Книга Прирожденные аферисты - Сергей Зверев

– Ну, резать у нас наказуемо, даже преступников, – произнес Маслов успокаивающим тоном. – А вот ответить по всей строгости закона они должны.

– Ты их найдешь, уважаемый?

– Сделаю все, чтобы найти… Но вы нам должны помочь.

– Конечно, поможем!

– Для начала поедем на Петровку, посмотрим журналы. Может, узнаете этого начальника.

– Какие журналы? – удивился Отабек. – Он что, киноартист великий?

– Наши журналы. Там артисты другого жанра…

Глава 10

Баграм под стук вагонных колес радостно насвистывал новую песенку ансамбля «Поющие гитары» и время от времени даже напевал:

Синий-синий иней лег на провода.

В небе темно-синем синяя звезда, о-о…

– Радуешься, что на след напали? – спросил Давид.

Его воодушевило, что им удалось вполне удачно показать себя сыщиками – пусть до успеха еще далеко, но начало положено. И как звучит – напали на след. Прямо как в кино!

Баграм посмотрел на племянника и усмехнулся:

– Как тебе понравилось, что эти жулики еще и комбинат «Красный Перекоп» обокрали?

– Негодяи, да, – закивал Давид. – Настоящие негодяи.

– Я не об этом… Видел, как лицо того типа в отделе сбыта вытянулось?

– Ну. – Давид еще не понимал причину энтузиазма своего дяди.

– Их же тоже обманули, как последних дураков.

– Обманули.

– Ты не понимаешь? То мы, Айратяны, были главными дураками. И тут видим не меньших дураков. А это, знаешь ли, уже совсем другое дело.

– Ну да, – вынужден был согласиться Давид.

– Тонкость тут есть. Психология это, племянник.

– Нужная наука.

– Учиться тебе надо, чтобы все знать. – Баграм налил в стакан, вставленный в подстаканник, пиво, купленное на остановке в вокзальном ларьке. Утром он прикупил также пяток свежих пирожков у перронных торговок. Пирожки были – объедение.

– Я с дядей Ашотом работать буду, – заявил Давид. – Там учиться необязательно.

– Будешь сумки шить до седых волос и продавать их, как я? А потом мошенников искать. А не лучше, как академик Амбарцумян, звезды изучать? Или, как академик Аганбегян, экономику продвигать? Образование – это сила, племянник. Знания нужны. Диплом нужен.

– Наверное, да, – нехотя произнес Давид. Ему не нравилось учиться. Зато нравилось лазить по горам, искать обидчиков. У него был нерастраченный боевой дух.

– Я в свое время много упустил. Теперь жалею, невежественным дураком перед всем миром выгляжу… Ладно, Давид. Нам главное – успеть в Брест прежде, чем начнется шум вокруг того товара с Ярославля. Милиция подключится, а от нее нам надо держаться подальше…

– Я вот что не понимаю, – заявил Давид. – Ну, нас они обокрали – так мы, считай, частники-индивидуалисты.

– И сами всего боимся, – со смешком добавил Баграм. – Вот и надеются, что мы шум не поднимем.

– Хитрые, – кивнул Давид и покраснел, вспомнив, что после того, как их надули, они от избытка чувств отправились с Ашотом в отдел милиции, подняли там шум и только в последний момент сообразили, что в их делах правоохранительные органы не помощник. Хорошо, сообразили уйти оттуда до того, как с них взяли объяснение и паспортные данные. Об этой глупости они родственникам рассказывать постеснялись.

– Только с нами они ошиблись, – изрек Баграм. – Мы сами вопрос этот закроем.

– Но ведь они государство обманули. Государство! – выдал Давид с оттенком торжественности и опасливого уважения.

– А что государство?

– Если мы их везде ищем, то государство уж точно в покое не оставит. У государства армия, милиция. Сила!

– Ой, Давид. Сколько же тебе еще предстоит узнать, пока доживешь до моих седин. Думаешь, государство все видит? Да у него порой воровать легче, чем у последнего растяпы.

– Это ты неправильно говоришь, – возмутился Давид.

– Помнишь Оганеса из Еревана, племянника бабушки Лусине?

– Он к нам приезжал год назад. У него «Москвич-408» красный.

– Оганес после войны в Молдавии строителем работал. В войсковой части. Настоящая строительная войсковая часть. Караул под ружьем. Пулеметы в оружейке. Все по уставу. И командир – такой плечистый полковник, орел, очень строгий. Во время войны сам мародеров и нарушителей дисциплины расстреливал. Оганес по восемнадцать часов надрывался, план давал. Хотя платили хорошо. А однажды один работник, которого с облигациями обманули, жалобу написал в Министерство обороны. И через несколько дней государственная безопасность с прокуратурой приехали. И всех арестовали.

– За что? – удивился Давид.

– Оказалось, часть поддельная была.

– Как это, воинская часть – и поддельная?

– Прокуратура установила, что этот командир строительное образование еще до войны получил, с ГУЛАГом каналы рыл, там все ходы-выходы узнал. В первые дни войны он, старший лейтенант, вместе с шофером своим из части сбежал. Собрал вокруг себя таких же дезертиров, которым по законам военного времени расстрел положен. Они по поддельным документам строительный батальон создали по обслуживанию тылов. И так разумно всё обтяпали, что тыловое командование было уверено – часть настоящая. Они туда подбирали отставших от своих полков солдат, даже с военкоматов им пополнение присылали.

– И никто не заподозрил ничего?

– Война, неразбериха. Так они до Берлина дошли. Оттуда целый состав с трофейными машинами и тракторами привезли. До середины пятидесятых годов и доработали. Договора заключали, дороги строили, план выполняли. Полковник перед пионерами выступал, за трибуной в обкоме стоял. И случайно все вспылю. А ты – государство. Смешно!

– Что с полковником стало?

– Как что? Расстреляли.

– Вот видишь. Все-таки расстреляли.

– А скольких не расстреляли? Сколько контор работает, а мы и не подозреваем, что они негосударственные?

– Много?

– Не знаю. Одну знаю точно.

– Правда?

– Да, Давид. Это мы. По бумагам – государственный цех. А по факту – сплошная частная лавка.

– Но это же семейное дело, – обиделся вдруг Давид. – Мы своими руками все делаем. И на нас никто внимания не обращает.

– Не обращают. Пока прокурор и начальник ОБХСС родственники и свою долю от нашего дела имеют.

– Ну, правильно. Мы же в Армении. У нас все справедливо, – угрюмо произнес Давид.

– А завтра назначат какого-нибудь азербайджанца прокурором. Который нам никак не родственник. И объявит: «А цех подложный!» И придут к нам. Скажут тебе: «Работал там? Так собирайся в тюрьму». И как тогда?