Книга Одноклассники - Хельга Графф

– О чем ты? Как это не бросай?! Да наши жизни с тобой уже связаны навек, неужели ты этого еще не поняла?

– Верю, – мне очень хотелось в это поверить. Очень!

Обед прошел чудесно! Всё замечательно и вкусно в превосходной степени, но нужно было двигаться дальше, чтобы заняться вечером нашими привычными делами… А путь предстоял неблизкий. Через пару часов вышли к Мариинке, где я когда-то как ученица балетной школы принимала участие в спектаклях, о чем попутно ему и рассказала. Еще через час силы были почти на исходе, и Леха предложил взять меня на руки, но от такой любезности я отказалась. Если он поднимет меня на руки и попробует пронести хотя бы несколько метров, мы тут же оба рухнем не в состоянии не только идти, но и ползти дальше, а нам необходимо как можно быстрее добраться до метро.

Мелкими перебежками с кратковременными остановками и горячими поцелуями мы вышли на Невский проспект. Народу, как всегда, тьма. Крепко держа меня за руку и уверенно раздвигая прохожих, Алексей настойчиво продвигался вперед. Я с трудом семенила сзади, как Пятачок за Винни-Пухом, постоянно натыкаясь на людей и отчаянно лавируя между ними. В конце концов, выбившись из сил, сказала:

– Послушай, давай расцепимся, мне тяжело так идти!

Но Леха еще крепче сжал мою руку и твердо заявил:

– Нет!

Он не хотел отпускать меня ни на минуту, не хотел терять ни сейчас, ни в дальнейшей жизни. Мне стало хорошо и спокойно. На эскалаторе, нежно сжав его ногу своими коленями, тихо спросила:

– Ты меня любишь?

– Я тебя обожаю! – с любовью произнес он.

В ушах всё звучали его слова: «Я тебя обожаю… обожаю…» – музыка, поэзия и невероятное, несмотря на нюансы, счастье! Сегодняшний чудесный день предпоследний, а завтра… завтра он уедет, возможно, навсегда. Впереди маячили пустота и полная неопределенность, как жить, что делать без него, как не скучать, не страдать и когда же мы увидимся снова…

Стало грустно. Впереди наш последний вечер, когда мы сможем заниматься любовью, признаваться в своих чувствах и строить призрачные планы на будущее.

В этот день мы любили, как в последний раз. Всей душой, всем телом я принадлежала ему, а он мне. Мы хотели запомнить каждую частичку друг друга, каждый эпизод наших отношений. Мое тело полностью находилось во власти его нежных и сильных рук, а его – в плену моего страстного и трепетного языка. Через пару минут, как мы разделись и легли, Лешка уже находился в полной боевой готовности. Толчки были такими сильными, что, казалось, он хочет остаться во мне навсегда, навек связав таким образом, наши судьбы. Он завершил процесс бурным оргазмом, но еще долго находился во мне, не желая покидать мое уставшее тело.

– Дни, проведенные с тобой, были лучшими в моей жизни, – с нежностью глядя на меня, признался мой друг.

– И для меня тоже, я люблю тебя. А вообще, тебе не было скучно со мной?

– Что ты, родная, с тобой разве соскучишься?

– Но ведь прежде ты говорил, что у меня нет чувства юмора.

– О чем ты?! Я был не прав, ты абсолютно другая, чем представлялась мне в письмах. Все было классно!

