Книга Воплощенное совершенство - Эбби Грин

– Лезь под навес!

Сбросив рюкзак, Серена послушно забралась в укрытие, а спустя секунду к ней присоединился и сам Лука. Разумеется, оба они промокли насквозь, но теперь у них появилась хоть какая-то защита от льющихся с неба потоков.

– И долго это продлится? – не выдержав томительного молчания, спросила она через несколько минут.

Обхватив колени руками, Лука слегка наклонил шею, выглядывая из-под навеса.

– Может, несколько минут, а может, и пару часов. В любом случае нам снова придется ночевать в палатке. До деревни осталось всего пара часов пути, но скоро стемнеет, и продолжать путь опасно.

При одной мысли, что они снова станут спать в одной палатке, Серена почувствовала, как у нее внутри все сжимается.

Лука протянул ей очередной протеиновый батончик, и Серена хотела его уже взять, но тут он резко схватил ее за запястье и нахмурился.

А сама она замерла от неожиданности, не в силах сосредоточиться ни на чем, кроме его прикосновения.

– Что это за отметины? Они у тебя здесь появились?

Внимательно осмотрев ладонь, Лука взял ее за вторую руку и принялся изучать ее также пристально. Запоздало сообразив, что происходит, она попыталась отдернуть руки, но Лука крепко ее держал, явно считая, что отметины появились совсем недавно.

Она отлично видела, что он там разглядывает. Крошечные перекрестные стародавние шрамики.

– Они старые. – Он удивленно посмотрел ей в глаза. – Но насколько старые?

Серена снова попыталась отдернуть руки, но он снова ее удержал, и она сразу же почувствовала, что вновь начинает злиться. Кто дал ему право ее хватать и допрашивать, словно она опять в чем-то перед ним виновата?

– Им двадцать два года, – признала она неохотно.

– Откуда они у тебя? – Оторвавшись от ладоней, он снова смотрел ей в глаза, и при всем желании Серена не смогла отвести взгляд. Что ж, похоже, этот человек всегда и во всем стремится докопаться до истины и воздать всем по заслугам. Так уж он устроен. И именно поэтому весь мир делится для него на черное и белое, на плохое и хорошее. Разумеется, сама она для него всегда будет в плохой категории.

Но прямо сейчас это ее не устраивало. Как же она от всего этого устала! От вранья, притворства, подавляемых эмоций и чувств, от воспоминаний, от ужасных образов, что до сих пор стояли у нее перед глазами. Тех образов, о которых кроме нее знал лишь отец, настойчиво пытавшийся их у нее отобрать.

И какая-то ее часть, как и прошлым вечером, захотела все рассказать Луке, чтобы нарушить его привычную черно-белую картину мира, заставляя понять, что мир гораздо сложнее и многограннее, чем ему кажется. Но другая боялась насмешек и боли.

– Это отметины от бамбуковой плетки. Отец любил физические наказания.

– Сколько тебе было лет? – тихо спросил Лука, все еще крепко держа ее за руки.

Серена сглотнула.

– Пять, почти шесть.

– Какого черта?..

В его глазах вспыхнула такая чистая ничем незамутненная ярость, что Серена даже внутренне содрогнулась, но все же сумела воспользоваться случаем, высвободила ладони и поспешно сцепила руки, пряча несмываемые следы отцовской мстительности.

Но его изумление она понимала. Терапевт тоже пришла в шок, когда услышала эту историю.

– Отец был суровым человеком. Если я или Сьена плохо себя вели, нас наказывали.

– Но ты была совсем ребенком.

Ну вот зачем она опять разоткровенничалась?

Вспомнив, как у нее отобрали детство, Серена почувствовала себя необычайно ранимой.

– Дождь закончился, – выдохнула она, желая положить конец тягостному разговору.

Несколько секунд Лука молча ее разглядывал с таким видом, словно вообще раньше никогда не видел.

– Заночуем здесь же, – объявил он наконец.

Выбравшись из-под навеса, Серена оглядела мокрые джунгли. Как же здесь все-таки влажно и душно!

Невольно засмотревшись, как Лука с невообразимой мужской ловкостью и грацией выбирается из-под навеса, Серена не сумела вовремя отвести взгляд.

– Что?

– Пить, – придумала она первую попавшуюся отговорку. – Я хочу пить.

– Сейчас. – Подойдя к ближайшему дереву, Лука внимательно изучил листья. – Иди сюда. А теперь запрокинь голову и открой рот.

Серена удивленно на него посмотрела, когда он ухватил ее за руку, мгновенно обжигая жаром своего прикосновения сквозь рубашку.

– Давай, никто тебя не укусит.

Когда она наконец послушно выполнила инструкции, Лука слегка наклонил лист, и ей в рот полился целый поток холодной освежающей воды. Закашлявшись от неожиданности, Серена быстро приноровилась, жадно глотая звонкие струи и наслаждаясь тем, что вожделенная влага не просто утоляет жажду, но и смывает тот жар, что не имел ничего общего с температурой окружающей среды.

Поймав губами последние капли, Серена выпрямилась и вдруг с необычайной ясностью осознала, как близко они сейчас стоят. Стоит ей сделать лишь шаг – и…

Словно угадав ее мысли, Лука резко отступил, отпуская ее руку.

– Нужно переодеться.

Вытащив из рюкзака сухую одежду, Лука принялся расстегивать рубашку, Серена словно к месту приросла, не в силах ни взгляд отвести, ни вздохнуть как следует.

Да что с ней опять такое? Встряхнувшись, она взяла себя в руки и потянулась за своим рюкзаком.

Лука быстро переодевался. Черт. Что это с ним такое? Он же чуть не прижал ее сейчас к дереву и не впился в жадно глотающие капли воды губы своими губами.

А эти шрамы на нежных руках? Он как-то совсем не рассчитывал, что так испугается, подумав, что она поранилась где-то в пути, или разозлится, когда она сухо объяснила, откуда они взялись.

Пару раз Лука встречался с ее отцом на общественных мероприятиях, и этот человек никогда ему не нравился. Слишком уж холодные были у него глаза, да и вообще вел он себя так, словно привык никогда ни в чем себе не отказывать, не интересуясь мнением окружающих.

И как ни странно, узнав о его жестокости, Лука совсем не удивился. Мстительность отлично дополняла зловещий образ. Но бить собственную дочку? А ведь этой золотоволосой голубоглазой принцессе все завидовали…

Лука отчетливо слышал, как у него за спиной переодевается Серена. Мягкий шорох падающей на землю одежды, а потом все затихло. Не выдержав, Лука старательно убедил себя, что с ней могло что-то случиться, и обернулся. Разумеется, простое физическое желание было тут вообще ни при чем.

Серена стояла к нему спиной и уже сняла брюки, так что он мог вволю полюбоваться длинными стройными ногами и крепкой круглой попой. А когда она сняла еще и рубашку, оставшись лишь в выгодно подчеркивающих бедра трусиках с высокой талией и бюстгальтере, ему нестерпимо захотелось шагнуть вперед, расстегнуть застежку, ухватиться руками за щедрые формы и почувствовать, как она охотно выгибается в его объятиях.