Книга Блюз «100 рентген» - Алексей Молокин

— Нас с Катериной здесь любят, мебели вон сколько натащили, посуды… — начал было Лешка, но осекся.

Всякого он в Зоне навидался, всего в Зоне много, особенно много смерти, только вот любви — маловато. Климат в Зоне для любви неподходящий, наверное.

— Я сейчас, — заторопился сталкер, убирая бутылку. — Катерину разбужу. И еще надо у Сидоровича патронов прикупить к дробовику, а то у меня мало осталось.

— Прикупи, — согласился Доктор. — В общем, через час я вас жду возле тропинки, что ведет на Болота. Договорились? Остальным скажи, что Катерине требуется постоянное медицинское наблюдение. Тем более что это правда. А про ребенка — молчи. Даже Сидоровичу ничего не говори, хотя старый барсук, наверное, уже сам кое о чем догадался. А Болт — он и так все поймет, на то он и вожак. Только вожак бережет свою стаю, а вы теперь его стае не совсем свои, так что на его помощь особо не рассчитывай, разве что на нейтралитет. Ну, пока, у меня тут еще кое-какие дела имеются. Будь.

Дел у доктора никаких особенных не было, просто он и в прошлой жизни не любил присутствовать при семейных сценах, а уж сейчас и подавно.

Они гуськом шли вдоль старой железнодорожной насыпи. Впереди Доктор, в середине Катерина, Лешка — замыкающим. Поначалу сталкер хотел идти первым, но Доктор не согласился. Пробурчал, дескать, угробить нас хочешь, и зашагал впереди. К удивлению сталкера, примерно через час ходьбы с тропинки, которая вела к проходу на Болота, они свернули и направились к железнодорожной насыпи, причем Доктор предупредил, чтобы никто и не вздумал ступить на ржавые рельсы. Болота во всем своем гнилом великолепии расстилались по ту сторону насыпи, и оттуда доносились странные клекочущие и чавкающие звуки явно механического происхождения, словно где-то посреди радиоактивной трясины работал земснаряд или велась добыча торфа в промышленных масштабах. На Лешкин вопрос о происхождении этих звуков Доктор пожал плечами и сказал:

— Ирригаторы работают.

— Какие еще ирригаторы? — удивился Лешка.

Обыкновенные, — объяснил Доктор. — Снорки-ирригаторы осушают болота, земснаряд у них здесь, жижу с одного места на другое перекачивают. Уже несколько лет качают, все никак выкачать не могут. Да им результат и не важен, им процесс важен.

— А зачем они качают тогда? — Лешка пытался вспомнить, кто такие ирригаторы, вроде бы раньше он о таких монстрах не слышал. Потом вспомнил, что так звали осушителей болот, и вовсе запутался.

— Потому что они ирригаторы, — терпеливо объяснил Доктор. — Они только и умеют, что жижу по трубам гонять, да еще жрать. А до всего остального им дела нет.

— А почему на них радиация не действует? — тупо спросил сталкер.

Потому что они снорки, — отрезал Доктор и скомандовал: — Стоп. Где-то здесь должен быть тоннель.

Тоннель обнаружился в зарослях ивы-неумирайки. Обыкновенная бетонная труба под насыпью, диаметром метра два. Вход в трубу был словно бы затянут почти невидимой радужной пленкой, выпучивающейся наружу гигантским мыльным пузырем.

Доктор вытащил из-за пазухи брезентовой робы нечто похожее на небольшой планетарий — два усыпанных светящейся сыпью шара, соединенные друг с другом гибкой перемычкой, — и принялся осторожно поворачивать один относительно другого. Такого артефакта сталкеру до сих пор видеть не приходилось, но спрашивать было неудобно, к тому же артефакт как раз сработал. И как сработал!

Поверхность пузыря пошла радужными волнами, потом пленка раздалась, мгновенно охватив Доктора со спутниками со всех сторон, вывернулась, и они неожиданно для Лешки оказались с другой стороны насыпи.