– Да! Жаль только, что всё, а особенно хорошее, когда-нибудь заканчивается…

Уставшие, но счастливые, мы лежали и разговаривали уже пару часов, и тут он снова потянулся ко мне: «Я хочу тебя…»

Поздно вечером пили с мамой чай и говорили о нем. Она понимала мою печаль, но как ни старалась, утешить меня не могла. Как же я не хотела расставаться с ним, как не хотела! Хорошо еще, что завтра есть время до отъезда, чтобы побыть вместе… хотя бы еще чуть-чуть… Сердце сжалось от тоски… как же мне жить… без него…

Глава 7

Последний печальный день, а за ним – разлука на годы, а может, и навсегда. Когда Алешка пришел, я сразу поняла, что настроения у него нет совсем. У меня тоже его не было, но я постаралась взять себя в руки. Ему, как и мне, наверное, нелегко. За завтраком поговорили об искусстве. Лешка отметил, что из меня мог бы получиться отличный критик, на что я заметила, что если бы, не дай бог, стала критиком, то меня убили бы на следующий день, потому что критика у меня чрезвычайно жесткая, безапелляционная, резкая и не оставляет ни малейшего шанса ее объекту.

– Давай посмотрим видео, – сказал Алексей.

– Интересно.

Мы вышли в гостиную. Роликов было множество, и я с удовольствием посмотрела видео с Лешкиными родителями на даче и его участием в хоккейном матче. Надо сказать, катался он шикарно и забил великолепный гол! Затем последовали записи его тренерской работы и различных фестивалей. Только съемки его отпусков в Крыму и тропиках Алексей намеренно обходил стороной, и я знала, почему. Там он был не один, а со своей возлюбленной Ирой, на которой хотел жениться еще в прошлом году.

– Покажи-ка Таиланд, – попросила я.

Мне очень хотелось поближе взглянуть на соперницу (вернее сказать, на соратницу по «цеху»), так как на одном из снимков, высланных ранее, я не смогла ее толком разглядеть. Ревность внимательно наблюдала за ситуацией.

– Да там ничего особенного, – несколько смутившись, пояснил он.

– Ладно, покажи…

Замелькали кадры. Тетка лет сорока, столько ей в общем-то и было, с обычной внешностью и заурядной фигурой (кстати, не представляющая из себя ничего особенного) позировала в легком брючном костюме на фоне пальмовых деревьев, что-то говорила своему любимому мужчине, то есть Лешке, смеялась и выглядела исключительно счастливой женщиной. Потом был фрагмент из номера. Действующие лица всё те же, но одежды на них стало меньше. Он с голым торсом, она в халатике снимались на видео и были очень довольны, наверное, любили друг друга…

А я в это время, как последняя идиотка, с нетерпением ждала от него весточки на свое первое за долгие годы письмо. В горле застрял ком. Какая же дура! Как же до сих пор не могу понять, что если человек за столько лет не только не пытался меня найти, зная старый ленинградский адрес и имея интернет под рукой, но и ни разу не вспомнил, значит, я ему на фиг не нужна! И все, что он говорит мне в свое оправдание, мягко говоря, неправда или просто игра.

Да, он приехал, но не к любимой, встречи с которой ждал годами, а просто к женщине, связанной с ним давним знакомством, ради того, чтобы взглянуть на нее. Интересно ведь посмотреть, как выглядит теперь твоя почти на пороге пятидесятилетия одноклассница-первоклассница, ну и, разумеется, взять реванш за 80-е, когда она должна была принадлежать ему, но досталась другому. И вот, добившись ее, он победоносно поставил точку в этой многолетней истории. Да, думаю, всё именно так. В пользу моей версии говорило многое: его первый страстный сексуальный поцелуй на платформе, некоторая бесцеремонность, фраза в гостинице в первые же часы пребывания здесь: «Ты до вечера потерпишь?» и его постоянно навязываемая мне мысль, что мы не сможем жить вместе хотя бы когда-нибудь. Всё это свидетельствовало о том, что он не хочет, чтобы я пришла в его жизнь навсегда. Если бы он любил меня по-настоящему, всем сердцем, всей душой столько лет, то относился бы ко мне трепетно, с нежностью, боясь прикоснуться, чтобы ненароком не обидеть своими поспешными действиями, и испытывал бы неловкость и смущение в отношениях со мной. В конце концов, когда мы только начали переписываться, старался бы находиться на связи с обожаемой женщиной всегда, и уж точно не оказался бы в постели с очередной понравившейся девушкой всего за месяц до предполагаемой желанной встречи.