Книга Иллюзия. Цена - жизнь - Николай Лузан

Так продолжалось до конца 80-х годов прошлого века. Начавшаяся в стране перестройка открыла шлюзы как свободе, так и пещерному национализму. Грузинская элита задолго до августа 1991 года почувствовала надвигающуюся на СССР катастрофу и, как бывало не раз в прошлом, поспешила первой покинуть борт тонущего корабля. Нет, не республики Балтии, которые, подобно пуговицам на кафтане, пристегивали к себе то Швеция, то Германия, то Россия, а «братская» Грузия в апреле 1991 года решительно заявила о своем суверенитете и выходе из состава СССР. Следующий шаг ее вождей был вполне предсказуем. Мечом и огнем они принялась устанавливать «демократию» сначала в Южной Осетии, а позже, в 1992 году в Абхазии, народы которых ранее на референдуме 17 марта 1991 года высказались за сохранение своих республик в составе СССР.

И снова, как это уже было во времена правления картлийского царя Ираклия II и меньшевистского вождя Н. Жордании, в деятельности и судьбе грузинского президента З. Гамсахурдиа, как и его отца К. Гамсахурдиа, словно в капле воды, отразились все зигзаги и метания правящей элиты Грузии.

В 1975 году К. Гамсахурдиа не стало. На старости лет у него слетела маска притворства, и за ней проглянуло злобное националистическое мурло. Он, не стесняясь, поносил все русское и твердил об особой исключительности грузинской нации и ее мессианской роли на Кавказе. По случаю и без него он демонстрировал это на встречах с российскими делегациями. С их представителями Гамсахурдиа говорил только на грузинском языке. В своей ненависти ко всему русскому он зашел так далеко, что назвал дворового пса Иваном.

Его антисоветскую, антирусскую эстафету подхватил сын Звиад. Став одним из организаторов нелегальной антисоветской организации, он принял активное участие в написании и распространении литературы националистического содержания, в которой говорилось об ущемлении грузинского народа тоталитарным советским режимом, а также инспирировал антиобщественные выступления сторонников этих взглядов. В 1977 году Гамсахурдиа был арестован органами КГБ и затем осужден по пресловутой 70-й статье «Антисоветская агитация и пропаганда». Но, как и отец, а ранее князья Орбелиани, «в местах не столь отдаленных» он не только не задержался, но даже не побывал.

Еще не успели высохнуть чернила на приговоре, как Гамсахурдиа выступил с публичным покаянием по всесоюзному, а потом и республиканскому телеканалу. В нем сын своего отца халуйски благодарил советскую власть за проявленное к нему милосердие и призывал оставшихся на свободе единомышленников последовать его примеру. За эту услугу власти он отправился в «ссылку» в солнечный Дагестан, где уральцы и сибиряки заряжались энергией и здоровьем после долгой и холодной зимы.

В то время как «антисоветчики» и «узники совести» В. Буковский, А. Синявский, Ю. Даниэль и другие мотали сроки в лагерях Мордовии, как говорится, от звонка до звонка, или изгонялись за границу, Гамсахурдиа по выходным наезжал в Тбилиси. Советская власть, как и ранее самодержавие, по отношению к заговорщикам — Г. Орбелиани и В. Орбелиани, проявила к нему милосердие. За время ссылки в Дагестане он успел защитить докторскую диссертацию (1979) и стать старшим научным сотрудником Академии наук Грузинской ССР. И здесь невольно напрашивается аналогия с его отцом — осведомителем НКВД. Все эти милости в той советской системе власти З. Гамсахурдиа мог заслужить только одним путем — став агентом всемогущего КГБ. Подтверждением тому служат его действия уже в качестве президента независимой Грузии. На следующий день после избрания Гамсахурдиа президентом его доверенные лица ринулись в святая святых любой спецслужбы — архив. Вряд ли они искали в запылившихся делах руку Москвы — в те годы одряхлевшая, маразматическая партноменклатура уже не была хозяйкой в собственном российском доме. Более чем вероятно, что они занимались поиском и уничтожением доносов семейного тандема на тех, кто за воротами ГУЛАГа превратился в лагерную пыль.

