Книга Рыцарь и его доспехи. Латное облачение и вооружение - Эварт Окшотт

Рис. 36. а – каска с забралом шведская, VII век; из захоронения вождя в Валсгерде; б – шлем с плоским верхом и забралом, около 1190 года; в – шлем, около 1250 года.

Рис. 37. Шлем, около 1290 года. Показана конфигурация пяти деталей и как они соединялись между собой.

Средневековый шлем часто не рассматривают как неотъемлемую часть полного защитного облачения, к которому относились кольчужный чепец или маленький ореховидный шлем, а позже бацинет, арме и салад. Сделанный из нескольких стальных пластин, склепанных вместе, шлем служил большим, похожим на бочонок, покрытием для головы. Все начиналось с простой каски с плоской купольной частью, к которой для защиты лица прикрепляли забрало. Такие каски с забралами северные народы использовали еще в XII веке, но они вышли из употребления; случилось это в конце XII века. В начале XIII века шлем уже покрывал всю голову, его носили для лучшей защиты поверх маленькой железной шапочки и кольчужного чепца. На рисунке 26 показан древний шлем с забралом, датируемый приблизительно 650 годом, шлем 1190 года и полный шлем приблизительно 1250 года; на рисунке 37 показана его дальнейшая эволюция, относящаяся приблизительно к 1290 году. В своих рисунках я показал, как его склепывали из пяти деталей. Шлем такого типа с модификациями использовался до начала XV века, хотя в реальных сражениях его практически перестали применять приблизительно с 1340 года; его место занял более удобный бацинет с забралом, а старую модификацию использовали в поединках и на турнирах. Шлемы конца XIV и начала XV века были похожи на подобные XIII века, но верх у них был закругленный, а не плоский. В Англии есть несколько прекрасно сохранившихся экземпляров – шлем Черного Принца (1372) в Кентерберийском соборе (рис. 38), шлем Генриха V (1422) в Вестминстерском аббатстве (рис. 39) и два таких же образца в Кобхемской церкви графства Кент. Эти «горшки» опирались не на плечи. Продуманная и хорошо скроенная кожаная подкладка удерживала шлем на голове поверх волос, которые тогда носили длинными и подбирали при ношении шлема под маленькую льняную шапочку, кольчужный чепец, а иногда под небольшой железный колпак. Только позже, например, шлемы, изготовленные после 1420 года, стали опираться на плечи, они прикреплялись к доспехам на груди и на спине с помощью застежек или болтов. До этого их крепили с помощью шнуров (вероятно, плетеных ремней), пришитых к подкладке впереди ушей и завязывавшихся на затылке. Последнее имели в виду герольды, когда подавали сигнал к началу турнира – перед командой «laissez aller» звучало: «привяжите шлемы».

Рис. 38. Шлем Черного Принца (Кентерберийский собор).

Рис. 39. Шлем Генриха V (Вестминстерское аббатство).

Рис. 40. Шлем, возможно, принадлежавший Генриху VII (Вестминстерское аббатство).

После 1420 года появляется специальный турнирный шлем. Это был, так сказать, вариант общего назначения, как, например, шлем Генриха V, и по своей форме получил наименование «лягушачий шлем». Такие можно видеть на бесчисленных картинах и скульптурах после 1420 года. Встречается много хорошо сохранившихся экземпляров; один из них (хотя он более позднего происхождения) находится в Вестминстерском аббатстве, куда он был доставлен на похороны короля Генриха VII в 1500 году (рис. 40). При изготовлении этих турнирных шлемов мастера следовали практическим принципам, а именно – толстая, изогнутая передняя пластина, верхний край которой перекрывал верхнюю пластину, закрывавшую свод черепа, полностью защищала глаза. Тем не менее воин мог видеть сквозь смотровую щель, если выставлял плечи вперед и наклонял голову, – именно в таком положении происходило столкновение во время турнирных поединков на копьях. Я точно знаю, что такое положение позволяет хорошо видеть, так как сам пробовал делать это со шлемом Генриха VII в Вестминстерском аббатстве. Правда, в самый момент столкновения надо поднять голову, и в этот момент вы действительно перестаете что-либо видеть, но в миг столкновения это уже не важно, но зато рыцарь находился в полной безопасности.

С доисторических времен форма щита претерпевала многочисленные и разнообразные изменения, но цель его использования не менялась никогда. В эпоху Средневековья кавалерийский щит был самым важным типом, хотя были и другие – маленькие круглые щиты для боя пешим, а в конце Средних веков распространились длинные мантелеты – для защиты лучников и арбалетчиков. Мантелет был похож на щит римского легионера – длинный, прямоугольный и вогнутый. Ранняя форма рыцарского щита очень удачно описывается определением «щит в виде воздушного змея».

Рис. 41. Стили щитов (1050—1450).

В отдельных случаях воины скандинавских народов пользовались щитами, похожими по форме на воздушного змея, до XII века, хотя и редко; обычно они пользовались большими круглыми щитами, как в морских, так и в сухопутных сражениях. Для скандинавов сражаться на суше значило сражаться пешими; в остальных частях Европы воины сражались на старый готский манер – сидя верхом на боевых конях, а прямоугольными щитами «воздушный змей» начали пользоваться не позже IX века. Такой щит продолжали использовать вплоть до середины XII века (то есть до конца норманнского периода английской истории). После этого щит становится короче, а к 1220 году и меньше. У него теперь прямой горизонтальный верхний край. Такие щиты изображены у двух сражающихся воинов на рисунке 7.

Щиты всегда имели вогнутость, соответствующую контуру тела, хотя в конце XIII века иногда пользовались совершенно плоскими малыми щитами. Такой вид щита просуществовал до начала XV века – щит Генриха V, хранящийся в Вестминстерском аббатстве, является щитом именно такого типа, – хотя нет никаких данных, что он широко применялся в битвах. В середине XIV века появился щит новой формы, предназначенный главным образом для турнирного поединка на копьях. Он имел форму неправильного прямоугольника – прошу простить меня за такое геометрически невозможное определение, а вогнутостью он был направлен наружу, а не внутрь. В некоторых щитах ближе к правой руке в верхнем крае была сделана вырезка для взятого наперевес копья (рис. 41).