Книга Нерушимая клятва - Андреа Кремер

Кто он? Что он здесь делает?

От двери донесся низкий смех, напоминающий собачий лай. Он привлек мое внимание. В аудиторию вошли трое старших волков из стаи Бэйнов. Сабина улыбалась, глядя на Рена снизу вверх. Я сжала зубы, увидев, что она держит его под руку. Дакс следовал за ними по пятам. Рен осматривал полупустую аудиторию. Улыбка сошла с его лица в момент, когда он увидел нашего нового одноклассника. Он высвободил руку, которую держала Сабина, повернулся к Даксу и подбородком указал на Шея.

Вдвоем, плечом к плечу, они медленно подошли к Шею. Глаза мальчика расширились, когда он увидел волков прямо перед собой. Я вцепилась руками в края стула и приготовилась броситься между хищниками и ничего не подозревающей жертвой, если ситуация выйдет из-под контроля.

Губы Рена изобразили гримасу, которую вряд ли можно было принять за улыбку. Я изо всех сил старалась сдержать рвущееся из горла рычание, глядя, как вожак приближается к юноше.

«Если ты сделаешь ему хоть что-нибудь, я убью тебя». Я ахнула от удивления, поразившись этой непрошеной мысли, и порадовалась, что мы не в волчьем обличье. Если уж и был кто-то, кому не следовало угрожать, так это Рен. Он был будущим нашей стаи. Моим будущим.

Рен протянул руку.

— Меня зовут Рен Ларош. Ты здесь новичок. Я видел тебя на органической химии.

Шей нахмурился и медленно вытянул вперед руку, вздрогнув, когда Рен сдавил его пальцы. Но вместо того чтобы вжаться в стул, на котором он сидел, как поступила бы большая часть людей на его месте, новичок сердито посмотрел на Рена и вырвал руку, сжатую, как тисками, сильными пальцами вожака Бэйнов.

— Шей. Шей Доран.

Под партой юноша тайком размял пальцы.

— Рад познакомиться, Шей.

Рен указал взглядом на своего рослого компаньона.

— Это Дакс.

Здоровяк демонстративно потрещал костяшками пальцев.

— Привет, друг. Надеюсь, ты здесь выдержишь. Крутая школа.

Быстрым согласованным движением два волка проскользнули на места по обе стороны от Шея. Я сжала карандаш так сильно, что он сломался пополам. Рен подмигнул мне со своего нового места. Я свирепо посмотрела на него, но он и не подумал расстроиться, его улыбка стала еще шире. Прозвенел звонок, и наш учитель, мистер Селби, начал что-то писать на электронной доске. На пустой поверхности появились слова: «Каково истинное естественное состояние?»

— Прежде чем мы приступим к обсуждению темы сегодняшнего урока, я бы хотел, чтобы вы обратили внимание на то, что в нашем классе появился новый ученик.

Мистер Селби повернулся и жестом указал туда, где сидел Шей, зажатый между вальяжно развалившимися мальчиками из стаи Бэйнов.

— Мистер Доран, не хотели бы вы кратко рассказать о себе?

Шей поерзал на стуле и окинул взглядом класс.

— Меня зовут Шей. Я только что переехал сюда вместе с дядей. Последние два года я провел в Портленде. А до того… В общем, я нигде долго не задерживался.

Мистер Селби улыбнулся новичку.

— Добро пожаловать в нашу школу. Я понимаю, что, возможно, у вас не было времени, чтобы прочитать все материалы по моему курсу, но, если у вас есть желание, приглашаю вас присоединиться к дискуссии.

— Спасибо, — сказал Шей, а затем вполголоса добавил что-то вроде «Постараюсь не отставать».

Мистер Селби снова повернулся к доске.

— Тема базируется на том, что вы читали: мысли различных философов о том, каков наиболее естественный миропорядок. С чего все началось? Как все выглядит на самом деле?

— In paradisum. Рай. Эдем, — сказал Рен и послал мне озорную улыбку.

— Отлично, мистер Ларош. Такое состояние, как рай, навсегда потеряно, как вы думаете? Может быть, нет? Философы-просветители считали, что Новый мир — это, возможно, Новый рай.

Мистер Селби записал ответ Рена на доске.

— Что еще?

— Tabula rasa, — подсказала я. — Состояние чистоты.

— Да. При рождении каждого человека внутри его сокрыты бесконечные возможности. Теория Локка говорит об очень похожих вещах. Стоит обсудить, насколько жизнеспособны, по вашему мнению, такие идеи в рамках современного общества. Еще мысли?

— Bellum omnium contra omnes.

При этих словах все волки в комнате напряглись и обернулись к тому, кто это произнес. Остальные ученики, похоже, были под впечатлением от всех этих латинских слов, которые так и порхали по аудитории. Однако по их лицам было видно, что смысл фразы остался для них непонятным.

— Война всех против всех.

Шей нахмурился, увидев, что мистер Селби не спешит переносить его слова на доску.

— Томаса Гоббса часто называют основоположником теории естественного состояния, — продолжал Шей уже менее уверенным голосом. Побледневший мистер Селби обернулся и пристально посмотрел на нового ученика.

Губы Шея вытянулись, когда он увидел выражение лица мистера Селби.

— Я много читаю.

— Гоббса среди списка книг для чтения не было, — произнес бесстрастный голос.

Я быстро и глубоко вдохнула. Голос принадлежал одному из молодых Хранителей, мальчику с копной золотистых волос, из которой тут и там торчали непослушные пряди. Логан Бэйн, единственный сын Эфрона, недоброжелательно посмотрел на Шея. Я уставилась на юного Хранителя. Логан никогда не участвовал в дискуссиях. По большей части на уроках философии он спал.

— Это очень странно, — ответил Шей, вертя в руках ручку. — Он входит в стандартный список философских текстов для чтения.

Мистер Селби взглянул на Логана. Тот покачал головой и приподнял брови.

— Э-э… в программу нашей школы Томас Гоббс не входит.

Взгляд мистера Селби все еще был прикован к молодому Хранителю. Глаза его слегка расширились.

Глядя на Шея, можно было подумать, что он вот-вот вскочит на стол, чтобы выразить протест.

— Что?

Логан повернулся к нему.

— Было принято решение, что его тексты слишком банальны для того, чтобы мы их изучали.

— Кем принято?

Все Хранители и Воины, не отрываясь, смотрели на Шея. Ученики из числа людей, казалось, были не прочь спрятаться под партами до той поры, пока эта часть дискуссии не окончится.

Логан достал солнечные очки, которые носил всегда, вне зависимости от состояния погоды и времени суток. Я смотрела на него в состоянии крайнего удивления. Похоже, Шей коснулся чего-то важного.

— Членами правления, — ответил он терпеливо, словно поучая маленького ребенка. — И твой дядя, Шей, один из них. Так же, как мой отец и еще ряд значительных людей, в чьи задачи входит сохранение репутации этого учреждения.