Волна национализма, поднявшаяся в Грузии и вознесшая в мае 1991 года Гамсахурдиа на гребень власти, ознаменовала очередной поворот в политическом курсе правящей верхушки. Гамсахурдиа и его националистическое окружение с каким-то нечеловеческим остервенением принялись изгонять из страны все советское, все русское. В том будущем государстве, которое рисовалось в его воспаленном воображении, не находилось места даже для народов Абхазии и Южной Осетии, проживавших бок о бок с грузинами последние 70 лет.

«Грузия — для грузин!» — эта позиция и неадекватные поступки Гамсахурдиа вынуждали Вашингтон и Брюссель держаться от него на расстоянии. В Москве же его действия в Южной Осетии и Абхазии вызывали скрежет зубов. Они накаляли и без того взрывоопасную обстановку на Кавказе.

Постоянные угрозы Гамсахурдиа в адрес «абхазских сепаратистов», бешеная антиабхазская кампания, развязанная в грузинских СМИ, вынудили лидеров этой бывшей автономной республики В. Ардзинбу, Ю. Воронова, С. Лакобу, С. Шамбу искать помощи и поддержки у братских горских народов.

1-2 ноября 1991 года на 3-м съезде горцев Кавказа в г. Сухум полномочные представители 12 народов подписали договор и приняли декларацию «О конфедеративном союзе горских народов Кавказа», решили сформировать кавказский парламент, третейский суд, комитет обороны и определили столицу Абхазии, город Сухум, штаб-квартирой конфедерации. Призрак бывшей независимой Горской республики, образовавшейся на руинах Российской империи 11 мая 1918 года, в состав которой наряду с Абхазией вошли Дагестан, Чечня, Кабарда, Адыгея, опять замаячил на границах России. С каждым новым днем беспокойные республики Северного Кавказа вслед за Чечней, где в октябре 1991 года пришел к власти дерзкий и воинственный генерал Д. Дудаев, все дальше дрейфовали от Москвы.

Так продолжаться долго не могло. И, более чем вероятно, с молчаливого согласия Москвы и Вашингтона был запущен тайный механизм смещения Гамсахурдиа. Это был тот редкий случай, когда интересы, но не конечные цели, США и России на время совпали. Импульсивный, неуправляемый Гамсахурдиа, поднявший Грузию на дыбы, а затем своими шовинистическими заявлениями «…Грузия — для грузин!» и этническими чистками заставивший южных осетин и абхазов взяться за оружие, подписал себе политический приговор. Большие деньги — а будущие магистральные трубопроводы, предназначавшиеся для транспортировки углеводородов из Каспийского бассейна — это баснословно огромные деньги — не любят шума.

России и Западу требовалась умиротворенная и подконтрольная Грузия. Часть этой задачи была возложена на спецслужбы. При посольствах США, Великобритании, Турции и других стран НАТО в Грузии в пожарном порядке создавались разведывательные резидентуры ЦРУ, РУМО, СИС и МИТ. Тбилиси наводнили американские, британские и турецкие разведчики. Основная их цель состояла в том, чтобы найти того, кто бы мог сместить Гамсахурдиа и за кем стояла реальная сила. Поэтому местные представляющие хоть какой-то интерес деятели шли у них нарасхват. В основном это были лица, так или иначе связанные с криминалом. Великая криминальная революция, о которой так яро и образно сказал режиссер С. Говорухин, захлестнула территорию бывшего СССР.

Грузия конца 1991 — начала 1992 года напоминала беззащитный город, отданный на разграбление кровожадной банде. Сотни криминальных и полукриминальных группировок, подобно хищной стае, рвали на куски так называемую общенародную собственность. На фоне бесчисленного количества криминальных авторитетов, объявлявших своей вотчиной то или иное предприятие, фабрику, село, поселок и даже город, особняком стояли двое: известный вор в законе Д. Иоселиани и малоизвестный художник с криминальным душком Т. Китовани. Смелые, дерзкие, обладающие блестящими организаторскими способностями, с ярко выраженной харизмой, и имеющие значительные материальные ресурсы в виде воровского общака, они быстро сколотили вокруг себя полувоенные формирования из числа ярых националистов, бывших военных и уголовников. Именно они, а не балаганные политики, мельтешившие на телеэкранах, определяли ход событий в Грузии. Не армия или МВД, а полувоенные формирования «Мхедриони» («Всадники». — Авт.) и гвардейцев беспрекословно подчинявшиеся Д. Иоселиани и Т. Китовани, доказали свою боеспособность при подавлении массовых выступлений народов Абхазии и Южной Осетии.