Книга Дрессированные сучки - Виржини Депант

Я спросила:

— Вы приехали вместе?

Она покачала головой: нет. Выпрямилась, встряхнулась, судорожно вцепилась в покрасневшие от холода колени. Пальцы у нее были длинные и тонкие, в кольцах с камнями, в основном синими.

Зелье, которым меня угостила Мирей, оказалось супер-дрюпер, меня повело и завело, я улетала и рассыпалась в куски.

Она тоже затянулась, окончательно взбодрилась и начала задавать вопросы:

— Ты стриптизерка?

Она так внимательно меня разглядывала, как будто воображала танцующей с пером в заднице и широкой улыбкой на губах. Я кивнула.

— Недалеко отсюда… Кстати, пора двигать, я сегодня работаю.

— А живешь в квартале?

— Да, и мне там нравится…

— Стеф и Лола работали на местных?

— Пип-шоу принадлежит Организации.

— Часто у вас девушек забивают, как скот, сводя счеты?

— Такого не было никогда.

— Или ты не в курсе. Сама сказала — в квартале не болтают лишнего…

Она начала скручивать второй косячок, больше не плакала, поглядывала искоса. Высунула язык, лизнула бумажку, заклеивая сигарету. И вдруг выдала с наскока информацию:

— Стеф и Лола явились в Лион искать Виктора. Я, кстати, тоже.

Сделала паузу, как будто собиралась с мыслями, хотя на самом деле ее интересовала моя реакция. Может, ждала, что я в ужасе вцеплюсь в лавку обеими руками? Может, все они так шизели? Но я всего лишь сказала философски:

— Не скажешь, чтобы бабы его не любили…

И замолчала, ожидая продолжения и уточнений. Она их и выдала — выпалила на одном дыхании:

— В Париже он запускал руку в кассу пип-шоу. Когда хозяин узнал, пришел в ярость. Понимаешь, любой, с кем Виктор встречается в этой жизни, тут же становится его лучшим другом до гробовой доски. Хозяин был его братом, благодетелем и все такое прочее. Что не мешало Виктору обворовывать его по полной программе. Когда все открылось, босс дал ему сутки на отдачу долга. И Виктор "приземлился" у меня в баре… Мы приятельствовали, но денег он у меня никогда не занимал. Потом уж мне сказали, что он был должен колоссальные бабки, почти всем. Тянет на подвиг, но это вполне в его стиле. Значит, он напел, что ему позарез нужны пять штук, что отдаст через неделю… В общем, прокомпостировал мозги. Он птица-говорун, трепом чего хочешь добьется. Самые недоверчивые попадались. Я дала ему деньги, он так благодарил — ну прямо весь изблагодарился: я и самая лучшая в мире, он и не любил никогда никого больше меня… Результат заезда: Виктор исчезает, испаряется. Не подает признаков жизни.

— Может, просто не мог.

— Уверена, что не знаешь его?

— Слушай, не доставай, а? Откуда такие мысли?

— А оттуда, что ты его защищаешь. Все, кого он поимел, защищают его, как бешеные течные суки.

— Он что, любит это дело?

— Охотится на все, что движется. Просто не может удержаться. Ему надо, чтобы все его любили. А бабы чтобы кричали, как оглашенные, когда он их обрабатывает. Виктор не спит спокойно, если он вставил девке, а она не попросила еще.

— А ты кричала?

— Этот сукин сын до меня и пальцем не дотронулся.

— Но адрес сменить заставил?

— Ну-у… У меня потом начались заморочки с деньгами. Запуталась… Тяжелая наркота, дорогие привычки… Знаешь, как это бывает… Я не могла забыть, что он меня так поимел, думала о нем день и ночь… Попадись он мне тогда — разорвала бы на куски голыми руками… В начале сентября узнала случайно, что он вроде в Лионе, приехала, но ни разу его не встретила… Успокоилась, нашла работу, приличную берлогу, останусь тут пока.

— А Стеф и Лолу видела в городе?

— Как-то в воскресенье вечером, в дежурной аптеке на Корделье, стояла в очереди за Лолой. Оказаться в пятистах километрах от Парижа и столкнуться нос к носу в аптеке! Мы поржали… Потом сравнили рецепты — оба были от одного клиента из заведения с улицы Сен-Дени, после бара он всегда ходил смотреть девочек. Раздавал чистые бланки, папаша у него был врач. Мы пошли, выпили… Потом виделись редко, потому что со Стеф у нас как-то не сложилось.

— Да, она была… крутая.

— Гадина она была и шлюха. Скажешь, нечего мертвых плохо поминать… Против ее занятий я ничего не имею, но прошмондовка она была та еще.

— Что им было нужно от Виктора?

— Лола тут ни при чем, все дело в Стеф. Она никого не любила, и уж никак не сутенеров. Виктор завелся, начал с ней "дружить" — пальцем не прикоснулся, и сработало: она съехала с катушек. Сама на него запрыгнула. Наверно, достал своим отростком до дна души, говорили, она даже смеяться научилась… странным смехом. Они тогда уже жили вместе с Лолой. Виктор переехал, стал занимать деньги у обеих, продавать их вещи, водить баб. Короче, все как всегда, по полной программе. А Стеф его не выгоняла, что бы он ни творил. А потом вообще исчез. Она думала, он позвонит, чтобы извиниться, или вернется… Мне Лола все это выдала. Кстати, он и ее имел. А Стеф все ждала… Когда узнала, что Виктор в Лионе, сказала Лоле: "Мы поедем, и я его убью!" Бритву раздобыла, представляешь?!

— Они его нашли?

— Нет, но напали на след, судя по всему… В какой-то момент они поняли, что его и другие люди ищут — чтобы открутить голову. Виктор умеет вляпаться и врагов заводит легко. Однажды Стеф заявилась ко мне, сказала, что все обдумала и надо поговорить… Виктора необходимо найти — немедленно! Зачем? Чтобы помочь, естественно! Видала? Она долго шуршала мозгами и решила: ей одной позволено иметь на него зуб… Сегодня он у нее Иуда, а завтра — уже Иисус Христос… Я ответила, что для меня тема закрыта.

Мирей здорово умела рассказывать. Красивый голос, мелодичная интонация. Я восторженно присвистнула:

— Ну и заводной же мужик этот ваш Виктор! Хотелось бы посмотреть…

Она потемнела лицом, пожала плечами.

— Не надейся перехитрить Виктора.

Во второй раз за последние сутки я поняла, что не до шуток.

Спросила:

— Стеф сказала тебе, что за люди охотятся за Виктором?

— Королева-Мать. Он снюхался с ней, как только попал в Лион, ну и достал ее по полной программе… Она хочет получить его голову в мешке. Меня это не удивляет — он всегда действует с размахом.

— Откуда эти сведения?

— Стеф раскопала. Они с Лолой закорешились с парнем, который много чего знает о ваших делишках, — араб, кажется…

— Где же он прячется?

Она развела руками:

— Ни малейшего понятия…

— Зачем ты все это мне рассказала?

— А так, люблю покопаться в дерьме.

Широченная ангельская улыбка, дырка вместо зуба с одной стороны, глаза с хитрецой, словно она готовит какую-то каверзу… Ей очень шло это порочно-веселое выражение мордочки…