; б) я видела свое отражение в огромном трехстворчатом зеркале.
– Нет, не ничего, – как отрезала бабушка и достала сигарету, хотя я сто раз просила ее не курить в моем присутствии, потому что легкие пассивного курильщика страдают не меньше, чем легкие активного. Но бабушку проси не проси…
– Так что стряслось? Проблемы дома? Твоя мать уже скандалит с математиком? Я и не думала, что этот брак продержится долго. Твоя мать – ветреная и легкомысленная особа.
При этих словах я чуть не сорвалась. Бабушка всегда оскорбляет маму, хотя та вырастила меня в одиночку, и я, как мне кажется, выросла нормальным человеком.
– К твоему сведению, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более язвительно, – мама с мистером Джанини очень счастливы. И я вовсе не о них задумалась.
– Ну, а о чем тогда? – спросила бабушка со вздохом.
– Ни о чем! Просто я подумала, что сегодня вечером мне надо будет порвать со своим бойфрендом! Вот и все! И тебя это не касается!
