Книга Никак. Нигде. Никогда - Джулия Ванг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иногда мне кажется, что заснув тут,
я наконец-то проснусь там, с тобой.
Что мегабайты веков, часов и минут
окажутся шуткой нелепой, смешной…
И может, нас никогда здесь не было,
мы не рождались с тобой в этой чужой,
перверсивной раскрашенной темной Небуле.
И уйдем пробудившись к себе домой.
Сколько прошло с момента заточения?
Ощущения утеряны, времени нет…
Ничто не существует и не имеет значения…
Мы в системе иллюзий глобальный дефект.
Все так же каждый раз пью свой чай
или кофе, впрочем какая разница.
Размешивая молекулы дней и ночей,
ложка, которой нет, изгибается.
Все меняется, только мы неизменны,
Е в степени Х, возвратная функция.
Неорганическая наша валентность,
всесозидающая деструкция…
Антицветы из антивселенной,
лучше них не бывает на свете.
Изоморфичны и эквивалентны,
вечно на грани Любви и Смерти…
Смешнее ничего в жизни не слышала. На этой планете нет свободных. Все рабы власти, денег, законов, славы, удачи, секса, инстинктов, снова власти. Рабы общества, общечеловеческих критериев, ценностей, системы, штампиков, пиксели матрицы.
Вас легко спровоцировать на любой управляемый спектакль конфликта, так называемой любви, вы поддаетесь на приманку наживы, успеха, вас так просто этим проверить. О да, вы свободны.
Особо удачливым даже дадут доппорцию зернышек, розовую ленточку с медалькой и самку/самца покрасивее. Для воспроизводства новых «свободных».
* * *
Можно годами не выходить из дому, окружить себя надежной охраной для полной безопасности и в один прекрасный день подавиться кусочком печенья и задохнуться.
Все, мы ложимся спать в обнимку с собственной смертью.
2011
* * *
Играя на струнах дней,
мы растворяемся в прах.
И в звуках души твоей —
я чувствую тот же страх.
Бежим по бумаги листу,
не зная куда и зачем.
Надеясь уйти за черту,
и избежать этих схем.
Двумерные существа,
ползем мы лишь вдоль, не вверх,
убогие божества,
своих уютных вольер.
Я ваш лист бумаги скручу
и выверну в оригами.
Я шут, но я не шучу,
играя на пентаграмме.
Трехмерное станет безмерным,
парсеками станут мили.
Целуй меня, мой бессмертный,
пока оба мы не остыли…
* * *
Замри. Остановись! Выключи диалог внутри себя. Останови в себе все. Хоть на секунду. Пропусти сквозь себя ветер. Пусть он остудит твои порывы в виде гнева и саморазрушения. Отрекись от ненужных мыслей, принципов, от излишеств, которые не приносят никакой пользы. Может, тогда хоть маленький осколок гнетущего ощущения свалится с твоей души. Может, тогда на миг ты увидишь все краски мира. Поймешь, что страх может родиться только в тебе самом. Поймешь, что бояться нечего. И только когда тебе нечего терять, ты истинно свободен.
Мы те, кем были с самого начала. Те, кто рассыпается звездной пылью по безграничным полям Вечности. Мы Все и Ничто одновременно.
2015
* * *
Кто может гарантировать, что все, что вы видите вокруг — не ваши галлюцинации? Вся так называемая Вселенная — это только ты. Все твои мнимые чувства, боль, гнев, эгоизм — лишь проекции на твоем сознании. Сполохи Хаоса, которые ты принял за отражения несуществующего «вне». Все уродство, глупость и грязь — порождения тебя самого. Ты мог бы остановить это, вернувшись в небытие, но это, к сожалению, невозможно, ибо твое сознание бесконечно. Ты и дальше будешь вертеться хомяком в колесе собственного безумия. Вечно.
Наслаждайся.
Весь так называемый Мир — твоя галлюцинация, то есть объективная реальность не существует, это лишь способ манипуляции индивидуальным сознанием и откачка энергии. Но всегда помни, что Хаос велик, он везде, а ты часть его.
Ты и есть Звезда Хаоса.
Вот, скажем, пианистка Ц. вычитывает в какой-то там всякопедии, что пауки определенной разновидности могут влюбляться в неодушевленные предметы.
— Слышишь, Ромик! — кричит пианистка Ц. работающему на кухне мужу. — Пауки тоже могут влюбляться в неодушевленные предметы!
За пятидневным обсуждением слова «тоже» последовал разъезд, потом развод, потом раздел неодушевленных предметов; и вполне возможно, что в ходе этих горьких перемен какое-нибудь паучье сердце было бесповоротно разбито! А пианистка Ц. в итоге вешается с горя — и кот, с которым никто не играл, наконец-то, поигран. А все из-за чего: из-за пауков и из-за поганца админа Петрова, который поставил во всякопедию эту статью от нечего делать в ночи.
Петров, проживая в том же подъезде, идя мимо квартиры пианистки Ц„слышит жалобные вопли кота третий день и вызывает службу спасения. Вскрывают дверь, обнаруживают висящую Ц., а Петров забирает себе кота — одиноко ему. На форуме котоводов, узнавая, какой корм лучше прикупить для данной породы, одинокий Петров знакомится с Л. и начинает с ней встречаться.
У них завязывается роман, потом свадьба, ребенок, семья. Но Л., будучи девушкой амбициозной, идет на курсы графики и дизайна и знакомится с преподающим там Ромиком, тем самым, который ушел от Ц., и также покидает Петрова ради него. Петров снова остается с котом и компом наедине, теперь он опять может писать статьи, приводящие к печальным и трагическим последствиям.
И ведь началось все с его статьи во всяко-педии… А как лихо закрутилось.
* * *
Тепло и холод, пламя и лед, повсюду и внутри,
горячим шоколадом солнце расплавится,
нежная темнота манит нас из руин,
дымный синий на зеленых листьях
останется.
Кристальные сферы твоих опаловых глаз,
звенит внутри невесомостью боль,
я отторгаю предчувствие глупых фраз,
вплетая звуки музыки в наши головы.
Она проникает во все капилляры
пространство перенасыщено невыносимой
красой,
слова, это всего лишь текст корявый,
ими не выразить,
то сложное и простое.
Я ощущаю твое присутствие,
но тебя здесь нет,
ты отсутствуешь в моем нано-мире.
Пространственная голограмма