Лешка и раньше бывал на Болотах, только в сравнении с тем Великим Болотом, которое простиралось перед ними, те Болота казались так, болотцами, следами козьего копытца незадачливого Иванушки-мутанта. Место, а точнее, время этому Болоту было где-нибудь в Мезозое, а уж никак не в двадцать первом веке.

— Ну, вот мы почти и пришли, — с облегчением сказал Доктор, убирая артефакт за пазуху.

И тут перед ними появилась Тварь.

Мощно разбрызгивая трясину, из черного бочага поднялась трехметровая громадина, в которой Лешка с трудом признал кровососа. Очень большого кровососа. А Большое Болото впереди них взрывалось новыми фонтанами грязи, одну за другой рожая тварей поменьше, и все они были голодными и, выбравшись на поверхность, передвигались по трясине легко, как водомерки. Добыча была ничтожна, твари даже в стеллс не входили, но все-таки это была добыча.

Спереди наседали твари, а позади уже сгустилась радужная пленка, которая не пускала назад, не оказывая при этом никакого сопротивления, просто разворачивала человека — и все. Иди, откуда пришел.

Лешка попытался впихнуть Катерину в тоннель, но проклятая пленка не пускала, и он, отчаянно выматерившись, сдернул восьмизарядку с плеча и шагнул к Доку, прикрывая собой женщину.

Болотная Тварь нависла над растерянным Доктором, раскрылась опрокинутая багровая корона щупалец на подбородке, отчаянно забухал Лешкин дробовик, только нипочем были этой Твари ни разрывающие плоть «турбинки», ни картечь. Лешка сорвал было с пояса гранату — все равно умирать, так хоть не так гадко, но тут за спиной дико закричала Катерина, и Тварь остановилась.

Перед безобразной мордой Твари прямо в воздухе висел маленький ребенок. Ребенок был красным, мокрым и сморщенным, с болтающейся, похожей на червяка пуповиной, он разевал в неслышном крике беззубый рот, а ручонками пытался ухватить Болотную Тварь за щупальца.

Тварь пятилась и пыталась скрыться в Болоте, но ребенок никак не хотел оставить ее в покое. Испуганная Тварь неуклюже плюхнулась на спину, отчаянно задергалась, разбрызгивая болотную грязь и пытаясь ввинтиться в глубину, и это ей наконец удалось. По всему пространству болота захлюпало, монстры один за другим скрывались в родной трясине, и скоро от них ничего не осталось, кроме странного мясного запаха и медленно зарастающих ржавой ряской нефтяно-черных пятен.

Ребенок пропал, словно его и не было, а лежащая у входа в тоннель Катерина страшно завыла и потеряла сознание.

— Док, — заорал Лешка. — Катерина!

— Бери ее на руки, авось донесем, — скомандовал Док. — Ну же, да брось ты свой рюкзак, потом вернемся, подберем.

— Что это было? — спросил сталкер, когда они добрались до дома Доктора, уложили Катерину в постель, накачав ее обезболивающим, и вышли на крыльцо покурить.

— Сына не признал? — ответил Доктор. — Это и есть твой сын, сталкер. И, похоже, ничего тут уже не поделаешь.

6

Лешка пробирался по Большому Болоту к знакомому тоннелю под железнодорожной насыпью. Доктор рассказывал ему, что это хотя и не единственный путь из Большого Болота в привычную Зону, но самый удобный, если, конечно, ходить умеючи и пропуском запастись, то есть «планетарием». Остальные дорожки были куда хуже, пусть пройти по ним можно было и без артефакта, но только при очень большом везении. Везунчиком сталкер себя не считал, а потому двигался к бетонной трубе, с удовольствием ощущая за пазухой тяжесть завернутого в тряпицу «планетария». Редкостный артефакт он отыскал сам. Как выяснилось, на Большом Болоте существовало множество аномалий, начиненных весьма ценным хабаром, хотя добывать его оттуда было весьма рискованно.